Через 40 лет их поселение случайно обнаружили геологи – так Лыковы стали знамениты на весь Советский Союз. Но после того, как в 1988 г. умер глава семьи Карп Осипович, в живых осталась лишь его дочь Агафья. Недавно к ней заглянула этнографическая экспедиция «АйКумена. Енисейская Сибирь». Её организатор и ведущий телеканала «Мир» Денис Терехов готовит об Агафье Лыковой фильм.
«АиФ» расспросил его, как живёт знаменитая отшельница.
Лучины вместо ламп
Дмитрий Писаренко, «АиФ»: Денис, как Агафья сейчас поддерживает связь с внешним миром? Скажем, вы её предупреждали о своём визите?
Денис Терехов: Нет. Хотя у неё есть спутниковый телефон, но связь односторонняя. Она может только сама позвонить, если случится что-то экстренное, для этого ей телефон и оставляли. Но делает это крайне редко – для неё это испытание.
– В каком смысле? Сложно набрать номер?
– Несмотря на то что Агафья Карповна исповедует не самую ортодоксальную старообрядческую веру, она старается не прикасаться ни к каким вещам из внешнего мира. В том числе к телефону. Например, когда мы записывали с ней интервью, она не разрешила повесить на себя микрофон-петличку. Она даже спичками не пользуется: как развела огонь в печи, так его и поддерживает. Зажигает лучины вместо ламп. Никакого электричества, разумеется, нет.
– А кому она звонит в экстренных случаях?
– Участок леса, где она живёт (так называемая заимка Лыковых), входит в состав Хакасского заповедника. Среди его работников есть люди, которые её хорошо знают и регулярно навещают. С нами полетел один сотрудник, он и начал с ней беседу первым. Потом сказал: «Вот хорошие ребята, поговорите с ними».
Примерно раз в месяц к ней кто-то наведывается. Это могут быть инспекторы заповедника, геологи, представители власти, люди, которые интересуются её судьбой. А ещё крестник Николай – сын геолога Ерофея Седова, который жил с ней по соседству, но умер несколько лет назад. Он помогает ей по хозяйству – сено собрать, дрова на зиму наколоть.
– Что собой представляет хозяйство?
– Козы, куры, кошки, собаки… Она сама печёт хлеб (муку ей доставляют), нам дала две краюхи в дорогу. Собирает ягоды и орехи. На огороде у неё растут картошка (хотя у некоторых старообрядцев употребление картофеля строго запрещено), огурцы, помидоры, морковь. Ещё она любит арбузы, но в тайге их не вырастишь, поэтому их ей тоже привозят.
Сейчас Агафье 74 года (хотя в Википедии написано, что 75), но она по-прежнему с хозяйством управляется сама.
Доверчива, как ребёнок
– Как у неё со здоровьем? Жалуется на что-либо?
– У неё опухоль на груди. К счастью, доброкачественная. Её отвозили как-то на Большую землю, чтобы обследовать и полечить. Она прожила там две недели, а потом попросила вернуть её на заимку, потому что просто не могла пить местную воду. И воздух ей не подошёл. Она ведь родилась в тайге, у неё организм иначе устроен – он не приспособлен к городской жизни, у него другой бактериальный баланс. По этой причине, кстати, тех, кто приезжает к ней, заранее просят, чтобы они не прикасались к Агафье, не обнимали её. Это может причинить ей вред.
Да она и сама никого к себе не допускает и врачам не доверяет, поэтому судить о состоянии её здоровья сложно. В качестве лекарственного средства она использует конопляное молоко.
– Однако!
– Это традиционный рецепт обезболивающего средства, веками используемый в народной медицине. В тех широтах конопля просто не вызревает до, так сказать, «наркотического эффекта».
– Что Агафья знает об окружающем мире, о политической обстановке в нём?
– Ей привозят газеты, но это религиозные издания. Газета «Старообрядец», например. Мирских газет и журналов я у неё не видел.
Политикой она не интересуется, как и любыми современными технологиями. Она убеждена, что технологии вредны и опасны. Наверное, она поверхностно представляет, что в мире происходит, ведь тот же крестник Николай ей что-то рассказывает, но она смотрит на это через призму истовой веры. Дескать, дьявол испортил мир и всё, что в нём есть, ту же медицину. Поэтому в больницах лечиться ни в коем случае нельзя. «Вера испортилась, игуменьи стали замуж выходить, а иноки стали жениться», – говорила она.
Вообще, о чём у неё ни спроси, она обязательно возвращается к теме веры. Спрашиваешь про распорядок дня – она отвечает, что, проснувшись, помолилась Богу, и дальше говорит только об этом. Невероятно набожна. Как я понял, Бог для неё вроде старшего товарища, который живёт где-то рядом, через лес. Для неё он вполне осязаем и конкретен, она будто ощущает его физическое присутствие.
Агафья Карповна считает себя монашкой. Кстати, и старообрядцы к ней так же относятся. Раз в год её навещает отец Игорь (Мыльников), настоятель старообрядческого храма иконы «Всем Скорбящим Радость» в Новокузнецке. Он её духовник. Также к ней прилетал митрополит Корнилий, предстоятель Русской православной старообрядческой церкви.
Вторая тема, на которую её постоянно «выносит», – то, что она так хотела остаться девой, чтобы целиком посвятить себя Богу, но её обесчестили и не дали сохранить девственность. Этот вопрос деликатно обходится, но, похоже, её на протяжении жизни неоднократно насиловали. И это в её речи постоянно проскальзывает, она очень сильно из-за этого переживает. Она ведь невероятно открытый и доверчивый человек. Прямо как ребёнок.
– Вам не показалось, что она уже нуждается в постоянном уходе? Ведь те, кто летает к ней раз в месяц, никогда не знают, застанут ли её живой.
– Да, она сама говорила, что ей нужна помощница. Дескать, та будет работать, а сама Агафья – молиться. Потому что времени на молитву ей не хватает – хозяйство отнимает много сил.
Я её спросил, не было ли у неё мысли уехать. Она ответила: хотелось бы посетить Святую землю. Я говорю: так давайте мы вас свозим. Но у неё нет документов! Она их вообще никогда не имела. Но даже если их ей сделать, она всё равно никуда не поедет, откажется.
Там, на заимке Лыковых, похоронена вся её семья, кресты стоят. И она себя вне этого места вообще не видит. Как она говорит: «Тятя (отец. – Ред.) велел никуда не уходить».
