Серафимо-Дивеевский женский монастырь — один из крупнейших российских центров паломничества. Тысячи людей со всего мира приезжают сюда, чтобы почтить память создателя монастыря — святого Серафима Саровского, пройтись по созданной по поручению преподобного Святой Канавке, помолиться в храмах, возрождённых на территории монастыря. В годы советской власти Серафимо-Дивеевская обитель была разорена, здания переданы под жилые дома, школы, клуб, склады. На колокольне вместо креста установили телевизионную антенну. В начале 90-х годов началось второе рождение Серафимо-Дивеевского монастыря. Его настоятельница — игуменья Сергия (Конкова) — рассказала АиФ.ru о современном монашестве и о возрождении знаменитой обители.
АиФ.ru: Расскажите, что изменилось в Дивеевском монастыре за последние два десятка лет, с момента его возрождения?
Игуменья Сергия: Началось с того, что в 1991 году преподобный Серафим сам сюда перешёл для попечения об обители. Вы знаете, что через всю среднюю полосу России переносились его мощи, крестного хода такого масштаба никогда не было. По пути следования из Москвы до Дивеева крестный ход останавливался в городах и сёлах, чтобы люди могли приложиться к мощам. Если шёл дождь, и не могли вынести мощи, люди прикладывались к машине, в которой они находились,такая трепетная вера была у них. Люди на обочине дороги стояли на коленях с зажжёнными свечами. А ведь был 1991 год, ещё советское время не отошло в прошлое. Это преображение делает Бог в сердце человека.
Советское наследие: вместо креста — антенна
– Что сделано на сегодняшний день, какие церкви и соборы восстановлены?
– Когда началось возрождение монастыря, Церкви принадлежал только Троицкий собор, а все остальные здания были заняты светскими организациями. В трапезной находились клуб, концертный зал, дискотека. В колокольне размещались школа трактористов и школа рабочей молодёжи; вместо креста её венчала телевизионная антенна. Почти вся бывшая территория монастыря была занята организациями и жильцами. Постепенно шло освобождение. Освободили Преображенский собор. Казанскую церковь занимал склад, она была тогда без куполов. Когда нам отдали это помещение, мы быстро побелили стены и на соломенных матрасах в храме размещали паломников. Так было в 1992 году.
– Сколько в те годы приезжало паломников?
– Конечно, тогда они приезжали не в таких масштабах, как сейчас. Но Дивеево любили и раньше, даже в советское время сюда паломничали верующие люди, приходили к жившим здесь сёстрам старинного Серафимо-Дивеевского монастыря, к схимонахине Маргарите Ларионовой, у которой хранилась часть вещей преподобного Серафима: чугунок, крест преподобного, рукавичка…
– После того как в храме была организована дискотека или, как в Сарове, устроили театр, у некоторых людей возникают сомнения: можно ли туда ходить как в храм, посетит ли это место вновь благодать?
– Намоленность остаётся. В то время, когда в Сарове, в храме преподобного Серафима, был театр, мы приезжали туда молиться. Приходили в обед, когда нет спектаклей, и пели. Из-за кулис выглядывали работники и удивлялись, потом привыкли, даже улыбались нам. Мы понимали, что храм всегда, до скончания веков, остаётся храмом: осквернённым, но действующим. В 2003 году его за полгода восстановили.
Возрождение монастыря: возвращение Канавки
– Насколько я знаю, старую территорию Дивеевского монастыря всё ещё не удалось вернуть полностью. Почему так трудно возродить всё, как было?
– Сердце монастыря — территория внутри Святой Канавки — полностью принадлежит нам. Перевели в новые здания среднюю школу, школу-интернат. Воистину чудо, что к 2003 году, к 100-летию прославления преподобного Серафима, за полгода выкопали Канавку. Батюшка Серафим за три года до своей смерти благословил сёстрам копать Канавку, торопил их и говорил при этом: «Вы хоть на аршин, хоть на пол-аршина прокопайте, потом докопают». Нынешняя Канавка три аршина глубиной, три аршина шириной и три аршина высота вала — именно так заповедовал её устроить батюшка Серафим.
