Они совершили десятки заказных убийств в Брянской, Смоленской и Калужской областях. Банду Емели считают одной из самых кровавых в истории современной России: за её участниками числится более 60 убийств криминальных авторитетов, коммерсантов — всех, кто стоял у них на пути, а также покушения на жизнь сотрудников правоохранительных органов.
По оперативным данным, родоначальниками этого межрегионального организованного преступного сообщества стали «братки» — рэкетиры 90-х из г. Рославля в 112 км от Смоленска, которые дебютировали на мелких кражах, угонах, сборе дани с «челноков», палаточников и владельцев автомастерских, контрабанде алкоголя и табака. Потом контролировали рынки в Брянске, прессинговали предпринимателей и в итоге объединились в серьёзную группировку, которая насчитывала до 100 человек. Но и это был не предел. По версии оперативников, в период «расцвета» в ОПС входили 6–7 бригад по 40 человек каждая.
«Дерзкие ребята, у которых не было преград, могли убить и без мотива, — сказал „АиФ“ замначальника Управления по раскрытию преступлений и сопровождению уголовных дел, вызвавших большой общественный резонанс, Главного управления уголовного розыска МВД РФ полковник полиции Евгений Кузин. — Тем более, когда речь шла о дележе власти. В ОПС выстроилась эффективная иерархия: была группа убийц, были вымогатели, пособники, были те, кто занимался подготовкой, техникой, финансами, юридическим обеспечением. Группировка отличалась железной дисциплиной и сплочённостью — даже отдыхать на юг выезжали вместе, чтобы не терять друг друга из виду надолго».
По сути, говорят следователи, это была грамотно отстроенная структура, контролировавшая денежные потоки в двух регионах. В планах было и Подмосковье — но до него не успели дойти руки. К 2006 г. сообщество подмяло под себя проституцию, торговлю наркотиками и оружием, подпольные игорные заведения, контрабанду машин, торговые точки, рынок похоронных услуг. А также добычу и вывоз леса, финансовые структуры, строительство, сотовые сети, торговлю ГСМ и даже сельское хозяйство. «Емелинцы» даже посадили своих людей на места депутатов.
От других группировок ОПС Емельянова отличали дерзость и необычайная жестокость. Своих жертв они не только убивали, но и сжигали, по формуле «4,5 куба дров на человека»: ОПС крышевало лесозаготовки, поэтому древесину в том числе использовали в качестве топлива для кремации жертв.
Миф о «работе на ФСБ»
В итоге количество заказных убийств в регионе превысило «норму» в сравнении с другими областями в несколько раз. Расстрел участника банды Радюкова по кличке Хохол не выделялся в ряду этих преступлений, но тем не менее дал Следственному комитету при прокуратуре Калужской области нить: киллеры, которые прибыли убивать его, припарковали свою машину на чужом месте. Его хозяин запомнил номер и сообщил куда следует.
«Дело начали расследовать как рядовое убийство — в Обнинске был обнаружен труп с огнестрельными ранениями, — рассказал „АиФ“ руководитель отдела по расследованию особо важных дел следственного управления СКР по Калужской области Дмитрий Рыженко. — Но вскоре стало ясно, что речь идёт как минимум о бандитизме: преступники ликвидировали нескольких представителей криминального мира в ходе дележа власти, вымогали деньги у бизнеса. Тогда же выяснилось, что прямое отношение к убийствам имеет Рославльская ОПГ, о которой тогда почти ничего не было известно — её представителей даже мало кто знал в лицо. Эта группировка входила в ОПС уроженца Брянска Николая Емельянова».
С середины 2000-х он имел серьёзный вес в Брянске и называл себя «ночным губернатором». Кроме того, Емельянов старался представить себя как внештатного сотрудника спецслужб. Отсюда, как говорят, пошёл миф, что Емеля, мол, работает на ФСБ и чуть ли не задействован в «Белой стреле» (по легенде 1990-х, это была сверхсекретная законспирированная правительственная спецслужба, сотрудники которой — бывшие и действующие милиционеры и спецназовцы — имели право на физическую ликвидацию особо опасных криминальных авторитетов, которых не представлялось возможным привлечь к уголовной ответственности по закону). Он подъезжал к зданию ФСБ под надуманным предлогом, крутился там и просил своих бойцов: «Подождите меня поблизости, у меня тут дела». А когда возвращался, говорил с облегчением: «Всё, я получил зелёный свет, спецслужбы в курсе, едем валить вот этого авторитета...» Играло на него и то, что множество убийств действительно сходило ему с рук.
