Суд Мордовии заключил под стражу бывшего настоятеля Никольской церкви в селе Сорлиней.
Дети священника, среди которых четверо уже взрослых людей, а двое ещё несовершеннолетние, обвинили родителей в побоях и издевательствах. А одна из дочерей заявила о сексуальном насилии со стороны отца.
Потерпевших в деле шестеро. Взрослые дети хотят добиться опеки над младшими братьями, разыскать тех, кого отправили на перевоспитание в монастыри, и спасти из семьи маленькую сестру.
Среди написавших заявление — Михаил Смоляков. Ему 32 года. Он родной сын священника. Всего в семье настоятеля воспитывалось 12 детей — 6 кровных и 6 усыновлённых. Но попадало за провинности всем одинаково. Какими же были эти провинности и как вообще строилась жизнь в этом «детском монастыре», Михаил Смоляков рассказал АиФ.ru.
Папа
Первый случай, который я помню из своего детства. Мне было 8 лет. Мы играли с братьями и случайно разбили церковную иконку. Пьяный отец, вернувшись домой, избил нас пряжкой от солдатского ремня до синяков так, что потом мы долгое время сидеть не могли.
Отец вообще мог выпить. Был агрессивным. А с 2002 года, когда в семье появился первый усыновленный ребёнок, Екатерина, они вместе с матерью стали особенно жестокими. И уже эта грань — свой ребёнок или ребёнок из детдома — сломалась, прилетало всем. Но больше всего доставалось усыновлённым детям.
Последние три месяца со мной живёт брат Максим. Ему 15 лет. Родители взяли его из детского дома. Все его документы у родителей. Когда мы приехали и попросили их отдать паспорта Максима и Ивана (ему 17 лет, и он живёт с другим братом, Анатолием), отец набросился на нас с гвоздодёром. Мы, взрослые люди, испугались, что уж говорить про Макса и Ивана?
При этом мы все в этом доме прописаны, а у Ивана и Максима в доме есть доли. А мы с Антоном (моим старшим братом) своих лишились, я считаю, обманным путём. Анатолия убедили отписать свою долю в пользу отца уговорами. Рассказывали сказку, что так будет лучше: чтобы всё доли были у папы.
Этот дом был такой отдельный монастырь, где всё подчинялось «Домострою». У родителей даже книга такая была, которую они изучили от «А» до «Я».
Мама
На самом деле мама была ещё большим извергом. Папа тоже далеко не святой человек, тоже творил страшные вещи, но мама творила их больше. Она с таким упоением избивала Екатерину за какую-то мелкую провинность, что просто мурашки по коже. Провинности у нас были такие. Например, в холодильник никому кроме мамы и папы залезать не дозволялось. Если ребёнок хочет есть, а родителей нет дома или им не до него, а он подошёл, открыл холодильник, съел конфетку, колбаски отрезал — беда. Чаще всего это случалось с Екатериной. Мать избивала её чем под руку попадётся. Екатерина кричала, плакала, вырывалась. Но мама считала это беснованием. Дети в этот момент все закрывались в комнату, забивались в угол, потому что было страшно — сейчас ты подойдёшь, начнёшь впрягаться, и тебе тоже прилетит. Все боялись.
В этот момент мать просто брала Ивана или Максима, и они вместе засовывали Екатерину в ванну. Дети держали, а мать поливала её холодным душем, чтобы она успокоилась. Екатерина продолжала кричать дальше, но, понимая, что, если сейчас она не успокоится, всё продолжится, замолкала.
Дальше мать проводила с ней разъяснительную работу: «Видишь, Катя, ты беснуешься. Из тебя надо бесов выгонять. Так нельзя делать — конфетки брать без спроса. Только с маминого разрешения». Катя просила прощения и шла бить земные поклоны или стоя по 3-4 часа читать псалтирь.
Наказания
Цепей у них никаких не было. Так же как и не было никакого подвала с разными станками для пыток. Были верёвки. Однажды Екатерину за какую-то провинность избили. Естественно, она сопротивлялась и кричала. Поэтому её связали верёвками и заперли в подвале. Подвал — это у них что-то типа спортзала. А погреб — это уже более холодное помещение, там хранятся овощи и консервация, и температура +4-5 градусов всего. Там её тоже закрывали. А однажды отец начал тыкать ее в экскременты, заставляя все это съесть.
Школа
В 2015 году родители увлеклись сыроедением. К тому времени ни, я ни Анатолий там уже не жили. Родители попробовали это на себе, поняли, что это тяжело, хочется обычной еды, и прекратили. А над детьми эти опыты продолжились.
