Двойное убийство
В ночь на 28 мая 2016 года в Туапсе убили 83-летнюю женщину и ее 56-летнего сына. Родственники нашли в их доме по улице Пионерской с тяжёлыми черепно-мозговыми травмами, которые и привели к смерти. Всё выглядело так, что целью одного или нескольких злоумышленников были деньги. Целый месяц небольшой черноморский город жил в страхе, поскольку преступление оставалось нераскрытым. Но в конце июня правоохранительные органы отчитались, что виновник задержан.
Первые официальные подробности этого дела были опубликованы на сайте управления Следственного комитета РФ по Краснодарскому краю. В сообщении говорилось, что обвинение в убийстве предъявлено 28-летнему знакомому погибших, который жил с ними по соседству. Якобы он убил несчастных людей принесённым с собой молотком и похитил у них 5 тысяч рублей. При этом подчёркивалось, что преступление раскрыто «в результате грамотно спланированных и проведённых следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий следователем при оперативной поддержке работников полиции».
Но выдвинутая правоохранителями версия стала для многих жителей Туапсе таким же потрясением, как и само преступление. Выходило, что кровожадным убийцей оказался обычный парень, который работал кладовщиком на молочном складе и никогда не имел проблем с законом. Родственники и друзья Фёдора Иванова отказывались верить в его виновность, но им говорили, что он сам во всём признался. Иванов действительно написал явку с повинной вскоре после того, как оказался в полиции. Собственно, она и легла в основу обвинения. Вот только впоследствии Федор отказался от прежних показаний и рассказал, что был вынужден оговорить себя под пытками и угрозами.
На втором этаже
По словам Фёдора Иванова, новость о двойном убийстве шокировала весь город, но их семью — особенно, потому что они много лет жили по соседству с погибшими. Позапрошлой весной у Иванова была своя комната в общежитии, но он каждый день навещал маму и часто видел ту женщину с её сыном. Не стал исключением и вечер, когда произошла трагедия. Наверное, поэтому Фёдор не сильно насторожился, когда через месяц после неё ему вдруг позвонили из полиции и предложили пообщаться. Он подумал, что это обычная проверка, ведь его могли видеть рядом с местом преступления.
«Я находился на работе, когда раздался звонок, — рассказывает Фёдор Иванов. — Полицейские предложили выйти поговорить, а потом сказали поехать с ними в участок для прохождения проверки на полиграфе. Эти сотрудники разговаривали со мной нормально, уважительно, и я согласился».
Но проверка на «детекторе лжи» оказалась только началом. После неё Фёдора без объяснений заковали в наручники и повезли на медицинское освидетельствование. Алкоголя или наркотиков в его крови не нашли, но опять не отпустили, а посадили в камеру для административно задержанных. На все вопросы отвечали, что вот-вот освободят, но вместо этого продержали за решёткой всю ночь. А утром Фёдора повезли в суд, который назначил ему шесть суток ареста за то, что он якобы не повиновался полицейским. Иванов не понимал, что происходит, но вскоре картина прояснилась.
«На второй день после ареста меня отвели в отдельное здание на территории отдела полиции Туапсе, — продолжает Фёдор Иванов. — На втором этаже меня привязали за руки и подвесили на целый день в таком скрученном положении. Пока я висел, заходили разные люди и заставляли меня сознаться в убийстве. Я отвечал, что никого не убивал, но они продолжали. Иногда меня снимали минут на пять отдохнуть на полу, а потом опять подвешивали. Следующий день прошёл так же. Я все время кричал на весь этот участок, думал, меня услышат. Но никто не приходил на помощь».
По его словам, на третий день в ход пошёл новый способ «убеждения». За дело взялся человек в гражданской одежде, который так и сказал: «Мои методы тебе вряд ли понравятся». Он заковал Фёдора в наручники, усадил на пол в позе по-турецки и стал давить ногой в спину, оттягивая при этом руки назад. Парень говорит, что терпеть это было невозможно, и он вынужденно согласился написать явку с повинной. Решил, что от него не отстанут.
Отказ не принимается
Фёдор Иванов говорит, что просто описал в своём «признании» знакомые ему из новостей обстоятельства убийства. А неизвестные детали преступления он додумывал или полицейские подсказывали. При этом его убеждали, что он действительно убийца, но просто ничего не помнит. Так сказал человек, который представился психиатром.
«Я не раз пытался отказаться писать явку с повинной, но мне сразу говорили, что опять отведут на второй этаж, — вспоминает парень. — В тот же день меня отвезли на допрос к следователю. Оставшись с ним наедине, я сказал, что меня заставили оговорить себя и попросил помочь. Но он лишь посмотрел на меня молча и всё. А когда меня вывели из его кабинета, то те же сотрудники полиции сказали: „Ты сейчас опять поедешь на второй этаж, если будешь отказываться“. Впоследствии они угрожали обработать таким же способом всю мою семью. А у меня мать, два брата и сестра».
Через несколько дней он впервые увиделся с адвокатом Екатериной Калюжной, и та сразу потребовала провести медосвидетельствование. Туапсинец говорит, что у него были видны следы от истязаний на руках и ногах. Но проверки не последовало. Потом было много жалоб в прокуратуру, но и эти шаги не дали желаемого результата. Все три следователя, которые по очереди вели дело, придерживались первоначального курса. А просьбы о проверке обстоятельств, способных подтвердить невиновность Иванова, они как будто не замечали. Например, упорно не назначали экспертизу для определения местоположения парня в момент убийства по сигналу мобильного.
