Но участки мозга деградируют по-разному: в тех зонах, которые отвечают за контроль движений, нехватка белого вещества (нервных волокон, которые отходят от нейронов и составляют проводящие пути) с годами ощущается сильнее всего, а в долях, связанных с обучением, потери идут по минимуму. Компьютерная томография показала, что наибольшее количество белого вещества бывает у 30-50-летних, и это время жизни можно считать расцветом мозга. А у пожилых людей после 70-ти белого вещества может оказаться не больше чем у 5-7-летнего ребенка.
Надо ли бороться с этим явлением? Какие ещё тайны скрывает мозг? Можно ли на него воздействовать и как? На эти и другие вопросы «АиФ» ответил Святослав Медведев, директор Института мозга человека РАН.
Тренировка извилин
Владимир Кожемякин, «АиФ»: Святослав Всеволодович, говорят, что после 40 лет мозг начинает усыхать. Это правда?
— То, что мозг усыхает, это естественно и нормально, беспокоится тут не о чем. Его вес и величина — далеко не показатель ума человека. Почему-то считается, что чем больше мозг, тем лучше. Так вот, имейте в виду, что самые большие мозги у дебилов. А у выдающегося мыслителя, даже гения, вещества в черепной коробке может оказаться намного меньше. То есть, нельзя сказать, что чем крупнее мозг, тем умнее человек. Мозг Анатоля Франса весил всего 900 гр., а он, как известно, был далеко не последним писателем.
— А можно ли бороться с усыханием мозга — чтобы дольше оставаться молодым и бодрым, медленнее стареть?
— А зачем? Какой в этом смысл? Если вы придете на сессию в Академию наук, то увидите там согбенных старичков, академиков, еле идущих с палочкой. Так вот, у этих старичков, поверьте, потенциал мышления остался таким же, как в молодости! Они в этом смысле совершенно сохранны. Смысл тут заключается не в противодействии физическому старению, а в том, что нужно все время тренировать свой мозг. Вот что главное. Наверно, можно придумать какой-то эликсир бессмертия, у вас не будет морщин и седины... Но это, все-таки, немножко сказка. Интеллект не увеличить никаким чудо-лекарством.
Больше, чем Вселенная
— По словам американских геронтологов, мозг пожилого человека гораздо более пластичен, чем считается: не такой быстрый, как в молодости, он выигрывает в гибкости. Поэтому, мол, именно в зрелом и преклонном возрасте мы делаем более точные выводы, и принимаем мудрые решения.
— Это неверно. В мозге есть такой базовый механизм, как детектор ошибок: он постоянно проверяет, все ли идет правильно в соответствии с матрицей памяти. Например, перед уходом из дома вы не выключили свет, утюг, или не закрыли кран в ванной. И появляется чувство: что-то не так. Эти сигналы и подает детектор ошибок. Или, скажем, за рулем машины вы не слышите шума мотора, пока он работает нормально. Но стоит появиться непривычному звуку, и вы уже настороже. Детектор ошибок позволяет нам не отвлекаться на рутину, не думать обо всем сразу и многое делать автоматически. Проблема в том, что с возрастом это «устройство» все больше и больше заставляет нас быть трусами, бояться смелых поступков.
Я думаю, что сейчас, когда мне 65, я, наверно, не съехал бы на корточках с тех горок, с которых скатывался в детстве. Горка крутая? О, вопросов не было, я это делал. Еще 25 лет назад мог без опаски повторить этот «подвиг». А сейчас мне уже страшно. Почему? Это «сигналит» тот же детектор ошибок.
С возрастом мозг человека становится все менее пластичным. Например, нет ни одного крупного открытия в математике или квантовой физике, которое было бы сделано после 35 лет — именно из-за этой особенности. С другой стороны, чем больше опыта у врача, адвоката, юриста — тем они лучше. Одно прибывает, другое убывает. Освоение чего-то нового зависит от самого человека, от тренировки мозга. Например, нейрофизиолог Наталья Бехтерева даже в самых уже почтенных годах была удивительно легка к восприятию новых идей. Или, допустим, моя дочка и внучка знают айфон в 10 раз лучше, чем я, но за счет опыта я разбираюсь каких-то житейских и профессиональных вещах гораздо лучше их.