Дети постоянно хотели есть — начали воровать в магазинах еду, просить у одноклассников. Стояли возле столовой. Родители запрещали им туда ходить, потому что в православии постоянно посты, а в столовой могут быть непостные продукты, котлеты. Поэтому дети просто стояли около двери в столовую и ждали, когда им одноклассники вынесут что-нибудь покушать.
Поняв, что это выливается в социум потихонечку, родители просто забрали их из школы и перевели на семейное образование. На тот момент в школу ходили 7 детей. Директор пытался возражать, что лучше, чтобы дети в школе были, но безуспешно.
Монастырь
Особенно всех нас возмутило, когда двух усыновлённых ребят осенью отвезли в Абхазию и оставили в каком-то монастыре, якобы на перевоспитание. Одному из ребят 16 лет, другому — 13. Все дети плакали, когда узнали, что их братья не вернутся. Мы до сих пор не имеем с ними никакой связи.
Родители их вывезли под предлогом отдыха, но назад уже вернулись без мальчиков.
Бизнес
Был шиномонтаж. Это опять очередная манипуляция со стороны родителей. Они в 2012 году купили землю. В 2013 году мы с Анатолием построили шиномонтажку на этой земле. Через год мы поняли, что земля не наша и в любой момент нас могут выгнать родители. Тогда мы стали просить, чтобы землю переписали на нас. Нам ответили: «Нет, земля будет на папе, чтоб вы не разругались». А старшему брату Антону и вовсе заявили: «Ты думаешь, мы им для бизнеса это купили? Деньги людей развращают! Бизнес — это плохо. Мы купили, чтобы они с голоду не померли и никуда не уехали, жили здесь».
У них идея-фикс была, чтобы мы все со своими семьями жили в их большом доме вместе. Там бы главенствовала мама, а потом папа.
В июне они просто продали землю. Мы остались без бизнеса. До декабря мы работаем на нового владельца. А дальше всё.
Следователи спрашивали, мол, не из-за шиномонтажа ли вы всё это затеяли? Но насколько я должен быть моральным уродом, чтобы из-за какого-то бизнеса обвинить людей в таких вещах? Я еще понимаю, если бы они нефтяную вышку продали, но из-за шиномонтажа, который приносил по 150 тыс. рублей в месяц… Да ещё и детям суметь это каким-то образом внушить, что никто не ошибается нигде и показания правильно даёт?
Уголовное дело
19 декабря суд Мордовии заключил под стражу бывшего настоятеля Никольской церкви в селе Сорлиней. Ему предъявлено обвинение по п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ («Насильственные действия сексуального характера в отношении лица не достигшего 14 лет»).
«В ходе допросов одна из потерпевших сообщила следователю СК, что ранее, в 2005 и 2012 годах, когда ей было 6 и 13 лет соответственно, приёмным отцом в отношении неё были совершены иные действия сексуального характера, — сообщает СУ СК РФ по Республике Мордовия. — Кроме того, в отношении обвиняемого и его супруги расследуется уголовное дело об истязаниях и неисполнении обязанностей по воспитанию несовершеннолетних (пп. “а”, “г” ч. 2 ст. 117 УК РФ, ст. 156 УК РФ). Как полагает следствие, противоправные действия были совершены в 1996-2020 годы в отношении шестерых потерпевших, являвшихся в разные периоды несовершеннолетними».
Михаил Смоляков говорит, что он, как и его братья, сейчас хочет лишить родителей прав и забрать несовершеннолетних детей к себе. Иван и Максим уже живут с ними. Но есть ещё несовершеннолетние братья в абхазском монастыре, о судьбе которых ничего неизвестно. А ещё маленькая Ангелина (имя изменено, — прим. ред.), которой очень нужна психологическая помощь.
«Ей 10 лет. Когда её усыновили — забрали прямо из роддома. Она немного отстаёт в развитии. Выглядит, как будто ей 6-7 лет. Когда отец кричал не на неё, а просто на кого-то, то она сразу подбегала к рядом стоящему взрослому, вцеплялась ему в ногу, и вся тряслась — настолько ей нужна защита. А уж когда они рявкали на неё саму, то она потом минут 20 успокоиться не могла. Ей объясняют про ад, про рай и говорят: Ангелина, если ты не будешь слушаться родителей, ты будешь гореть в аду, — рассказывает Михаил. — Нам всем нужна помощь квалифицированного юриста, чтобы довести это дело до конца».
Телефон Михаила Смолякова для связи: +7 9875672292.