В советское время в Канавку была заложена канализационная труба. Когда у меня спросили, что бы я хотела сделать первым делом, я сказала, что моё самое большое желание, чтобы не было осквернения Канавки и чтобы оттуда убрали канализацию. Я понимала, что это практически невозможно, поскольку территория принадлежала школе. В итоге нам разрешили убрать трубу, но нужны были деньги. И вот однажды пришёл человек, почти незнакомый, он принёс пять тысяч долларов и сказал, что это для выведения канализации из Канавки. Такие факты убеждают, что ты — только инструмент Промысла Божия, что в нужный момент Господь посылает нужных людей, лишь бы ты только не противилась и волю Божию творила.
– Как строились отношения с местным населением, когда вы возвращали территории, помещения обители, которые на тот момент принадлежали им?
– Сначала отношения были сложными. Жители тут были разные: и трезвые, и нетрезвые. Бывшую монастырскую богадельню, к примеру, превратили в жилой дом, и нам было известно, что в алтаре храма в честь иконы «Всех скорбящих Радость» владелица этой квартиры гнала самогон. За свои полуразрушенные старые дома люди требовали неимоверно большие деньги. Мы молились, чтобы поскорее их выселить, и постепенно началось освобождение зданий. Все выселенные получили лучшее жильё: им выделили 88 квартир.
– Всё это монастырь покупал за свой счёт?
– Нет, здесь участвовало и правительство области; даже можно сказать, что была федеральная программа. Попечительский совет монастыря сыграл большую роль в освобождении территории. Например, построил новое здание для дивеевской школы. Сейчас и не скажешь, что наш медицинский центр — это бывшая школа.
– Каждый раз, приезжая в Дивеево, видишь, как оно расцветает. Сейчас строится новый Благовещенский собор. Где вы находите деньги? Как удаётся продолжать строительство даже в тяжёлые, с экономической точки зрения, времена?
– Строим на частные пожертвования. Еще мы продаём символические кирпичики; покупая такой кирпичик, люди финансируют строительство собора. Митрополит Кишинёвский и всея Молдовы Владимир, когда приехал в Дивеево с паломниками, сказал нам: «Матушка, мы полстены купили у вас». Это, действительно, всенародное строительство, милостью Божьей. Мы хотим всё лучшее посвятить Матери Божьей в этом соборе. Поэтому сейчас приостановили все другие проекты и не планируем ничего. Что можно планировать, если ты не имеешь финансов?!
– Когда стали возрождаться монастыри, были такие мнения, что не совсем правильно монашество возрождается, что монастыри, в особенности женские, — это скорее православные общежития, куда люди приходят от безысходности.
– Приход в обитель — это избранничество. Если тебе некуда деться или ты хочешь просто попробовать: получится или не получится — это неправильный подход. Так не может быть. Монашество — это избранничество, отречение от мира, плоти и дьявола. Если человек понимает, на что он идёт, когда отрекается от мира, от его «прелестей», он уже не может оборачиваться вспять или думать о том, что, если бы ему вернули квартиру, он бы вернулся в мир. В монастырь уходят, чтобы принести себя в жертву Богу.
В России уже 800 монастырей
– Сейчас по всей России в мужских монастырях людей не хватает. В Саровском монастыре, например, всего четыре монаха. А женские монастыри сталкиваются с такой проблемой? Стало ли меньше людей поступать по сравнению с дореволюционными временами?
– По сравнению с дореволюционным временем и даже по сравнению с 80–90-ми годами ХХ века, конечно, меньше стало поступать людей в монастырь. Но ведь есть и такая статистика: сейчас в России уже 800 монастырей, а, допустим, в 1989 году было всего 35.
– Дивеево имеет такую большую известность, что сюда прибывают желающие посвятить себя Богу даже из других стран. Как в связи с этим складываются отношения с миграционной службой?
– Жительницы других государств, поступающие в Дивеево, не сразу становятся монахинями, как и россиянки, впрочем. Года два – три они здесь живут и трудятся, только зарегистрировавшись, но ещё не прописаны в монастыре. Когда такая трудница на нас посмотрит, мы на неё посмотрим, и она изъявит желание ступить на путь послушания, тогда она пишет прошение, и мы оформляем её прописку.
