«Прорвёмся, мужики». Бывший бандит помогает исправиться другим оступившимся

Евгений Морозов заказывает в кафешке чай и рассказывает, что его родной подмосковный город Электросталь всегда считался бандитским. По крайней мере сам он начал «работать» рэкетиром в 15 лет. Дворовая компания, в которую его привёл двоюродный брат, «держала» местный рынок.

Малиновый пиджак

«Директор под нами ходил», - вспоминает Евгений Морозов. - У нас в здании администрации даже свой кабинет был! Например, приезжала фура с арбузами. Считали так: 10 тонн, например, по 5 рублей за кило - это 50 тыс. руб., 10% - 5 тыс. руб. - наши.

Плюс дюжина арбузов «живьём» к столу. Сейчас забавно вспоминать: как положено, у меня была пацанская «БМВ», борсетка, золотая цепочка с палец толщиной, золотая гайка (перстень) 27-граммовая - с инициалами, друзья подарили. И два пиджака в гардеробе - малиновый и чёрный. У нас ведь стабильно раз в неделю - чёрный пиджак, церковь, кладбище: «Братан, не забудем тебя»...» Говорит, что самому в людей стрелять не приходилось, но стволы были у всех. У знакомых ментов  можно было взять и модный пистолет Стечкина долларов за 500, и гранату за 50 баксов. С гранатами ездили на рыбалку. Вот такие «лихие девяностые».

Евгений рассказывает, как его отец - заслуженный педагог - на тот рынок ходить стеснялся: город-то маленький, все про всех знают. «Отец, несмотря на свою непростую детдомовскую судьбу, всегда был очень мягким, добрым, пытался дать мне то, чего не было в его детстве. Баловал... Сейчас я думаю, что воспитывать надо было жёстче. Но в какой-то момент все разговоры на этот счёт у нас стали заканчиваться так: «Твой сын - преступник, и точка». А он «вскипал»: «Посадят - не приеду!» Понимаю, насколько ему было тяжело и стыдно, когда меня действительно посадили - в 2008-м. Но он приехал, проговорили с ним на первом длительном свидании целые сутки, ночь не спали...»

Судьба взыскала должок

«Ведь как получилось-то? С рэкетом история закончилась ещё в 90-х: одних старых друзей посадили, других убили, деньги с рынка начали собирать более серьёзные люди из бывших спецслужбистов. Зато появились возможности начать обычный бизнес: стройка, торговля стройматериалами. Но судьба, похоже, ждала момента взыскать должок за лихую юность. Праздновали день рождения, выпивали, повздорили с одним из гостей, тот достал нож. Боролись, упали на землю, нож воткнулся мужику сзади под коленку. «Поорали ещё друг на друга, я поехал домой. А утром звонит приятель: «Умер мужик-то от потери крови, а тебя за убийст­во разыскивают».

Свидетель драки потом прощения просил: «Опера сказали, если не дам нужных показаний, сделают соучастником». А мне пообещали, что дадут немного в обмен на признание вины. И вместо убийства по неосторожности впаяли тяжкие телесные со смертельным исходом. Им-то ради статистики, а мне - 6 лет лишения свободы...» 

Уже в колонии Морозову сообщили, что после приговора у матери случился инсульт. Не сломаться самому Евгению помогло то, что из СИЗО он начал переписываться по телефону со знакомой. Эсэмэска за эсэмэской - и оба неожиданно поняли, что друг без друга не могут. «Юля начала приезжать ко мне в колонию в Ивановской области. Через некоторое время мы обвенчались в церкви при колонии. Юля устроила настоящий праздник: украсила комнату свиданий шариками, сама была в свадебном платье, мне привезла костюм, а на фотографиях сделала другой фон: будто мы где-то на природе... Смотрю сейчас, много лет спустя, на эти фотографии и благодарю Бога за нашу встречу». 

Жена долго не решалась сказать матери: муж-то не в длительной командировке, а на зоне. «Когда она забеременела, я сказал: давай я сам позвоню! Отец у жены - и вовсе отставной сотрудник спецслужб. Но после освобождения мы вполне нашли с её родителями общий язык».

Никому не нужны?

На воле Морозов собрал бригаду из ивановских мужиков и стал наниматься на стройки. А скопив немного денег, в подмосковном Ногинске взял в аренду ангар в 300 кв. м под столярный цех, куда решил брать на работу бывших заключённых. Снимает для них даже общежитие. Платит от
20 тыс. руб. в месяц в зависимости от объёма. 

Евгений показывает хозяй­ство: вот недавно купили ещё один бэушный станок, вот мужики (из 7 человек 6 отсидели) делают из массива дерева весёлые детские мебельные наборы. Под заказ - двухъярусные дет­ские кровати, шкафы и вообще любую мебель. Всё отменного качества, ручной работы.

Отвожу Морозова в сторону, спрашиваю: почему бы ему просто не выкинуть из головы всю эту «тюремную» историю, перестать тянуть за собой каких-то уголовников? Он в ответ шутит, что освободился в 2010 г. в День дурака, 1 апреля. А разговор о зоне начинает издалека. «Нечисти там полно. И грязи много. Но я очень удивился, когда увидел, сколько там ещё и совершенно случайных людей: кому-то подбросили наркотики, на кого-то повесили чужое преступление, выдумали дело, чтобы отобрать бизнес, да и просто дали по максимуму за то, что в первый раз оступился. На зоне я ушёл на «промку» - работать в столярный цех, чтобы не сойти с ума от безделья. И вот там сначала просто мечтал: освобожусь, открою цех, заберу вас, мужики, к себе. А потом понял: ведь так и надо сделать! Там же есть нормальные люди с золотыми руками. Но на свободе они часто никому не нужны,  даже родным!»

К разговору присоединяется столяр Юра - его в 23 года посадили за кражу телевизора. «Дома в Шуе (Ивановская обл.) меня с судимостью даже в разнорабочие не взяли. Сын заканчивает школу. Думаем с женой, как быть: говорят, ему потом надо будет бумагу специальную писать, от отца отказываться, чтобы устроиться на работу, например, в полицию или в банк. Папа-то судим...» 

«Я куда только не приходил устраиваться. Но по профессии - госуправление - похоже, уже никуда не возьмут», - рассказывает Даниил, спортивного вида парень с байкерской гривой и бородой. Выясняется, что и правда - спортсмен и байкер. Говорит, что в драке, может, и превысил необходимую оборону, но посадили как за умышленное убийство. К счастью, это не стало проблемой для родителей и девушки, с которой он познакомился уже после освобождения. Но скольким «сидельцам» некуда деваться, кроме как снова преступить закон и вернуться на зону?

«Прорвёмся, - говорит Морозов, рассказывая, с какими сложностями приходится сталкиваться его небольшой столярной фирме. - А люди, которые отсидели свой срок, - такие же, как все, нельзя отказывать им в шансе». На стене в его «офисе» - комнате мастера - висит листочек: «Каждый раз, когда ты можешь помочь кому-то, просто сделай это и радуйся тому, что Бог отвечает на чьи-то молитвы через тебя...»