Петербургский переводчик Алексей Логинов (имя и фамилия изменены) провёл в плену сирийских боевиков больше четырёх месяцев. Всё это время молодой человек находился на волоске от гибели. Алексея жестоко избивали, морили голодом, душили и чуть не отрубили голову. В начале июня российские дипломаты добились освобождения переводчика. Сейчас Логинов дома, в Петербурге. С молодым человеком работают психологи. «Моя жизнь превратилась в один сплошной кошмар, — признаётся Алексей. — Я не могу спать даже в своей кровати. Мне постоянно слышится лязг заточенного ножа, которым мне хотят перерезать горло».
В Сирию — с волонтёрской миссией
В свои 29 лет петербургский переводчик Алексей Логинов был в Сирии с волонтёрской миссией уже три раза. Зимой 2015 года молодой человек отправился в Дамаск в составе группы из пяти волонтёров, куда входили врачи и психологи. Специалисты ехали в Сирию для помощи детям и больным в госпиталях. «Сирийские власти выделили нам отдельный домик в окрестностях Дамаска, — рассказывает Алексей. — Мы планировали, что будем приходить туда только ночевать, поскольку у нас было очень много работы».
Волонтёры решили посетить один из сирийских госпиталей в первый же день после приезда. Не успев даже разобрать чемоданы с вещами, россияне направились к остановке общественного транспорта. «Мы с одним из врачей шли впереди, а остальные немного отстали, — вспоминает Алексей. — Внезапно на улицу ворвался чёрный автомобиль, перегородивший нам дорогу. Оттуда выпрыгнули двое людей в куртках и штанах цвета хаки. Их лица были полностью замотаны чёрными платками, а глаза скрыты солнцезащитными очками. У них в руках были автоматы. Всё это произошло за какие-то секунды. Я успел подумать лишь одно — это боевики, и сейчас они нас убьют».
Боевики кинулись к Алексею и его коллеге: они быстро затащили волонтёров в салон автомобиля и поехали. Россияне не понимали, куда их везут — им завязали глаза. Логинов сначала пытался объяснить сирийцам, что он и его коллега приехали с мирными намерениями, но тут же получил удар под рёбра прикладом. «Один из боевиков сильно ударил меня, — говорит переводчик. — Он заорал, что если мы произнесём хотя бы звук, нас убьют».
«Мы решили, что попали к боевикам ИГИЛ»
По мнению Алексея, их везли долго — больше трёх часов. Пленников привели в помещение и развязали глаза. «Мы оказались на каком-то складе, — объясняет молодой человек. — Нас посадили на земляной пол, и в это время вошёл ещё один боевик. По тому, как все остальные заискивающе обращались к этому человеку, я сделал вывод, что он главный среди них». Главарь боевиков спросил у россиян их имена, узнал, зачем они приехали в Сирию, и забрал документы. После этого пленникам связали руки, снова завязали глаза и куда-то повели. На этот раз шли недолго, не больше пяти минут. Узники оказались в небольшом сарае площадью около 10 кв. метров. В углу помещения валялись скомканные одеяла, а у стены стоял стол, под которым были две табуретки и ведро.
Пленникам развязали руки и оставили одних, заперев сарай. «Мы были дико напуганы, — вспоминает переводчик. — Сначала мы решили, что попали в плен к боевикам ИГИЛ*. Готовились к худшему. Мне было очень грустно из-за того, что я не успел ничего объяснить своим родственникам. У нас отобрали телефоны и часы — мы даже не представляли, сколько времени прошло. Солнечный свет в наш сарай совсем не проникал».
Россиянам оставалось только ждать, что произойдёт дальше. Время шло, но боевики всё не возвращались. Пленников мучала жажда. «Эти дни были ужасны, — вытирает глаза переводчик. — Нам пришлось справлять нужду прямо в ведро. Это было дико унизительно. Мы решили, что к нам никто больше не придёт, и мы так и погибнем в этом сарае от жажды и голода. Думаю, прошло около двух суток. Я тогда был почти уверен, что мы обречены, но жить всё равно хотелось. К тому моменту жажда стала невыносимой — всё это время у нас во рту не было ни капли воды. Мне трудно об этом говорить и не хочется вспоминать. Мы задержали дыхание и по очереди сделали несколько глотков из ведра с нашими отходами. Я выдержал, а коллегу тут же вырвало».
Чувство жажды немного притупилось. Пленники попытались уснуть на одеялах, но так и не смогли — слишком нервничали. По подсчётам россиян, боевики появились только на третий день. Они пришли ночью: когда открывали дверь, Алексей успел заметить, что на улице темно. Первый сириец охранял выход, а второй поставил рядом с узниками ведро мутной воды, две алюминиевые кружки, две ложки, а на стол положил еду — несколько кусков хлеба и большую тарелку с кашей. Боевики забрали ведро с отходами, поставили новое и сразу же ушли, а россияне набросились на еду. «Мне тогда показалось, что я в жизни не ел ничего вкуснее этой каши, — горько усмехается Логинов. — На середине тарелки мы опомнились и, хотя всё равно были голодны, решили оставить оставшуюся кашу на другой день. Подумали — вдруг они ещё три дня не появятся?».
Однако боевики пришли на другие сутки — снова поменяли ведро, принесли воду для питья и еду. Так продолжалось изо дня в день. Как-то раз сирийцы принесли пленникам мыло, чтобы те могли ополоснуться сами и постирать одежду. По словам Алексея, условия, в которых они содержались, были довольно сносными: россияне спали на одеялах, а боевики обеспечивали им воду и пропитание — приносили кашу, картофель, овощи, жареную курицу, хлеб. «Самое главное, мы уже понимали, что они не принадлежат к „Исламскому государству“, — говорит Логинов. — Мы начали надеяться, что нас освободят».
