Два взрыва, прогремевшие в столичной подземке 29 марта, с разницей в полчаса (на «Лубянке» и «Парке культуры») унесли жизни десятков людей. И дерзость, и количество погибших, - всё свидетельствует о масштабе трагедии. Но наши главные телеканалы, на мой взгляд, не очень оперативно откликнулись на это событие.
Все случилось около 8 утра. В девятичасовых новостях на Первом канале впервые сообщили о случившемся. Но затем, как обычно в это время пустили программу «Малахов плюс», а следом «Модный приговор». И только в полуденном новостном выпуске сообщили, что двухчасовые «Другие новости» будут отменены, а вместо них выйдет спецвыпуск, посвящённый терактам.
Но больше всего своей нерасторопностью удивил государственный канал «Россия1», журналистам которого, как мне кажется, должны давать всю имеющуюся информацию в первую очередь. В 9.00 часов, когда уже наружу из подземки выносили трупы людей, а скорые развозили пострадавших по больницам, на канале давали позитив – «Русское счастье» Надежды Бабкиной. Я всё ждал, когда же будет прервана трансляция телепремьеры, посвящённой юбилею артистки, и диктор трагическим голосом сообщит подробности происшедшего в метро. Но ни «экстренного выпуска новостей», ни даже бегущей строки я не увидел. Затем, следуя эфирной сетке (вот она ирония судьбы), был показан сериал «Срочно в номер» - сага о журналисте, освещающем будни стражей порядка. Вот эти бы будни, только не сериальные, а настоящие в эфир в это время. Нет, канал сообщил о трагедии только в 11-часовых новостях. Вся подробная горячая информация, как это теперь водится, появлялась сначала в Интернете, а лишь потом на ТВ. Получается, что наше телевидение, не оперативное, а «аперитивное».
Уже по первым телевизионным репортажам, стало очевидно, что никто из наших «ответственных лиц» не готов был к такому повороту событий. На их лицах была растерянность и испуг. А ведь именно эти люди должны брать себя в руки в стрессовых ситуациях и информировать об оперативной обстановке граждан. «Генпрокурор Юрий Чайка взял ситуацию под личный контроль», - пафосно сообщали в теленовостях, как будто чиновник лично выносил пострадавших пассажиров наружу. Разве – это не его прямые обязанности – брать подобные ситуации под личный контроль? Поэтому я не совсем понимаю, для чего говорить такие фразы. «Все станции метро обследуются собаками с кинологами», - опять врали в новостях. Может быть, собаки и были. Но, наверно, не на всех станциях. И очевидцы, воспользовавшиеся метро сразу же после трагедии, с которыми мне пришлось разговаривать, никаких кинологов, а тем более собак на своём пути не встретили. В общем, центральные каналы наперебой рапортовали, что первые лица страны «быстро и решительно» отреагировали на трагедию. Тогда как нужно было найти какую-то важную человеческую интонацию, а не только передавать сухие официальные сводки. Такую интонацию нашли журналисты «Рен ТВ». В 12.30 в эфир дали специальный новостной выпуск, где наряду с официозом, были и комментарии очевидцев, и даже съёмки камерами мобильных телефонов из подземки.
Ещё один важный момент. Люди и так были в шоке. В таком состоянии своё имя бывает сложно вспомнить. А тем более, такие «мудрёные», сложные для запоминания номера телефонов «горячей линии». Почему для таких случаев нельзя использовать простые номера, например, все «девятки» или «пятёрки». Даже если эти номера уже отданы коммерческим структурам, мне кажется, для благих целей их можно насильственным образом изъять, предложив взамен другие.
