Такие обвинения требуют, конечно, доказательной базы, а на то, чтобы доказывать кому-то что-то, у меня всё меньше сил и совсем нет времени. Но совершенно очевидно, что, как говорят в фильмах, «с нашими парнями что-то не так» — я футболистов имею в виду.
Вот один из них, слывущий бузотёром и большую часть времени носящий маску «я — вершина эволюции мужчин», с грустным видом Пьеро сообщает, что премиальные (здесь, согласно интонации, должно было прозвучать «увы», но бузотёр сдержался) будут только в случае выхода из группы. А вам, братцы, конечно, хотелось их получить уже сейчас, да, отчаянно нуждающиеся вы мои?
Если вдуматься, ну сапоги же всмятку, ну жлобство же форменное: находящиеся на пике состоятельности людишки в пику собственной же трепотне о Родине требуют с Родины оброк — за то только, что носят её, Родины, опознавательные знаки; еще ничего не сделав, они жаждут признания и больше, чем признания, они жаждут денег. А их пока не дают. Незадача какая!
Само по себе обсуждение премиальных богатеями, за редчайшим исключением, весьма умеренной одарённости — поступок, жест, как угодно, до очевидности жлобский. Как написал про гомосексуалиста, с которым довелось служить, Довлатов: «Всю неделю ходил понурый. Оживал только в бане». Наши оживают при трёх словах: зарплата, премиальные, контракт.
...В это же время соотечественнице этих бизнесменов, девушке Маше Комиссаровой, у которой отказал спинной мозг, её коллеги положили пожизненную пенсию. Этой суммы футболистам хватит на кальян, но только на один раз. Есть уверенность, что этих денег Маша не просила, и есть подозрение, что принять их ей неловко.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
