Станция «Луна-25» продолжает перелёт к естественному спутнику Земли. Все системы космического аппарата работают штатно, связь устойчивая, энергобаланс положительный.
Программа научных исследований «Луны-25» рассчитана на один земной год. О том, стоит ли ждать сенсаций и можно ли на Луне найти признаки жизни, aif.ru поговорил с академиком Михаилом Маровым, возглавляющим отдел планетных исследований и космохимии Института геохимии и аналитической химии им. В. И. Вернадского РАН.
Мы её до сих пор недостаточно хорошо знаем
Дмитрий Писаренко, aif.ru: — Михаил Яковлевич, у «Луны-25» несколько научных задач. Какая из них важнее — поиск воды, поиск редкоземельных металлов или, скажем, исследование лунной пыли?
Михаил Маров: — Самая важная задача не научная, а техническая: нам нужно вновь научиться мягко садиться на Луну. На этот раз — в более сложном районе, чем раньше. Именно эта задача главная, на мой взгляд.
Из научных задач на первом месте стоит поиск воды в лунном грунте (реголите), определение её содержания и количества летучих компонентов. Всё это чрезвычайно важно не только для того, чтобы лучше понять этапы эволюции Луны, но и для того, чтобы в будущем использовать наш спутник для его освоения в качестве плацдарма для дальних перелётов.
Следующая по важности задача — изучение свойств лунных пылевых частиц. Это очень агрессивный фактор лунной среды, с которым людям будет тяжело справляться. Если на Земле частицы пыли рано или поздно сглаживаются из-за того, что на нашей планете есть атмосфера и дуют ветры, то на Луне таких условий нет. Поэтому на частицах сохраняются острые кромки, они являются очень опасным раздражителем, проникают всюду, даже под скафандры. Этот фактор лунной среды надо обязательно изучать.
— Мы до сих пор не знаем, как именно образовалась Луна. Помогут ли научные приборы станции «Луна-25» найти ответ на этот вопрос?
— Для ответа на этот глобальный вопрос нужны более сложные и тонкие методы исследований. На данном этапе говорить о них рано. Тем не менее научные инструменты «Луны-25» смогут определить, насколько важными для эволюции естественного спутника Земли были его соударения с телами, прилетавшими из внешних областей Солнечной системы.
Мы действительно очень плохо знаем Луну, в том числе её происхождение. Рассматриваются две гипотезы. Первая — это модель мегаимпакта, гигантского столкновения. В этой модели предполагается, что молодая Земля столкнулась с другим телом (его называют Тейей), что привело к выбросу огромной массы вещества. Оно собралось на околоземной орбите и постепенно аккумулировалось в одно крупное тело — так возникла Луна.
Но эта гипотеза не имеет под собой геохимического обоснования. Анализируя изотопный состав Луны и Земли, учёные видят, что они очень близки. Нет никаких указаний на то, что в Землю врезалось тело, прилетевшее откуда-то издалека.
Поэтому обсуждается ещё одна версия: Земля и Луна образовались одновременно. Был сгусток вещества, потом произошло его разделение на две массы. Из большей возникла Земля, из меньшей — Луна. Но эта версия требует более тщательного изучения. Наконец, есть модификация второй модели, её разновидность. Предполагается, что массы второго тела было недостаточно, и его формирование шло с учётом огромного количества остаточных тел на орбитах вокруг Луны и Земли.
Кто занёс на Луну жизнь
— Возможны ли такие открытия на Южном полюсе Луны, которых учёные вовсе не ждут?
— В любом новом деле могут встретиться неожиданные результаты. Думаю, предстоящие исследования (я имею в виду не только «Луну-25», но и индийский аппарат «Чандраян-3», который должен сесть почти в одно время с нашим, и последующие миссии) скажут нам много нового о минералогическом составе Луны, о содержании летучих соединений, а значит — и о путях её эволюции.
— Хорошо, спрошу прямо. Можно ли обнаружить там следы жизни, занесённой, допустим, кометами?
— Во-первых, никто не доказал, что в кометах есть жизнь. Была такая гипотеза у нашего выдающегося биолога Александра Спирина. Он считал кометы колыбелью жизни — в состоянии, которое он называл «миром РНК». Но эта гипотеза до конца не доказана, хотя в её основе есть важные обоснования.
