СССР был единственной в мире страной, где проблема поиска снежного человека рассматривалась на высоком государственном уровне. А при президиуме Академии Наук по инициативе профессора Поршнева действовала Комиссия по изучению этого вопроса.
О том, как это было, рассказывает ученик и последователь Бориса Поршнева — научный руководитель Международного центра гоминологии, член Российского гуманистического общества Дмитрий Баянов.
Homo или обезьяна?
Дмитрий Владимиров, «АиФ»: — Дмитрий Юрьевич, почему советская наука заинтересовалась поиском снежного человека? Он ведь традиционно считается обитателем Гималаев.
Дмитрий Баянов: — Это было время хрущёвской оттепели. Усилилась информационная связь с Западом. Бельгийский зоолог Эйвельманс увлёк миллионы читателей книгой «По следам неизвестных животных» и термином «криптозоология». Из Гималаев пришли к нам слова «йети» и «снежный человек», а газеты и журналы писали об экспедициях, занятых его поисками.
Тогда из разных регионов Советского Союза пошёл поток писем от читателей. Они сообщали, что и в их краю обитают существа, подобные гималайскому йети. Из редакций газет и журналов эти письма пересылались в Академию наук. Генерал-майор в отставке Михаил Топильский писал, что видел убитого волосатого дикого человека во время войны с басмачами на Памире в 1925 г. А подполковник медицинской службы Вазген Карапетян сообщал, что в декабре 1941 г. ему было поручено дать заключение относительно пленённого дикого человека на Кавказе.
Стало ясно, что проблема требует научного исследования, и в январе 1958 г. по инициативе историка и философа Бориса Поршнева в АН СССР была создана Комиссия по изучению вопроса о снежном человеке.
Сам Поршнев считал, что вымерли не все гоминиды (предки современного человека), часть из них могла сохраниться в виде реликтовых форм, отличных от Homo sapiens. И на первое место среди таких форм он ставил неандертальцев, не исключая в принципе и других представителей рода Homo, известных по ископаемым данным. Звучали и иные мнения: что это австралопитек либо питекантроп.
А вот председатель комиссии, геолог Сергей Обручев, предполагал, что это неведомая двуногая обезьяна. Для Обручева этот вопрос был чисто зоологическим, а для Поршнева и его последователей — антропологическим, т. е. проливающим свет на происхождение человека.
— Что делала комиссия?
— Перед ней стояли две задачи: во-первых, сбор всей существующей в мире информации по данному вопросу; во-вторых, проведение поисковой экспедиции на Памире. Почему там? Потому что как раз в то время поступило сообщение, что гидролог Пронин наблюдал в бинокль на Памире существо, принятое им за снежного человека. Кроме того, считалось, что раз Памир ближе других регионов СССР расположен к Гималаям, то снежные люди там тоже могут обитать. Либо заходить туда.
Работа комиссии по сбору материала была вполне успешной: результаты публиковались в сборниках под грифом АН СССР. А вот результаты Памирской экспедиции оказались отрицательными: она была плохо организована и проведена. Противники Поршнева воспользовались этим и ликвидировали комиссию. Вскоре на тему снежного человека в академических кругах было наложено табу.
Но в Дарвиновском музее был организован постоянно действующий семинар по реликтовым гоминоидам. Этот термин был предложен взамен «снежного человека». А уже после кончины Бориса Поршнева я дал этой науке название «гоминология». Термин прижился, включая его английское написание — hominology.
Там леший бродит
— Тех, кто закрыл комиссию, можно понять: результатов-то не было. Как изучать существ, о которых науке ничего не известно?
— Они не были известны науке, потому что не было науки, которой они могли быть известны. То есть науки натуральной, биологической! А вот что касается гуманитарных дисциплин, таких как фольклористика и демонология, то им эти существа были известны всегда. Проблема в том, что для академических специалистов они обозначают исключительно персонажей народных суеверий и вымыслов: чёрт, леший, домовой... То есть названия этих существ не приблизили, а, наоборот, воспрепятствовали созданию биологической науки о них.
