«В детстве меня маленькую подхватил орёл и чуть не унёс». Не каждая биография может похвастать подобными событиями. А в жизни Варвары Устиновой и не такое бывало.
Она и родилась-то не в роддоме, а в тайге. Там и мужа встретила. И до сих пор проводит в лесу почти всё время.
Хозяйство Устиновой — не какие-нибудь 6 соток огорода, как у среднестатистической российской женщины, а 2,8 млн гектаров леса. Это, например, больше, чем во всём Татарстане. И 80% из этих бесконечных гектаров — тайга. Её родина в прямом смысле слова. 38 лет Варвара Михайловнаработает лесничим. И разговоры все — о лесе.
Наутро ситуация изменилась — даже в Якутске запахло гарью. А ещё через день в республике объявили режим ЧС.
— До 1990-х в нашей парашютно-пожарной службе работали 1800 авиаторов, сейчас — 165. В лесной охране было 800 человек, осталось 350. И это на всю Якутию, на 225 млн га леса.
Понятно, что, если пожары, тут уж не до выходных и праздников. При этом большой зарплаты у Устиновой никогда не было. Но все думают, что она богатая, и постоянно занимают деньги.
— А я просто очень экономная. Нас же было пятеро у мамы, жили без отца, тяжело.
Схватка с орлом
Отца Варвары Михайловны в 19 лет раскулачили и отправили на Север — к Ледовитому океану. Как выживал там — об этом почти ничего не известно. Мать боялась рассказывать. Встретились они, когда обоим было за 30: он пригнал табун оленей, она принимала. Через год поженились. Но прожить вместе довелось только девять лет. Семерых детей родили — четверо выжили. Последнюю, Варю, мать родила через 15 дней после смерти мужа. Ему было всего 49.
— Папу отправили на заготовку дров, мама — с ним. Жили в палатках. Там же все дети рождались. Когда отец уже был при смерти, попросил маму, чтобы похоронила его в посёлке Канка. Проводив его в последний путь, мама, беременная мной, с детьми на оленях отправилась к родным в Горный улус. Но по дороге начались схватки. И она свернула в первую попавшуюся заимку. Рожала тяжело, началось кровотечение. Одна, может, и не спаслась бы. Но бабушка-эвенка, видно, знахаркой оказалась — забила единственного оленёнка, напоила маму его кровью и всё время что-то наговаривала. Наверное, и меня заговорила, чтобы я в лесу на всю жизнь осталась. Эвенкийские шаманы ведь очень сильные.
Бабушка подарила новорождённой старинную качалку, и через пару недель мать и пятеро детей отправились дальше. Но по дороге снова случилась беда — нарты перевернулись, вещи завалили качалку с младенцем.
— Я не издала ни звука. Мама подумала, что меня придавило насмерть: «Какая короткая жизнь у девочки!» И стала разгребать качалку. Через минуту, увидев, что я жива-здорова и крепко сплю, братья и сёстры закричали от радости. А я продолжала себе спать.
Мама Варвары Михайловны работала в нескольких местах. Сено ли косит, дрова заготавливает — дети с ней. А малышка Варя, где ни остановится, всюду засыпает. Тихая, незаметная была, рассказывали потом братья и сёстры.
В тот день мама надела на неё длинную белую рубашку, чтобы комары не покусали. Взрослые косили, девочка ходила по полю. Вдруг откуда ни возьмись орёл! Вмиг схватил Варю за рубашку и взмыл ввысь. Никто охнуть не успел.
— Мне было года полтора. Мужик заметил и с косой побежал на помощь. Коса блеснула на солнце — орёл испугался и с трёх метров сбросил меня на землю. Я встала и пошла.
Варе хоть бы что, а у мамы — сердце в пятки: опять едва не потеряла младшенькую. Потом они лет двадцать благодарили того мужчину — Николая Николаевича Петрова. Варя уже в Ленинграде училась, потом в Красноярске, а мама всё просила «бутылочку» спасителю привезти.
