«Я всю жизнь не теряла надежды снова обнять отца и маму…» - говорит Оксана Логинова (фамилия изменена), у которой 30 лет ушло на то, чтобы вновь прикоснуться к родным людям.
…1982 год, Чита, родильный дом. Тамара пережидала схватку, как девятый вал - накрывающий с головой, разрезающий болью пополам, - а в это время творилось чудо: на свет рождалась тёмная, облепленная мокрыми завитушками головка, потом плечики, а потом… Укороченные ручки, укороченные ножки - и это только видимые недосмотры природы… Сколько это создание проживёт, не знал никто. Но решение для таких случаев уже было готово: «Не долгожитель, не жилец, не рыдай так, родишь нового, а эту оставь, оставь нам, всё равно ей недолго осталось…» Тамара отвернулась к окну, до крови прикусила губу - и протянула свёрток сестричке. Кафельный ад давил своим сводом. С этого дня у Томы не будет покоя. Даже спустя 30 лет, когда прошлое догонит её и придёт взять своё.
…Девочку (уже никто не знает, кто именно и когда) назвали Оксаной. Фамилию оставили папину - так, что она всегда, во всех домах ребёнка, а потом инвалидов, под каждой казённой крышей знала, чья она девочка. И это знание не давало спокойно жить. Она была не лучше и не хуже многих, пожалуй, ей даже повезло: она могла стоять на своих ногах, руки умели шить, и в 18 у неё уже был муж - Александр, страдающий церебральным параличом. Они совпали, как совпадают две половинки яблока, - каждой горькой косточкой… У Оксаны были друзья, причём настоящие, а не из тех, кто «отбывал» вместе с ней пожизненный срок в интернате: Ваня был «с воли», из волонтёров. И это именно он, верный друг, взялся за исполнение Оксаниной мечты. Одними ему ведомыми путями он нашёл в Подмосковье отставного военного Петра Логинова и вместе с ним, конечно, и его жену Тамару. Летом 2012 г. Оксана с мужем Александром и другом Ваней отправились в Москву. На встречу, о которой Оксана мечтала 30 лет.
…Он был уже седым, полковник в отставке. Кажется, начал седеть ещё тогда, в Чите, в августе 82-го, когда Тома приняла своё решение, а он своей собственной рукой подписал отказ от ребёнка. Они никогда больше не говорили об этом, о том, что их родная кровинка осталась у чужих людей - и, наверное, уже умерла: об этом можно было лишь думать в темноте бессонной ночи… Когда в Подмосковье раздался звонок из Читы, Логинов не знал, радоваться или нет. На Тамаре же не было лица - она снова отвернулась к окну, и во рту стало солёно от крови и слёз… На встречу с Оксаной отец отправился один. «Девочка моя ненаглядная», - старое сердце стучало быстрее, быстрее, когда он прижимал к нему так похожую на него дочь. Они провели вместе три дня в Москве, гуляя по столице и привыкая друг к другу, узнавая заново и оттаивая сердцами.
«Я не держу зла ни на кого», - говорит Оксана. Она вернулась с мужем в свой дом инвалидов в Чите. Жизнь пошла по своему кругу: швейная машинка, инвалидная коляска… С отцом Оксана созванивается - и всё отчаянно ждёт того мига, когда к телефону подойдёт мама и старшая сестра Вика…
- Я просто счастлива тем, что моя мечта сбылась и я смогла увидеть отца. Очень скучаю по маме, но во мне жива надежда, что когда-нибудь я смогу обнять и её.
Исполнится ли до конца мечта Оксаны обрести свою настоящую семью и как им всем найти путь друг к другу - спустя столько лет?