Во-вторых, можно найти очень много «предвестников жизни», но это ещё не сама жизнь, существование которой связано со сложнейшим комплексом процессов.
— Так существует ли вероятность найти что-то такое на Луне? Она не нулевая?
— Она не нулевая, но сам я в это не верю.
— Кстати, разве люди уже не занесли жизнь на Луну? Астронавты «Аполлонов», как известно, оставили там пакеты с экскрементами, а ведь они полны микробов.
— В этом смысле, конечно, да — человек давно нарушил стерильность Луны. Как, впрочем, и планет, куда садились космические аппараты — Марса, Венеры... Кроме того, не надо забывать о высокой степени приспособляемости жизни к экстремальным условиям окружающей среды. Известен, например, такой факт. Когда астронавты «Аполлонов» были на Луне, они сняли и доставили на Землю фотокамеру с автоматического аппарата «Сервейер», который сел на Луну несколькими годами раньше. Биологи обнаружили внутри неё микробные сообщества. Понятно, что это были микробы земного происхождения, но они выжили в условиях вакуума и воздействия космической радиации!
Так что нельзя исключать, что жизнь присутствует на других небесных телах. Мы до сих пор не исключаем такой возможности на Марсе и (с ещё большей вероятностью) на спутниках Юпитера и Сатурна, где подо льдом скрыты глубокие тёплые океаны.
Жизнь, с одной стороны, — исключительно редкий феномен. Крайне сложно представить, как она зарождается. С другой стороны, если она возникла, её очень трудно истребить — она обладает чрезвычайно высокой приспособляемостью. Например, для меня стало открытием, когда были найдены микробы в активных зонах ядерных реакторов, при исключительно высокой дозе радиации.
Будет ли обмен научными данными?
— Вы были участником советской космической программы ещё во времена Королёва и Келдыша. Не кажется ли вам, что в нынешней лунной гонке тоже много политики?
— Этот фактор присутствует, но он не отменяет научной составляющей. Любая страна, относящая себя к цивилизованным нациям, должна заниматься фундаментальными научными исследованиями, включая, конечно, Россию или США. Такова парадигма прогресса и эволюции человечества.
Во время холодной войны научные достижения привлекались в качестве аргумента — доказать превосходство той или иной социально-экономической системы. Это было одновременно и хорошо, и плохо. Хорошо потому, что давало возможность финансовой поддержки и инвестиций в научные исследования, с чем было связано развитие новых технологий. А плохо потому, что отягощало исследовательские работы несвойственным им затягиванием в политические проблемы.
Тем не менее было, например, хорошо, что мы с американцами как бы разделили направления планетных исследований. Они в те годы сосредоточились на Марсе, а мы — на Венере. Это способствовало глубокому изучению обеих планет.
Какие бы ни были политические ситуации, учёные всё равно публикуют результаты своих исследований и обмениваются научными данными. Это вполне закономерно и отвечает научному и общественному прогрессу.
— Думаете, в начинающейся «лунной гонке» тоже будет происходить такой обмен?
— Не уверен. Да, со стороны американцев звучат декларативные заявления: наука ради науки и т. п. Но политика США в освоении космоса абсолютно чётко связана с их национальными интересами. Они не оставляют мысли быть первыми в разработке лунных ресурсов, стремятся даже застолбить за собой «лакомые куски» на поверхности Луны, богатые полезными ископаемыми.
— Они, похоже, не воспринимают Россию как конкурента в освоении Луны. Глава NASA недавно сказал, что гонка идёт между США и Китаем. Как же так, если первыми на Южном полюсе окажемся мы?!
— Глава NASA высказал своё частное мнение, а оно сильно политизировано. Не стоит воспринимать его всерьёз.
Я считаю, что мы обладаем всеми необходимыми возможностями и ресурсами для освоения Луны. Правда, это связано с огромными финансовыми затратами. Поэтому возрастает роль частных инвестиций в космическую науку и технологии. Не зря США привлекают всё больше частных компаний, в том числе для полётов на Луну. Нам бы тоже надо это делать. У нас, к сожалению, частная космонавтика практически не развита, а этому следует уделять повышенное внимание.
