170 лет назад, 26 сентября 1849 года, в Рязани родился Иван Павлов — знаменитый учёный, создавший науку о высшей нервной деятельности и разделивший все рефлексы на условные и безусловные.
Участь собак его печалила
И отец, и предки Ивана Павлова по обеим линиям были священнослужителями Русской православной церкви. Неудивительно, что он поначалу отправился по той же стезе: окончив духовное училище, поступил в семинарию. Но наряду с религиозной литературой читал и научную. И, судя по всему, читал с куда большим интересом, хотя о духовной семинарии впоследствии вспоминал с теплотой.
Особо впечатлила юношу книга «Рефлексы головного мозга» профессора Сеченова. Она, можно сказать, перевернула его жизнь. В 1870 году Павлов поступает в Санкт-Петербургский университет, где изучает физиологию животных. А после отправляется работать в Медико-хирургическую академию, где знакомится с тем самым профессором Сеченовым. Именно в этой академии молодой учёный начал ставить опыты, которые сделали его знаменитым на весь мир.
Павлов занимался мнимым кормлением собак: пищевод животных перерезали так, что пища в желудок не попадала, но выделение желудочного сока фиксировалось. В результате экспериментов учёный выяснил, что эта функция связана с высшей нервной деятельностью: сигнал о выделении сока подаёт мозг, когда собака видит еду и чует её запах. Исследователь изучил всю систему условных рефлексов в зависимости от внешних раздражителей и доказал, что у людей пищевое поведение регулируется похожим образом.
В ходе опытов погибло немало собак, и Ивана Петровича их участь всегда печалила. Он успокаивал себя тем, что работает на благо человечества: его эксперименты помогли медикам понять, как лечить те или иные заболевания желудочно-кишечного тракта. С тех пор выражение «собака Павлова» стало метафорой, а сам учёный, за 10 лет создавший науку о физиологии пищеварения, в 1904 году был удостоен Нобелевской премии — первым из всех российских исследователей.
Прототип профессора Преображенского
Когда случилась Октябрьская революция, академику Павлову было почти 70. Своего негативного отношения к перевороту он не скрывал, но все его высказывания, в которых он сравнивал советскую власть со средневековой инквизицией и даже с фашизмом (это было уже в 1930-е годы) удивительным образом ему прощались. Большевики боялись трогать всемирно известного учёного и, несмотря на всю его оппозиционность, создавали ему хорошие условия для работы. Известен случай, когда Павлов после очередного гневного письма в Совнарком сумел выбить спецпайки для учёных Петрограда, отказавшись при этом от личных привилегий, предложенных ему Лениным.
Чтобы понять отношение Ивана Петровича к советской власти, достаточно ознакомиться с отрывком из его письма министру здравоохранения РСФСР Каминскому в октябре 1934 года: «К сожалению, я чувствую себя по отношению к Вашей революции почти прямо противоположно Вам. Меня она очень тревожит... Многолетний террор и безудержное своеволие власти превращает нашу азиатскую натуру в позорно рабскую. А много ли можно сделать хорошего с рабами? Пирамиды? Да; но не общее истинное человеческое счастье. Недоедание и повторяющееся голодание в массе населения с их непременными спутниками — повсеместными эпидемиями — подрывают силы народа».
Есть версия, что академик Павлов является прототипом профессора Преображенского из булгаковского «Собачьего сердца». При этом учёный отказывался уезжать за рубеж, хотя предложений хватало. В годы гражданской войны, когда было особенно тяжело, его позвали в Швецию, пообещав отличные условия для жизни и научных исследований. Более того, в окрестностях Стокгольма планировалось построить институт, работающий исключительно по его проектам. Но Павлов ответил отказом. «Я был, есть и останусь русским человеком, сыном Родины, её жизнью прежде всего интересуюсь, её интересами живу, её достоинством укрепляю своё достоинство», — писал он.
«Иван Петрович занят — он умирает»
К чести советской власти, она сделала то, что обещали знаменитому физиологу в Швеции: под Ленинградом был открыт Физиологический институт, директором которого до конца своих дней оставался Иван Петрович Павлов.
Кстати, с его кончиной связывают такую легенду. Говорят, что в последние часы жизни он велел собрать вокруг себя коллег-медиков. И, слабея, диктовал им собственные ощущения, чтобы те могли законспектировать, что происходит с организмом при приближении смерти. Посторонних к учёному уже не допускали, и когда в дом заглянул очередной посетитель, ему вежливо сказали: «Академик не сможет вас принять. Иван Петрович занят — он умирает».
Возможно, это байка, а, возможно, и нет. Павлов был великим исследователем, и в том, что он был готов служить науке до последнего издыхания, нет ничего удивительного.
