Чего только я не привозила героям своих интервью! Чёрный чай везла в тюрьму, колготки - в детдом… Но сейчас в моём рюкзаке только хлеб.
Чёрный кирпичик бородинского, который напоминает одному человеку о его прошлой, пропущенной жизни. Я везу этот хлеб Анатолию Вдовиченко, который 15 лет провёл в плену. «А бородинский - его ещё у вас выпекают?..»
…Он вернулся домой налегке. Из багажа - только чемоданчик с платьями на 10-летнюю девочку, которые он купил дочке ещё в прошлом веке на развале в Бангкоке, и с дудочкой, которую он высверлил сам из водопроводной трубы. Он свистел на ней в заточении всё, что помнил: дореволюционные марши, советские песни - только чтобы не сойти с ума. Дочка выросла за эти годы из платьев, но не из памяти. Она бередила душу бессонными жаркими ночами под южным небом, так что приходилось спасаться рисовой водкой от воспоминаний, ставших в плену наваждением: родная Украина под звёздным небом, Дерибасовская, под платанами которой ходил на работу, завод «Кислородмаш», где был единственным инженером внешних работ на весь юго-восток Азии, деревня Христиновка, где осталась мама… Он не надеялся увидеть всё это снова. Хозяин фабрики в Таиланде, на которую Вдовиченко был откомандирован на три месяца отремонтировать закупленные тайцем на Украине кислородные установки, уже второй десяток лет держал его в конуре.
Белый раб
Кооперативная квартира, белая «Волга», загранкомандировки… В фотоальбоме - молодая жена Таня в лёгком платье то ли в Джакарте, то ли неподалёку от Папуа - Новой Гвинеи. Слоны и белые попугаи, папайя, Паттайя, зарплата в тысячу советских рублей… Ему везло, хотя он ничего для этого не предпринимал. «Толя был идеалом чистоты, доброты, порядочности, - говорит его сестра Оля. Был до той командировки в 1996 г. - А после неё стал ещё добрее».
…Каморка - два метра. Запёкшееся, как картошка, лицо в осколке зеркала. Дешёвые самокрутки по 5 бат, которые проносили с воли нелегалы-бирманцы, - всё, на что хватало подачек хозяина. «Скотина!» - постоянные окрики Пансака. «Хозяин отбирал книги, хотел сделать идиотом, изолировать, задавить морально…» - вспоминает Анатолий.
С тех пор как хозяин перестал выплачивать командированному зарплату, отобрал паспорт и всё больше теснил к зарешечённой конуре, Вдовиченко делал несколько попыток бежать. Но у Пансака была жестокая охрана, и сам хозяин, когда пленника после очередного побега возвращали, устрашающе стрелял в воздух... А потом Анатолий и вовсе смирился. Помощи ждать было неоткуда. На командировавшем его заводе сейчас утверждают, что перед поездкой он уволился. Почему коллеги не искали его на самом деле, теперь уже выяснить невозможно. Жена через несколько месяцев вышла за другого. А сам инженер не мог позволить себе даже попросить у рабочих денег на сигареты: «Я же белый человек...» Он честно трудился на проклятой фабрике и в свободное от работы время учил маленьких немытых нелегальных подростков истории, географии, языкам, шахматам - всему, что знал сам. «Фаранг - святой», - тихо ахали его ученики - подростки Джонни и Вин. Они-то его и спасли. После того как сбежали от куна Пансака сами.
Вечное лето
Он вернулся - и сразу поехал к маме. Христиновка утопала в июньской мальве.
- Дуже поразила меня фотография сынку из Интернету! - За то время, что сына не было, в Христиновку пришёл Интернет, и к маме Толя явился сначала через экран. - Он там старик глубокий, сморщенный, худой страшно, зубов нет…
Мой герой стоит в зарослях малины. Он действительно в возрасте - на вид. Но это не старость, не муки и не морщины.
Короткое замыкание на фабрике, ожог, запёкшаяся на лице кожа… И оставшиеся совсем молодыми руки и глаза.
- Вот уже месяц дома и выходит только на рыбалку. - Мама успела откормить сынку на 15 кило и теперь боится снова отпускать его от себя. - Все эти годы молилась: Господи, дай весточку, ведь теряется надежда!..
Они оба теряли надежду, разделённые континентом. Где украинская Христиновка с градом белого налива, и где тайское местечко, едва не сметённое цунами... Вечное лето целых 15 лет. И вечная зима. Мать думала о том, что умрёт, не дождавшись сына, сын - что проще умереть, чем так долго ждать встречи. Рисовая водка не помогала, ночи съедала бессонница, выхода не было…
- Но я вышел из этого 15-летнего состояния мгновенно - после звонка дочери, как только услышал её голосок! Она нашла меня, и я наконец смог сказать всё, что копилось на сердце, ведь не делился ничем даже с рабочими на фабрике… Хотя они, наверное, и сами догадывались о моей судьбе, - рассказывает Вдовиченко.
Учёные подростки Джонни и Вин догадались обо всём сами. Тайком купили доброму фарангу мобильный телефон, который тот спрятал в конуре, научили нажимать кнопки, взяли домашний адрес и сбежали с фабрики в поисках лучшей нелегальной доли, а по дороге бросили в ящик письмо. Письмо в Одессе открыла дочка - та, что выросла из платьев... Дальше - Интерпол, посольство, звонок на спрятанный под подушку мобильный и первые в жизни слёзы доброго фаранга… С дочкой пришлось говорить по-английски - русский и мову за 15 лет он забыл.
Ещё четыре месяца в Банг-коге шёл суд. Пансак вышел сухим из воды. Вдовиченко получил маленькую толику денег, документы и рванул домой. «Какие же все носатые!» - удивлялся он, сидя в самолёте украинских авиалиний. Отвык от европейского профиля, 15 лет с безнадёгой всматриваясь в лица маленьких тайцев. Отвык от брусчатки Дерибасовской, от запаха сиреневых головок чеснока у мамы на грядке… Вокруг поменялось всё: съехали соседи, переименовали улицы, трассы отнесли в сторону от деревень, нарисовали другие деньги, «новые украинские» из лихих 90-х исчезли, а остались просто богатые и бедные, и бананы стали дешевле гречки… Одно только не поменялось.
- Хозяин хотел сделать из меня раба, придурка, но у него не получилось - я остался прежним, и это его ещё больше злило. Ведь я даже не могу сейчас сказать, что его ненавижу…
- Толя как ребёнок, - говорит сестра Оля. - Чист сердцем…
Мы сидим под старой грушей, едим бородинский хлеб, и у моего героя по запёкшимся морщинам, под которыми живая душа, текут слёзы освобождения. Он ничего не потерял за 15 лет - кроме времени. Потому что сохранил себя.
Он собирает чемодан: едет заново покорять Одессу. Мама, как и 15 лет назад, стоит у старого плетня, по которому каждое лето вьётся дикий виноград. Её сын уезжает налегке - в чемодане одежда на взрослого человека и дудочка из водопроводной трубы.
*Белый человек, европеец
