Не город, а дольче вита! Почему итальянцы стремились в Москву

Глазами Контарини и Фиораванти

«Город Москва стоит на небольшом холме, её замок и весь остальной город — деревянные. Река, называемая Москва, проходит через середину города и имеет много мостов. Город окружён лесами. Страна очень холодная... В конце октября река, протекающая по середине города, замерзает. На реке строят лавки — здесь происходит вся торговля. В ноябре забивают скот и привозят в город цельные туши на продажу. Приятно видеть большое количество ободранных коровьих туш, поставленных на ноги на льду замёрзшей реки (...). У них нет фруктов, кроме небольшого количества огурцов, лесных орехов и диких яблок. У них нет никакого вина, но они употребляют напиток из мёда, который приготовляют с листьями хмеля; это неплохой напиток», — вспоминал знатный венецианец Амброджо Контарини, посетивший Россию на обратном пути из Персии и проживший в Москве четыре месяца до начала 1477 г.    

   

В XV в. — начале XVI в. в Москве трудилась целая «бригада» итальянских архитекторов, чьи имена остались в нашей истории навсегда. Так, Аристотель Фиораванти работал над возведением Успенского собора. Марко Руффо, Пьетро Антонио Солари, Антонио Джиларди, Алевиз Старый строили храмы, башни и стены Кремля, Грановитую палату ➊. Многие из них прикипели душой к русскому городу, ставшему для них вторым домом. В Миланском архиве обнаружено письмо Фиораванти, датированное 22 февраля 1476 г., к герцогу Галеаццо Мария II из династии Сфорца. В нём Фиораванти называет Москву «городом славнейшим, богатейшим и торговым».

Читайте также: Тайницкая башня: как итальянский архитектор русских зодчих строить учил

Над ансамблем Московского Кремля, который радует нас и по сей день, трудилась целая «бригада» итальянских архитекторов — Фиораванти, Руффо, Солари, Джиларди...

Интересные воспоминания о Москве в XVI в. оставил и другой известный итальянец, посланец Папы Римского при дворе Василия III, историк и епископ Павел Иовий: «Это самый славный изо всех городов Московии как по своему положению, которое считается срединным в стране, так и вследствие замечательно удобного расположения рек, обилия жилищ и громкой известности своей весьма укреплённой крепости».

Ещё один памятник архитектуры с итальянскими корнями — православный храм cвященномученика Климента, Папы Римского (Пятницкая ул., д. 26, стр. 1) ➋. Место, где он стоит, знаковое. По сохранившимся свидетельствам, именно отсюда началось освобождение Первопрестольной от интервентов в период Смутного времени. Точное авторство храма, который считается крупнейшим в Замоскворечье, не установлено, однако полагают, что выстроен он в 1760-х гг. по проекту мастера барокко Пьетро Антонио Трезини, родившегося в италоязычном кантоне Швейцарии и получившего образование архитектора в Милане.

   

   

Жилярди-восстановитель

Русские явно ценили умение южных иноземцев видеть красоту, а главное — её создавать. Вот вам ещё одна итальянско-швейцарская фамилия, обогатившая Москву, — Жилярди. Это целая династия архитекторов, работавших у нас в XVIII-XIX вв. Наиболее яркий её представитель — Доменико Жилярди — участвовал в восстановлении многих зданий, пострадавших от пожара 1812 г.: Московского университета на Моховой, Екатерининского института благородных девиц (теперь Культурный центр Вооружённых сил РФ), Слободского дворца (ныне «старое здание» МГТУ им. Баумана). А ещё он является автором дома Луниных, который ныне занимает Музей Востока (Никитский б-р, д. 12а) ➌, усадьбы Усачёвых-Найдёновых (Земляной Вал, д. 53) ➍, усадьбы Студенец на Пресне (Мантулинская ул., вл. 5) ➎.

Читайте также: МГУ через века. Интересные факты из истории старейшего вуза страны

Любопытное прошлое имеет здание посольства Италии в России (Денежный пер., д. 5) ➏. Находится оно в неоклассическом особняке, принадлежавшем миллионеру-промышленнику Сергею Бергу, который, кстати, был весьма увлечён итальянской культурой и часто бывал в Италии. Говорят, что именно в этих стенах состоялся первый в городе «электрический бал», обернувшийся всеобщим конфузом. Пришедшие на праздник дамы ужаснулись, увидев при ярком электрическом свете свой макияж, рассчитанный на привычные газовые рожки, и обиделись на хозяев дома. После революции здание с роскошными интерьерами стало штаб-квартирой исполкома Коммунистического интернационала. Здесь работали Зиновьев, Троцкий, Бухарин, сюда часто захаживали Ленин и Надежда Крупская.

Читайте также: Из Альп с любовью: наследие швейцарских зодчих в Москве

Макароны от гения

А в 1995 г. в московской подземке на Люблинско-Дмитровской линии открылась станция «Римская» ➐. Участие в её оформлении, как вы догадываетесь, принимали итальянские архитекторы, а именно Имбриги и Куатроччи. Здесь вы найдёте скульптуры знаменитых младенцев Ромула и Рема, основавших древний город, и их «кормилицу» — Капитолийскую волчицу, «Уста истины» и единственный во всём московском метро фонтан. Ещё одно напоминание о дружбе народов — ул. Гарибальди ➑ на юго-западе Москвы, названная в честь борца за объединение Италии.

А закончить наш маршрут стоит на Гоголевском бульваре ➒. Почему? Да потому что именно Гоголь был главным популяризатором Италии и её кухни среди московской интеллигенции. Вот что писал об этом его друг, публицист Сергей Аксаков: «Вдруг прибегает к нам Гоголь, вытаскивает из карманов макароны, сыр пармезан и даже сливочное масло... Макароны по приказанию Гоголя не были доварены, он сам принялся стряпать, засучил обшлага и двумя соусными ложками принялся мешать их, потом положил соли, потом перцу и, наконец, сыр... Как скоро оказался признак, что всё готово, Гоголь с великою торопливостью заставил нас положить себе на тарелки макарон и кушать. Они точно были очень вкусны, но многим показались недоварены и слишком посыпаны перцем; но Гоголь находил их очень удачными, ел много и не чувствовал никакой тягости, на которую некоторые потом жаловались... Во всё время пребывания Гоголя в Москве макароны появлялись у нас довольно часто».

Читайте также: «Москва! Как я любил тебя». Где в столице были счастливы русские писатели

«Если бы вы знали, с какою радостью я бросил Швейцарию и полетел в мою душеньку, в мою красавицу Италию! Она моя! Никто в мире её не отнимет у меня. Я будто родился здесь. Россия, Петербург, снега, подлецы, департамент, кафедра, театр — а это всё мне снилось... Я весел. Душа моя светла», — восторженно писал Гоголь Жуковскому, обосновавшись в Риме в 1837 г.