На самом деле захватившие Алексея боевики вполне могли принадлежать и к ИГИЛ — захват и получение выкупа за пленников — одна из статей дохода террористической организации, они так зарабатывают. Так же пополняют свои бюджеты представители многочисленных альтернативных группировок боевиков, действующих сейчас на территории Сирии.
Пытка сырыми ремнями
Через несколько недель после заточения коллега Алексея Логинова заболел — у него поднялась температура. Когда следующей ночью боевики пришли к россиянам, переводчик сказал им о болезни своего напарника и попросил о помощи. «Мне показалось, сирийцы были очень удивлены такой дерзостью, что я с ними заговорил, — рассказывает молодой человек. — Они набросились на меня и стали пинать ногами. Били по лицу, по голове, в живот и в пах». Боевики избили переводчика до полусмерти и ушли. Однако через несколько минут вошёл человек, которого пленники ещё никогда не видели: это был врач. Он осмотрел российского врача и дал ему жаропонижающий порошок. Сириец принёс узникам чистую воду и бинты. Когда коллеге Логинова стало лучше, он промыл и перебинтовал раны переводчика.
Время шло, а россияне продолжали находиться в плену. Однажды боевики принесли пленникам еду, которую не стали бы есть даже свиньи, — протухшие овощи, покрытые плесенью. «В еде даже копошились личинки, — вспоминает переводчик. — Конечно, мы не стали это есть и в тот день только пили воду, а пищу оставили нетронутой. Когда сирийцы пришли и увидели, что мы не стали ничего есть, они очень разозлились». Боевики повалили россиян на пол и стали душить. Алексей и его коллега сначала пытались сопротивляться, но получили мощные удары от захватчиков. Когда россияне практически потеряли сознание, мучители отпустили их и ушли. «У меня ужасно болело горло, — говорит молодой человек. — Я никак не мог сделать вдох и просто открывал рот, как рыба».
Пленники не успели прийти в себя, как боевики уже вернулись. «Они связали нас по рукам и ногам мокрыми кожаными ремнями, — рассказывает Алексей. — Вокруг головы тоже повязали кожаные жгуты. Потом они сели к стене и стали выжидать». По мере высыхания ремни всё больше впивались в тела несчастных узников. «Когда терпеть уже не было сил, мы закричали, — говорит Логинов. — Мне казалось, что голова сейчас будет раздавлена, как арбуз. Я никогда не испытывал такой боли». Алексей стал просить боевиков освободить их, но сирийцы не собирались этого делать: они наблюдали за страданиями пленников и снимали происходящее на мобильный телефон. Наконец боевикам надоело это зрелище, и они сняли ремни с россиян. После этой пытки на телах волонтёров остались глубокие рубцы, ещё несколько дней они не могли ходить и даже держать в руках кружку.
На волоске от смерти
Пленники потеряли счёт времени. Им казалось, что они живут в сарае уже несколько лет. «У нас ни разу не появилось даже мысли о самоубийстве или об отказе от еды, — рассказывает Алексей. — Нам как никогда хотелось жить, хотелось вернуться на Родину». Боевики по-прежнему не шли на контакт с пленниками и приносили им еду только по ночам. Однажды в сарай к узникам буквально ворвался один из боевиков. Когда он распахнул дверь, россиян ослепил дневной свет, от которого они отвыкли за месяцы пребывания в тёмной каморке. В руках у сирийца был длинный нож. «Он достал из кармана большой плоский камень и начал демонстративно затачивать этот нож, — вспоминает молодой человек. — Улыбнулся и сказал: „Молитесь, животные, ваша смерть пришла“. Мой коллега попросил меня перевести эту фразу, но я от ужаса не мог произнести ни слова».
Боевик заставил пленников опуститься на колени, а сам подошёл к россиянам со спины. Переводчик и врач даже не думали дать отпор сирийцу — они были слишком ослаблены и не смогли бы справиться с ним. Боевик схватил Алексея за волосы и отогнул его голову назад. «Пусть скажут, что я не герой, — говорит Логинов. — Но я рыдал, как ребёнок. Я не хотел умирать, и мне было очень страшно». Когда палач прижал нож к горлу переводчика, в сарай вошёл другой боевик. «Он закричал, чтобы тот прекратил, — рассказывает Логинов. — Подошёл к нам, отобрал у своего напарника нож, и они оба вышли, ругаясь между собой». С тех пор россияне пугались каждый раз, когда сирийцы заходили к ним.
Через несколько дней боевики вошли к пленникам без еды. Они приказали россиянам подняться, завязали им глаза и вывели из сарая. Волонтёров снова посадили в машину и повезли. Спустя пару часов пленников передали российским дипломатам. Через два дня Алексей уже был в Петербурге. В плену у боевиков Логинов провёл почти пять месяцев и похудел на 18 кг. В городе на Неве переводчик прошёл курс реабилитации, но молодого человека продолжают мучать ночные кошмары. О самых страшных днях его жизни Алексею напоминает тонкий шрам, оставшийся на шее от ножа сирийца.
«Я уже никогда не стану прежним человеком, — считает Алексей. —Я стал больше ценить жизнь и время, проведённое в кругу семьи. Когда я полностью восстановлюсь, буду спокойно заниматься переводами и больше никогда не поеду в Сирию. Наверно, я стал жёстче, циничней. Меня забавляют самоуверенные сопляки, которые хотят перейти на сторону боевиков. Не знаю, сколько они проживут в Сирии — их сразу же убьют. Жизнь одна. Только теперь я научился её ценить».
* Деятельность организации запрещена на территории РФ.
