Для кого-то, к сожалению, не представляют. Но не для Виктора Фролова из Златоуста. Всё началось 50 лет назад, когда 7-летний Витя извлёк из дедушкиного сундука старинную подзорную трубу. Она была тяжёлая, латунная, а сундук — кованый, с ключиком: откроешь крышку — музыка играет. Витя трубу сломал, получил подзатыльник от отца и твёрдое знание: в старом сундуке хранится что-то очень важное. Настолько важное, что этот огромный неуклюжий сундук родители таскали с собой во время каждого переезда из одного дома в другой.
— А в нынешних квартирах сундукам не место, — вздыхает поседевший уничтожитель семейных реликвий. Теперь зовут его отец Виктор, и он священник в одной из церквей Златоуста. Став взрослым, Виктор Фролов восстановил историю жизни деда, Александра Андреевича, который, по сути, был участником всех переломных событий XX века. Часть свидетельств лежала на дне старого сундука, остальное Фроловы передавали устно в виде семейных преданий.
Кто устроил бунт?
То событие было описано в газете «Искра» и вошло в историю мирового рабочего движения. В марте 1903 г. солдаты расстреляли мирную демонстрацию рабочих в Златоусте. Люди вышли на Соборную площадь, против них выстроили стрелков Мокшанского полка. Александру Фролову было 18 лет, и он с друзьями забрался на тополя рядом с площадью.
— Спустя много лет краеведы будут искать причины, по которым рабочие подняли бунт, — рассказывает отец Виктор. — Златоуст был первым городом в стране, где установили 8-часовой рабочий день, зарплаты по 20-30 рублей (большие деньги). Мой дед Александр Фролов с 15 лет работал в прокатном цехе. На фото все рабочие ухоженные, с причёсками, в дорогих костюмах и новых хромовых сапогах, у некоторых даже часы на цепочке висят. А сбивали людей с толку социалисты-революционеры. Кстати, по рассказам деда, большинство солдат стреляли поверх голов. Но в этот день на площади всё же 45 человек убили.
Жарким летом 1907 г. в Златоуст ворвался первый в истории города автомобиль. Это был автопробег Пекин — Париж. Первым человеком, встретившим чудо техники у заводского пруда, был Санька Фролов. Он подарил человеку в больших автомобильных очках десятка два рыбёшек из городского пруда. Шофёром оказался итальянский принц Сципион Боргезе (выигравший, кстати, этот автопробег). Санька потерял покой. Ведь это как же так: ни дров, ни угля не надо, и рельсов никаких! Крути руль — и езжай куда хочешь. Утром Фролов был у гостиницы, куда поселили гостей. «Хочу на машине выучиться!» — сказал Александр вчерашнему итальянцу, а кто-то из конторских перевёл.
Так Александр Фролов стал первым шофёром в Златоусте. В семейном альбоме хранятся фотографии, газетные вырезки и медицинская справка, в которой Саньку торжественно именуют «шоффёром» — именно так, с двумя буквами «ф».
Что случилось на Кавказе?
«Такая у тебя, Шурка, редкая специальность, что для неё и работы нет!» — усмехнулся глава семьи Фроловых, когда новоявленный шофёр вернулся домой.
В поисках работы Александр оказался на Кавказе. Сначала возил грузинского князя Топадзе, а в 1916 г. перешёл на службу к доктору армянину Мелику Мондиньяну. На Кавказе шла война, доктор помогал всем, кто звал на помощь: армянам, курдам, туркам, русским. Врачей никто не трогал. И Александра все знали и уважали, особенно сдружился он с казаками одной станицы под Пятигорском. А когда увидел чёрные косы атаманской дочки Ульяны — пропал уральский парень. Старый атаман был недоволен: десяток женихов отвадила Ульяна, а этот пришлый парень ей по нраву. Но случай изменил мнение атамана Петра Переверзева. 
В тот день Александр ехал по заданию доктора в горный аул передать лекарство. На обратном пути услышал выстрелы. Прижатые к обрыву, три казака отстреливались от турок. Укрыться им негде, кони побиты, сами ранены. Плюнул Александр на свой санитарный нейтралитет, завёл машину — и к казакам. Турки узнали водителя, стрелять перестали. А он подхватил своих — и по газам. Доехал до станицы и потерял сознание: водительская кожанка и сиденье — всё было в крови. Станичники насчитали в автомобиле пять турецких пуль. Сколько в Александра попало, история умалчивает. После этого случая на казачьем круге было решено Саньку принять в терские казаки.
А в 1918 г. пришла на Кавказ Красная армия. Расстреливали казаков десятками. В один из дней прискакал на взмыленной лошади за доктором казак: тяжело ранен атаман. Помчался к нему Александр, и успел только атаман Переверзев передать ему старинную казацкую шашку, кремниевый пистолет и наказ: «Ульяну утром похоронили. Ты не плачь о ней, Саня. Уезжай к отцу и матери. Тут брат на брата поднялся. Не след тебе здесь помирать. Тебе ещё сына родить надо».
Как Серго спас Сандро
В 1930-е гг. работал Александр Андреевич в «Автодоре» и Осоавиахиме. Не вступал в партию, не ходил на митинги. Давно был женат, подрастали дочь и сын. «Молчаливый Фролов, но надёжный», — отзывались о нём товарищи. И снова жизнь привела на Кавказ — испытывались первые советские моторы-дизели для грузовых автомобилей. Тогда он познакомился с наркомом тяжёлой промышленности Серго Орджоникидзе.
В 1934 г. увиделся с наркомом ещё раз — товарищ Серго на один день приезжал в Златоуст. «Заберёшь товарища Орджоникидзе после митинга», — разрешил сопровождающий из ЧК. Дальше всё произошло стремительно. Увидел Александр, что Серго спускается с трибуны, и поехал ему навстречу. Но тот то ли в полах шинели запутался, то ли на ступеньках поскользнулся — оказался прямо под колёсами автомобиля. Чекисты тут же скрутили водителя и увезли в тюрьму «за подготовку покушения на товарища наркома». Уже когда столичный гость сидел в вагоне, к нему подошли с докладом: так, мол, и так, обезвредили диверсанта Фролова.
— Какого Фролова? — перебил Орджоникидзе. — Александра, Сандро? А ну-ка везите меня в тюрьму!
Еле остановили горячего грузина. Но приказ выполнили в тот же день: Фролова из-под ареста освободили.
Что было дальше? Целая жизнь. Только стал Александр Фролов ещё молчаливее. Старые фото, открытки с Кавказа, кожаный шофёрский шлем, кремниевый пистолет и шашка — вот и все свидетели этой истории. Да ещё книга «Семь рассказов про моего деда», которую написал внук Александра — отец Виктор, представитель старого кержацкого рода Фроловых.
«Тётя Шура и дядя Лёша». Их история любви вдохновляла Владимира Высоцкого 
«Молодая» мама в 60. Как позднее материнство открыло второе дыхание 
Первый поцелуй на прощанье. Как великая любовь родилась в день начала войны 
«Даже вспоминать больно...» Три судьбы, искореженные войной 
Русский пленник: зачем через полвека он нашёл тех, кому служил? 