И если бы это было последнее злоключение в жизни будущего охранника лесов!
— Дважды я тонула, хотя мать не пускала к реке — у нас Матта с водоворотами. Но лет в пять с двумя вёдрами убежала — наполнила, а вытянуть не могу. Так и булькнула с ними в студёную реку. Когда братья подрались и хватились меня, из воды только моя нога торчала. Стали кричать, плакать. Мать, примчавшись, всех отлупила. А дома напоила меня водкой, натопила печку и положила между собой и тёткой — я чуть не задохнулась, не знала, как до утра дотерпеть. Но не заболела. Так и закалилась — всё время на улице, в работе.
Матрас за спиной
Природу Варвара Михайловна любила с детства. По реке на плотах с подружкой Олей Григорьевой каталась, по сосновому лесу гуляла. А в 10-м классе написала: хочу быть лесничим. Слышалось ей в этом слове что-то доброе. И очень надёжное.
— Больше-то Ольга об этом мечтала, а я так, заодно. Экзамены в лесотехническую академию в Ленинграде мы «успешно» завалили, а в техникум в 100 км от города поступили. Мама, конечно, была против, хотела, чтобы я бухгалтером стала, в тепле сидела: «Для того, что ли, я тебя растила, чтобы ты опять в тайгу вернулась?» Сама она во время войны даже охотником в колхозе работала, понимала, что лес — не для женщины.
В техникуме девочек из Якутии встретили тепло. Деревня. Роскошный дендрарий. Тишина. Через три года они вернулись на родину. Ольга за полтора месяца успела выскочить замуж за выпускника Рижского авиационного института, уехала с ним в Тикси и навсегда выпала из профессии — ведь там тундра, не лес. «А меня куда?» — спросила Варвара на распределении. — «Да мы девочек в лес вообще не берём».
— «Учиться берёте, а работать нет?!» — возмутилась я. А через четыре дня получила телеграмму: «Вы назначены в Колымский лесхоз».
«Боже мой! — причитала мама. — Как ты там будешь?» Сшила дочери матрас и подушку. Братья свернули их в трубочку, и Варвара отправилась на Колыму. С матрасом за спиной. Мама оказалась права: жильё 19-летней сотруднице лесхоза предоставили, а матрас — нет. Потом он ещё не раз выручал её в жизни. И до сих пор цел.
«Берегите себя»
К слову, с Ольгой Варвара Михайловна дружит до сих пор. Та работает библиотекарем. А вот с мужем, ради которого пожертвовала профессией, разошлась. Устинова же даже супруга нашла в лесу. Степан работал бригадиром на пилораме. Потом на пожарах ей помогал добровольцем. В деле себя показал. И вот уже 31 год они вместе. Сейчас Степан — фермер, занимается коневодством. Супруги вырастили двоих детей. Сына в апреле женили.
Насыщенным оказался у Устиновой тот месяц. Когда вызвали в Москву, сказали: едешь на собрание. Она переполошилась: думала, натворила чего. Вспомнила, что в прошлом году одного мужчину на 2,5 млн руб. оштрафовала. «Наверное, заложил меня», — думала Варвара Михайловна все шесть часов, пока летела в Москву. До последнего переживала. А когда сказали, что она представлена к званию Героя Труда, у нее даже эмоций никаких не осталось.
«Берегите себя, через неделю мы вас ждём на вручении», — напутствовали её в администрации президента РФ. «Ну, за неделю со мной ничего не случится», — уверенно ответила Варвара Михайловна. Вышла на улицу — и на голову ей упал шлагбаум...
— Но я живучая, тьфу-тьфу, — смеётся лесничий. — Когда вернулась домой с «Золотой Звездой», целый месяц по Якутии колесила — везде чествовали. К счастью, теперь работаю как обычно и совсем не чувствую себя героем.
