Специалист-атомщик Олег Крюков: «Мы ликвидируем наследие гонки вооружений»

Спасатели служат не только в МЧС, ликвидируя последствия чрезвычайных ситуаций. Есть и другие спасатели, о работе которых подчас не знают, подчас боятся её. Но они ликвидируют последствия чрезвычайной ситуации, растянувшейся на десятилетия.

Масштабы проблемы

Примерно так видится работа по утилизации и захоронению радиоактивных отходов (РАО) и переработке отработавшего ядерного топлива (ОЯТ) директору по государственной политике в области РАО, ОЯТ и вывода из эксплуатации ядерно- и радиационно-опасных объектов госкорпорации «Росатом» Олегу Крюкову. Начав свой трудовой путь мастером на заводе по производству ядерного топлива и проработав в атомной отрасли 33 года, он знает о топливе и отходах практически всё.

Марина Набатникова, «АиФ»: Олег Васильевич, сегодня так много говорят о переработке радиоактивных отходов, что у тех, кто не в теме, возникает много вопросов. К примеру, почему только сейчас озаботились?

Олег Крюков: В последние годы мы приступили к решению такой важной проблемы, как наследие. Наследие - это промышленные объекты, радиоактивные отходы и ядерные материалы, которые были образованы в результате гонки вооружений. И с ними надо было что-то делать.

- Можно сказать, что это логичный этап развития?

- Это логичный этап. Когда была гонка вооружений, тогда главным было сохранение суверенитета государства. Это не значит, что РАО каким-то образом разбрасывали. Но проблема их переработки, очистки, дезактивации была несколько отодвинута на второй план. И сейчас настал тот этап, когда мы серьёзно занимаемся этой темой.

- И каковы масштабы проблемы?

- У нас образовалось более 500 млн куб. м радиоактивных отходов, порядка 20 тыс. тонн отработавшего ядерного топлива, 350 объектов, которые необходимо выводить из эксплуатации, - на данный момент они уже остановлены.

Порядок по закону

- В 2011 году был принят федеральный закон, который регламентировал обращение с радиоактивными отходами. Он помог в наведении порядка?

- Конечно. Он обязал и нас, и производителей отходов провести все необходимые технологические действия - вплоть до окончательной изоляции или захоронения РАО. Появился специальный фонд, где аккумулируются средства, - это гарантия того, что отходы будут захоронены. 

Создана государственная структура - ФГУП «Национальный оператор РАО», который занимается только непосредственно захоронением РАО, строительством объектов, или пунктов (как мы говорим), окончательной их изоляции. 

Очень важно, что теперь имеется чёткое понимание критериев обращения с радиоактивными отходами. То есть принципиальная ясность: что с такими отходами следует делать, как поступать. 

Ведь они делятся на два, условно скажем, типа: удаляемые и неудаляемые. Удаляемые РАО необходимо вывезти оттуда, где они находились, в центр переработки и переработать до критерия приемлемости, а затем окончательно захоронить в специально организованных хранилищах. Что касается неудаляемых  - есть технологии, которые дают возможность окончательно их изолировать на месте.

Вот ещё что важно: законом обусловлено развитие промышленных производств, связанных с переработкой РАО. И это должно привести к уменьшению объёмов этих самых отходов, потому что их производитель платит (и плата установлена) именно за объём. То есть он заинтересован уменьшать объёмы сдаваемых РАО. 

- На эти производства могут поступать радиоактивные отходы из других стран, по поводу чего периодически возникают страшилки?

- Не могут. Закон запрещает ввоз радиоактивных отходов зарубежного происхождения. Запрещено даже перевозить их на переработку. То есть, если, допустим, мы бы захотели кому-то помочь, мы не имеем права завезти чужие отходы в страну даже с возвратом. Да у нас своих проблем более чем достаточно, чтобы ещё с чужими возиться. Так что все эти страшилки - всего лишь слухи, не более.

Отработало? Снова в цикл!

- Отработавшее ядерное топливо теперь не сразу становится отходами - расскажите, что вы делаете с ним. 

- Да, мы считаем ОЯТ материалом и развиваем производ­ство по его переработке. Из этого топлива извлекаются уран, который «недовыгорел», и плутоний, который также обладает энергией. Это так называемый регенерат, который возвращается в топливный цикл и позволяет получить дополнительную энергию.

Кроме того, можно извлекать изотопы (допустим, цезий-137) и производить изделия, которые применяются в народном хозяйстве, - различные измерители, к примеру. Но самый важный момент: самих радиоактивных отходов, которые идут на окончательное захоронение после переработки отработавшего ядерного топлива, становится в 5 раз меньше! 

У нас есть предприятие «Маяк», перерабатывающее ОЯТ, мы строим опытно-демонстрационный центр под Красноярском, который также будет заниматься этой проблемой. Развивается комплекс централизованных сухих хранилищ по ОЯТ - первая очередь уже введена в строй. 

Будущее атомной энергетики «Росатом» видит в замыкании топливного цикла. А это вообще практически минимизация того, что не нравится жителям, - отходов. То есть у нас есть ясная стратегия, направленная на то, чтобы уменьшить воздействие на экологию до минимума.

Такие же жители

- Но если вы занимаетесь наведением порядка в собственном доме, то до начала уборки нужно понимать, где находится сор. Такое понимание есть?

- Уже есть. Однако всё равно проводим уточняющие инвентаризации - вплоть до составления реестра: где находятся РАО, какие они. А исходя из этой информации создаются локальные стратегии предприятий по обращению с этими отходами, чего раньше не было. 

Каждый производитель РАО или владелец места, где они хранятся, должен описать, что он будет делать с ними. И на основании этого в госкорпорации разрабатывается такая стратегия. То есть мы приходим к созданию региональных цент­ров по переработке РАО или их хранению - в зависимости от того, какое количество отходов в каждом регионе накоплено.

- А для каких регионов это наи­более актуально?

- Трудно выделить какие-то регионы. И на Севере радиоактивные отходы накопились, и на Дальнем Востоке, и на Урале есть такие объекты, и в Красноярском крае - можно сказать, что практически все регионы были так или иначе затронуты. И вот теперь мы очищаем их, улучшая тем самым экологическую ситуацию.

- Почему же тогда строительство центров переработки РАО вызывает панику у местных жителей?

- На мой взгляд, это вызвано прежде всего нашей широкой открытостью. Мы сейчас ничего не делаем тихо. Лежали бы эти отходы там, где лежат, - и все бы спокойно жили. А тут началось какое-то движение, а у людей - надо понимать - и Чернобыль ещё жив в воспоминаниях, и Фукусима, конечно…

Поэтому с нашей стороны, думаю, должно быть больше информационной открытости - чтобы люди поняли: на самом деле мы - МЧС, которые наводят порядок и тем самым спасают от негативных последствий природу и жителей региона. Думаю, что своей открытостью мы добьёмся такого понимания и все страсти сойдут на нет.

Вообще-то в тех же центрах да и на всех наших предприятиях работают такие же жители региона… Вот я больше 30 лет проработал на заводе по производству ядерного топлива в Электростали. Там и сейчас живут мои близкие люди - и внучки, и дети, и друзья. Разве мы можем не заботиться о них?! Естественно, делаем всё для того, чтобы безопасность наших объектов была обеспечена. Нельзя нас отделять от населения. Мы тоже жители этих городов.

Смотрите также:

• Глава Минприроды Сергей Донской: мусор будем вывозить по железным дорогам →
• Амуру нужны новые ГЭС: эксперт о решении проблемы паводков →
• Фонящий мусор. Когда он опасен? →