– Бывает, что вы отказываете поступающим?
– Желающие поступить в монастырь проходят собеседование с благочинной и затем со мной. Есть, конечно, ограничения. Если была замужем, если имеются невзрослые дети, если не разведена с мужем — это препятствия. К примеру, у нас есть трудница, которая хочет в монастырь, потому что муж и его родственники не допускают её к дочери. Эта женщина может трудиться при монастыре, но вчинить её в число сестёр невозможно.
– Мы видим, что паломников в Дивееве очень много. Все знают, как себя здесь вести? И как вообще человек должен себя вести, когда приезжает в святое место?
– Паломники — люди воцерковленные и обычно знают правила поведения в монашеской обители. Туристы, которые приезжают к нам, обычно обращаются в паломнический центр, где им объяснят, что если вы в брюках, то надо запоясываться фартучком, который дают в монастыре, если видны обнажённые части тела, то можно платочек накинуть. Слышащий слышит.
Бывают очень интересные случаи. Я заметила, что у одной сестры мама всё время приезжает к ней, а отец — нет. Она объяснила, что отец не крещённый и постоянно журит маму за то, что она отпустила дочь в монастырь. А уже прошло к тому времени восемнадцать лет. Я посоветовала: «Пригласи его и ничего не говори про веру. Ты своди его по общему плану всех паломников на экскурсию, на источник». Он приехал, побывал на экскурсии, в источнике искупался. А через полтора – два месяца приехал уже с намерением покреститься и покрестился в Дивееве. После этого её брат, у которого уже было высшее образование, поступил в семинарию и сейчас там преподаёт. Такие чудесные преображения.
– Были ли случаи, когда люди приезжали как туристы, но оставались в монастыре?
– Нет, с туристами такого не было. А вот с паломниками случалось. Одна паломница привезла вещи другой сестре с Украины и осталась в монастыре сама. Сейчас она монахиня.
– Когда в храмы привозят такие святыни, как Пояс Богородицы и Дары волхвов, к ним выстраиваются очень большие очереди. Туда приходят даже те, кто в повседневной жизни в храм не ходит. Нет ли в этом некоего потребительского отношения к Богу?
– Даже если ими движет поначалу желание что-то получить от Бога, это всё-таки зов: значит, у этих людей есть крупица веры. Они же идут не куда-то, а к святыне, и хотят прикоснуться именно к ней. Это похвально.
– В последнее время, кажется, люди стали нетерпимыми друг к другу. Как считаете, в чём причина?
– Даже среди верующих есть семьи, где разлад. Хотя они понимают, что должны тяготы друг друга носить. Заповеди Христовы не тяжкие, правда? Он заповедует любить Бога всем сердцем и ближнего, как самого себя. Какая вам награда, если вы любите только любящих вас? Вы должны любить ненавидящих, обижающих, досаждающих. Тебе сделали плохо, а ты должен сделать хорошо, тогда ты — христианин. Вот, как батюшка Серафим. Когда его мужики били, он не воспротивился, он отбросил топор, скрестил руки и сказал: «Делайте со мной, что хотите», — и они этим топором повредили ему позвоночник. Он больше года пролежал в келье с верой, что его исцелит Царица Небесная. А разбойников тех простил.
В 90-х годах на конференции в Нижнем Новгороде выступил с докладом сотрудник милиции. Он, в частности, сказал: «Однажды я выхожу из трамвая. Ко мне подходят и просят закурить. А я не курю. Сразу вспомнил преподобного Серафима, как он скрестил руки и не стал сопротивляться. Тут они меня ударили, и я понял, что я — не Серафим: на удар ответил ударом». Так что очень непросто так поступить, как святой старец.
Основная наша цель — это жизнь по заповедям, а Господь всему научит. Мы должны благодарить Бога за то, что он дал нам хоть крупицу веры. А благодарение — это ладони, простёртые для новых щедрот.