— Так что же такое мозг? В его описаниях одни парадоксы...
— Мозг потребляет четверть всей энергии, которая нужна организму — 20% кислорода и 25% глюкозы. Кора головного мозга крысы — 5 см2, шимпанзе — 500 см2 , а человека — целых 2300см2. В коре около 10 млрд. нейронов и еще больше связей между ними — больше, чем количество частиц во Вселенной, их количество трудно вообразить. При этом, мыслительные способности животных, например, собак, и человека радикально различаются, несмотря на то, что собаки очень умные. Что определяет разницу? Что делает мозг человека самым совершенным объектом из всех известных? Как человек мыслит? Ответы на эти вопросы ученые ищут и поныне.
Мне лично кажется, что мозг — это, так сказать, некий интерфейс, то есть посредник, связующее звено между материальным и идеальным. Орган, который соединяет мир человеческой психики, идей и мир действительности, сложнейший инструмент, с помощью которого наши мысли превращаются в дела. То есть мозг то, что существует в нашем воображении, переводит в реальное. И, как говорил физиолог Иван Сеченов — улыбается ли Гарибальди, когда его ругают за излишнюю любовь к родине, трепещет ли девушка перед первым свиданием — то и другое, в конечном счете, превращается в движение...
Внушить любовь и ненависть
— Можно ли как-то воздействовать на детектор ошибок, «чинить» его, управлять им?
— Без хирургического вмешательства? Да, например алкоголем. Он как бы переключает реакцию с плюса на минус, и ложь для человека становится предпочтительнее правды. Между прочим, это показывает, почему нельзя водить машину после рюмки. Считается, что зачастую человек действует за рулем существенно лучше после некоторых доз алкоголя. Но так ли это на самом деле? Оказалось — правда. Минимальная доза — один грамм водки на кг веса. Для меня это — чуть больше ста грамм, и, если я выпью их, вы ничего не заметите, а алкотестер не покажет опьянения. И в принципе, вождение может улучшиться.
Исследование, которое выдало столь сенсационный результат, в советское время ГАИ заказала в Институте высшей нервной деятельности. После проведения первых экспериментов работы засекретили, а в дальнейшем запретили. Все дело, однако, в том, что езда даже чуть-чуть подшофе становится при этом очень опасной. Почему? В нормальном состоянии вы ведете машину под сознательным контролем. От воздействия алкоголя ситуация кардинально меняется: сознательные действия могут выполняться даже лучше, но при необходимости автоматической реакции она будет неправильной. А представьте себе — на дорогу неожиданно выбегает пешеход, или машину заносит. И вы вместо того чтобы затормозить, нажимаете на газ, либо поворачиваете не в ту сторону...
Можно воздействовать на детектор ошибок, используя химические вещества, например, феромоны — для того чтобы внушить человеку любовь. А с помощью какой-то музыки — агрессию. Почему, скажем, под марш хочется маршировать строем и бежать в атаку? Определенные ритмы способствуют выделению специальных веществ в мозгу — так называемых медиаторов. Музыка — это не набор колебаний или дрожание струны, а наше восприятие этих физических процессов. Оно такое, что одни частоты дают выброс одних веществ, другие частоты — других. И поэтому, если вы задействуете конкретный набор частот, то можете «свести с ума» толпы людей. Именно за счет музыки Гитлер оболванивал немцев: заметьте, что все гитлеровские песни — это медь и барабан. У нас что-то похожее тоже было.
Так что управлять детектором ошибок, конечно можно. Но другое дело, что эти исследования модификаций поведения должны быть под запретом. Я не хочу, чтобы какой-нибудь новоявленный секретарь обкома диктовал, что мне нужно сделать с солдатами или с его сотрудниками. К счастью, с момента основания нашего института в нем никогда не было «первого отдела». А в Америке, между прочим, сейчас все институты мозга — это структуры Пентагона.