— Вы хотите сказать, что эти персонажи фольклора и есть снежные люди?
— Во время войны наша семья жила в Таджикистане. Именно там я впервые услышал о «волосатых диких людях», обитающих в горах. Я вспомнил об этом много позже, когда приехал туда в экспедицию. Во всех экспедициях я опрашивал местных жителей об их наблюдениях в природе. И в результате опросов и чтения книг, включая старинные, пришёл к выводу, что такие слова, как чёрт, леший, шайтан и множество других, используются для обозначения существ, которых люди считают реальными, потому что их видели.
— Примеры можете привести?
— Я познакомился с Поршневым в 1964 г. и летом того же года побывал в экспедиции в Кабардино-Балкарии. Хотел убедиться в существовании очевидцев, видевших «дикого человека», на которых ссылались Поршнев и Жанна Кофман, его соратница. Очевидцы оказались реальными. Они называли снежных людей как хорошо знакомыми словами чёрт и шайтан, так и новыми для меня — алмасты, мозыльх, каптар, гуль. Причём называли естественно и непринуждённо.
Молодая женщина, зоотехник Надежда Серикова, была до полусмерти напугана ночным визитом алмасты в её комнату. Хозяйке-кабардинке, у которой она снимала эту комнату в пристройке, сказала: «Я ночью видела чёрта». Хозяйка говорит: «Не бойся, это не чёрт, это алмасты». Его кормили такие-то сельчане, днём он даже сидел у них в чулане. Она сравнила его с домовым.
Словом, уже в первой экспедиции у меня было такое ощущение, будто ожили и стали реальностью персонажи Гоголя из «Вечеров на хуторе близ Диканьки». А народные объяснения природы «дикого человека» были весьма причудливы. Местный житель делился своим мнением: «Есть дикий козёл, дикий баран, дикий кабан. Почему же не быть дикому человеку?»
С огромным удивлением я обнаружил пропасть между знанием, которым обладает народ, и незнанием (вернее, заблуждением), которым обладает наука. После кавказских экспедиций я написал свою первую книгу — «Леший по прозвищу „Обезьяна“. Опыт демонологических сопоставлений». Она увидела свет лишь благодаря перестройке, в 1991 г. Природа таких «леших» и «дьяволов» теперь внимательно изучается гоминологами, а результаты публикуются на американском сайте Relict Hominoid Inquiry Университета штата Айдахо. В США вообще с куда большим интересом относятся к теме снежного человека, чем у нас. Сейчас там выходит моя книга «Гоминология: наука, чьё время настало».
— Оно действительно настало?
— Официально гоминология продолжает числиться псевдонаукой. А на самом деле это вполне научная дисциплина: объект её изучения реален!
В 1966 г. в журнале «Вопросы философии» Борис Поршнев опубликовал статью «Возможна ли сейчас научная революция в приматологии?». Он утверждал, что не только возможна, но неизбежна. Мы, его последователи, делали и делаем эту революцию. Среди важнейших научных событий XX в. есть три: Homo sapiens побывал в космосе, Homo sapiens побывал на Луне и Homo sapiens убедился, что он не единственный обладатель разума на Земле.
СССР был единственной страной, где эту тему рассмотрели на самом высоком уровне. Но как в своё время генетика и кибернетика оказались у нас под запретом, так теперь гоминология. Только она под запретом во всём мире. Факты упорно замалчиваются и игнорируются официальной наукой.
— Кстати, Поршнев ведь считал, что КГБ знает о существовании снежного человека?
— И КГБ, и советское правительство. В информационных сборниках Комиссии по вопросу о снежном человеке были сообщения пограничников о наблюдении снежных людей. Со слов бывшего пограничника, существовала и инструкция, как поступать с такими существами, если они нарушают государственную границу. Такого рода информация была засекречена. А погранвойска тогда, как известно, подчинялись КГБ.
Теперь пора расставить точки над i, чтобы наконец увидеть лес за деревьями.