«По сути, Емельянов командовал убийцами, — говорит Евгений Кузин. — Прежде чем убить, они по 30–40 минут пытали своих жертв. Убивали подчас ни за что: „он на меня плохо посмотрел“, „мне кажется, что он за нашей спиной плохо о нас говорит“ и т. д.». Расследование осложняло то, что бандиты «менялись» регионами — смоленские убивали людей в Брянске, и наоборот — и поэтому не попадали в поле зрения оперативников тех регионов, где жили.
Сейчас главарь банды уже несколько лет как находится в международном розыске. Он занимает 7-е место в списке самых разыскиваемых и опасных преступников России, за любую информацию о его местонахождении обещана награда в миллион рублей. Кто-то считает, что Емеля уже мёртв, однако не исключено, что он сделал пластическую операцию и живёт неузнанным.
Страх присяжных
В 2014 г. преступники сели на скамью подсудимых. Однако решение присяжных стало сюрпризом: бандитов... полностью оправдали и освободили в здании суда. Хотя на заседании не было представлено ни одного алиби, а множество свидетелей однозначно назвали исполнителей убийств. Следствию был нанесён невосполнимый, как казалось, урон. Сами следователи были в шоке. А одну из присяжных, жительницу Брянска, избили на вокзале, когда она возвращалась после суда.
«Люди боялись, говорили: „Один раз бандитов уже закрыли, и они начали угрожать — мол, выйдем и разберёмся, — рассказывает Кузин. — Так и случилось. Их выпустили, они снова появились и разобрались с неугодными“. Емелинские пришли домой с высоко поднятыми головами и сказали: „Вот видите, народ нас оправдал. Мы здесь главные“, — и вернули своё влияние в регионах, заставив местный бизнес заплатить долги за то время, которое члены банды провели за решёткой...
Для нас же главным стало, чтобы люди не боялись и сотрудничали со следствием. То, как мы собирали доказательства, было больше похоже на борьбу с ветряными мельницами: мы убеждали людей в том, что им, их семьям, бизнесу нанесён непоправимый ущерб. Но у бандитов на воле остались свои люди. Из тюрьмы они могли звонить, писать письма, действовать через адвокатов, НКО — и таким образом управлять ситуацией. Присяжные же просто боялись свидетельствовать впрямую. Известны факты подкупа, запугивания. Люди говорят: „Мне здесь жить“ и не дают показаний, хотя и жалуются на бандитов. В адрес свидетелей поступали угрозы, а несколько человек, дававших показания против ОПС, пропали».
Банда казалась неуязвимой. Но в 2016 г. история с «емелинскими» перешла под контроль ГУУР МВД России, дело контролировал и СК РФ. Верховный суд рассмотрел апелляции и направил дело на новое рассмотрение, но в другом составе суда. Оперативники провели операцию «Троянский конь», в ходе которой им удалось собрать костяк банды в здании следственного управления СК России по Калужской области — якобы для дачи показаний. После этого были задержаны и другие члены ОПС.
Повторный процесс вёлся в Московском окружном военном суде, при этом ряд свидетелей получили госзащиту. Они стали более откровенны, а бандиты из страха получить пожизненное наказание начали сотрудничать со следствием. Это помогло размотать клубок.
В июле 2019 г. новая коллегия присяжных заседателей признала 7 человек — 2 лидеров и 5 участников группировки виновными и не заслуживающими снисхождения. 30 июля Московский окружной военный суд вынес приговор семерым участникам банды Николая Емельянова, по обвинению в шести заказных убийствах. Все они получили различные сроки: от 18 лет лишения свободы до пожизненного заключения.
«Удалось локализовать ядро ОПС, — говорит Кузин. — Но прессинг его на регионы не ослабевает. Приговор — это промежуточная точка, предстоит новая борьба за декриминализацию регионов. Деятельность такого сообщества нельзя пресечь, если обезвредить только киллеров. Тем не менее, хорошо, если преступники ощутили неотвратимость наказания за преступления прошлых лет. В 90-е им казалось, что их власть на местах прочна и конспирация позволит им уходить от возмездия, жить по своим понятиям и отдыхать на курортах. Но это время прошло».
