За последние три с половиной года военные действия на Донбассе не претерпели значительных изменений. Линия разграничения в основном проходит в соответствии с Минскими договоренностями, а противоборствующие стороны практически не предпринимают наступательных действий, ограничивая свою активность в основном артиллерийскими дуэлями. Но это обманчивое ощущение. В таком малоподвижном состоянии война продолжается по своим неписаным законам.
Авдеевская промзона, нейтральная полоса между Авдеевкой и Ясиноватой, примерно километров 20 севернее Донецка. Здесь в развалинах здания укрепились бойцы интербригады «Пятнашка». Уцелевшие плиты перекрытия укреплены деревянными балками, а щели и отверстия заделаны железными листами и мешками с песком, оставлены лишь небольшие проемы для ведения огня. До ближайшего опорного пункта ВСУ каких-то 70 километров.
Тем временем нейтральная зона живет своей жизнью. Бойцы пытаются обустроить позиции, маскируют огневые точки и минируют подходы, стараясь как можно лучше разведать, как то же самое делает противник. По «нейтралке» постоянно ползают разведывательно-диверсионные группы враждующих сторон, собирая данные и доставляя неприятные сюрпризы врагу. На этом узком клочке земли сейчас кипит война спецподразделений, без громких побед и лишней информационной шумихи. Но главной угрозой являются снайперы. История современных войн выработала прочную аксиому: лучшее средство против снайпера — только другой снайпер.
В «Пятнашке» эту функцию выполняет Алавата: французский доброволец и любимец бойцов. Здесь, на «промке», он стал живой легендой. Зовут героя Эрван Кастель, и он бывший офицер НАТО. 15 лет отслужил в войсках специального назначения, участвовал в операциях в ряде африканских стран, выйдя в отставку, открыл частную туристическую фирму в Гвинее. Позывной «Алавата» (так называется маленькая обезьянка в тропическом лесу) соответствует его облику: невысокий рост и худощавое телосложение. В общем, ничего геройского. Только выправка выдает в нем опытного солдата. С начала 2015 года он влился в ряды бойцов Народной армии и с тех пор почти неотлучно в строю.
Со своим неразлучным другом — винтовкой СВД — он здесь излазил все. Эрван знает каждый бугор, камень или травинку. В этом огромном лабиринте из камней, искореженных железных конструкций и рухнувших бетонных блоков медленно, метр за метром он двигается к заданной цели. Здесь должен контролироваться каждый жест, одно неудачное движение может породить лавину мусора и щебня. Вот нужный осколок плиты, под ним отверстие обеспечивает доступ ползком в нужную точку: под завалами — отверстие, в которое хорошо следить за врагом, оставаясь в тени. Заняв удобную позу, Алавата сливается с камнем и ломом бетонной крошки. Солнечный свет сюда не проникает, и можно оставаться незамеченным довольно долгое время.
Алавата работает всегда один. Возможно, это дань привычке, возможно, из-за языковых проблем. Его лексикон насчитывает всего несколько десятков русских слов. Однако его опыту доверяют и дают свободу действий. В свободное время Эрван своими руками мастерит какие-то средства жизненного обеспечения и маскировочную экипировку, позволяющую слиться с местностью, куда предстоит очередной выход.
— Я люблю эти одиночные миссии. Это хвала медлительности, которая контрастирует с безумием и жестокостью в современном мире, где скорость стала наркотиком, — отмечает Алавата.
И так — несколько часов, порой и сутки приходится ждать. Вопреки расхожему мнению, снайпер — прежде всего наблюдатель. Большей частью его миссия проходит без стрельбы, но охотник никогда не возвращается с пустыми руками, принося порой дорогие трофеи в виде информации. Тренированные глаза способны заметить маленькую вспышку одиночного выстрела, точно вычислить расстояние и нанести на карту огня. Он фиксирует все: от перемещения солдат до скрытого дозора, выдвинутого минувшей ночью к позициям ДНР.
— Иногда от врага меня отделяет 20 метров. Трудно описать здесь это особое чувство между спокойствием и напряженностью, где порой минута кажется вечностью, когда ты слышишь возле себя шаги и голоса укроп (так он называет солдат ВСУ), а мысли бродят в перекрестии прицела, — признается Эрван.
Как-то его внимание привлек небольшой куст, листья которого были слегка примяты. А ниже — вырвана трава, хотя все кругом утопало в зелени. Так обычно поступают, когда не хотят демаскировать позицию: от пороховых газов трава начинает качаться. Интуиция в этот раз не подвела: здесь действительно устроил лежку снайпер ВСУ.
Бойцы рассказали, что за Алаватой идет настоящая охота. Для его ликвидации даже создана специальная группа из бойцов спецназа и снайперов. Его всячески пытаются спровоцировать и выманить. Вычисляют места бывших лежек, их минируют, устраивают засады. Одну Эрван заметил и избежал гибели.
Сейчас с той стороны Эрван отмечает деятельность двух снайперов. Минувшей ночью один из них подполз на 50 метров и оттуда сделал несколько выстрелов. Алавата так и не смог его отследить, поэтому было принято решение опасный участок заминировать.
В свободное время Эрван ведет собственный блог, рассказывая суровую правду о текущей войне. У себя на родине он считается одним из самых популярных блогеров с большим числом подписчиков. В ДНР он даже умудрился поработать журналистом в одном из международных информагентств.
— Контролируя СМИ, ты можешь контролировать большие массы населения. Поэтому я считаю информационную работу не менее важной деятельностью для себя, — отмечает он.
По его мнению, именно сейчас очень велика угроза активизации боевых действий. Во-первых, в этом году на Украине принят закон о «реинтеграции Донбасса», согласно которому, в зоне «АТО» начинается военная «операция объединенных сил».
Во-вторых, подготовка ВСУ в материальном, тактическом и психологическом плане сейчас на очень высоком уровне. Но это состояние не может длиться бесконечно. Поддержка подразделений на боевом максимуме длится уже 4 года, люди не выдерживают, и очень быстро украинское командование может столкнуться с серьезными проблемами, разлагающими вооруженные силы. Это дезертирство, суициды, пьянство, наркотики, просто уголовные преступления, которые всегда присущи воинским подразделениям, состоящим в основном из немотивированных солдат.
В-третьих, националистические подразделения очень недовольны нынешним режимом и готовы выступить на Киев. Все эти обстоятельства могут вынудить киевские власти возобновить боевые действия.
Алавата всегда подчеркивает, что он не наемник, приехал воевать по убеждению и никогда не будет убивать за деньги.
— Воюя на Донбассе, я защищаю в первую очередь свою страну, которая находится под диктатурой США. Россия — единственная страна, которая осмелилась бросить вызов мировой гегемонии Соединенных Штатов, поэтому она сейчас стала объектом клеветы и травли в западном обществе, — рассказывает он.
Алавата признается, что за три года он проникся искренними чувствами к здешним людям, считает себя русским в душе и планирует остаться здесь навсегда.
«ВСУ — как наркоман: отстрелялись — отпустило». Репортаж с передовой в ДНР 
Пилили дрова — убило двоих. Репортаж из окопов ДНР в ожидании нападения 
История Лютого. Как казак стал разведчиком ДНР с 256 выходами в тыл врага 
«Сейчас добровольцам тут делать нечего». Первые ополченцы о ситуации в ДНР 
Уполномоченная по правам человека ДНР: у ополченцев нет ни одного пленного 