«Адвокат ходатайствовала о ней, но в течение года её так и не провели, — объясняет Фёдор Иванов. — Тогда мы сделали независимую экспертизу и приобщили её к делу, но меня всё равно не выпустили. Вообще было произведено минимум следственных действий. Уголовное дело несколько раз возвращали на доследование, в том числе по этой причине, но ничего не менялось. А третий следователь даже не посещал лично место преступления. Зачем что-то искать, когда есть моя явка. Я зря надеялся на то, что он всё выяснит и убедится в моей невиновности».
Он признаётся, что выдержать всё это было очень трудно, и благодарит своих адвокатов за моральную поддержку. Кроме Екатерины Калюжной парня на разных этапах также защищали Александр Валявский и Евгений Сащенко. Но его всё равно часто посещало отчаяние. За 18 месяцев заключения он ни разу не слышал, чтобы кого-то оправдали и освободили. А других сидельцев он перевидал немало. Его содержали в камере, рассчитанной на пятнадцать человек. Кстати, условия в СИЗО Краснодара он называет сносными. Есть закрытый туалет, бытовая техника, трёхразовое питание. Также у Фёдора не было проблем с соседями. По его словам, там все старались поддерживать друг друга и даже делились продуктами, которые приносили родственники.
«Немедленно освободить»
Несмотря ни на что, у Фёдора всегда оставалась надежда добиться правды. Но когда 4 апреля коллегия присяжных заседателей в Краснодарском краевом суде вынесла оправдательный вердикт, он с трудом в это поверил.
«Когда при зачитывании вердикта прозвучали слова о моей невиновности, я их как-то даже не осознал, потому что сильно нервничал, — говорит молодой человек. — Понимание стало приходить уже в конце после фразы „немедленно освободить из-под стражи“. Я увидел, что мама с сестрой счастливые, что мою клетку открывают. После этого все стали обниматься. Но я всё равно до последнего боялся, что меня опять могут закрыть, и окончательно поверил в случившееся, только когда вышел из здания суда. Конечно, было очень много эмоций. Новость обо мне быстро распространилось по Туапсе, люди стали звонить и поздравлять. С работы тоже позвонили и сказали, что ждут меня обратно».
Чтобы добиться такого исхода, адвокаты проделали огромную работу. Основной акцент они сделали на убеждении присяжных в том, что отсутствуют прямые доказательства вины молодого человека. На месте преступления нашли много отпечатков пальцев неустановленного лица, и ни одного принадлежащего Фёдору. На его одежде не обнаружили ни капель крови погибших, ни следов их ДНК, ни частиц вещей. Никаких следов преступления не было на изъятом дома у парня молотке, который проходил по делу как орудие убийства. Также защитники упирали на то, что не представлено убедительных доказательств наличия у обвиняемого корыстного мотива или неприязненных отношений с соседями.
Кроме того, адвокаты постарались наглядно доказать несостоятельность главного «козыря» обвинения. Они увидели много расхождений между признанием Иванова и объективными фактами.
«К примеру, в первоначальных показаниях наш подзащитный говорит, что прошёл во двор через калитку, которая закрывалась на щеколду, — объясняет адвокат Александр Валявский. — Но когда мы детально изучили место происшествия, то увидели, что никакой щеколды там нет. Также Фёдор сказал, что проник в дом, открыв замок входной двери. Но по всему было видно, что на самом деле её ломали. То есть первоначальные показания были явно неправдивыми, а обвинение в целом — неубедительным».
Обвинению не помогло и то, что присяжным не показали экспертизу местоположения по сигналу сотового телефона, поскольку судья признал её недопустимой.
Редкий случай
Адвокаты радовались победе ничуть не меньше своего подзащитного, потому что хорошо знают статистику.
«Это редкий случай для такой статьи, — продолжает Александр Валявский. — Как нам сказал судья, последний раз подобный оправдательный вердикт на Кубани вынесли в 2012 году. Решающую роль в нашей победе сыграло то, что дело рассматривалось с участием присяжных заседателей. Мо моему мнению, простые люди намного справедливее профессиональных судей, у которых уже изначально обвинительная установка. Суд присяжных — это самое эффективное средство защиты и борьбы с несправедливостью, придуманное человечеством».
Александр Валявский привёл показательные цифры на примере временного отрезка, за который располагает точными данными. По его словам, в первом полугодии 2017-го года профессиональные суды общей юрисдикции в Краснодарском крае признали виновными десять тысяч человек. При этом оправдали только шестерых, из которых после апелляций фактически осталось всего двое. Согласно открытым данным, примерно такая же статистика и в целом по России. В последние годы доля оправдательных приговоров у нас в стране составляет меньше одного процента.
Но присяжные заседатели оправдывают обвиняемых во много раз чаще, чем профессиональные судьи. Согласно данным из открытых источников, в последние годы доля таких вердиктов примерно 10-15 процентов. Правда, общее количество «народных» судов пока очень мало, что во многом обусловлено действующими ограничениями. Сейчас коллегии присяжных работают только в краевых, областных и республиканских судах. Их собирают по желанию людей, обвиняемых в тяжких и особо тяжких преступлениях. Но этим летом, наконец, произойдёт долгожданное для многих событие. С 1 июня рассматривать уголовные дела с участием присяжных заседателей впервые в современной России начнут и районные суды.
Почему количество присяжных в судах хотят сократить? 
Почему для женщин не предусмотрены суды присяжных? 
«Дима, убей ее». Кто был кукловодом «краснодарского каннибала» 
