Дорога в Грозный
Цены на авиабилеты до Грозного «кусаются», поэтому многие советуют добираться до столицы Чеченской Республики поездом или через соседние аэропорты — Владикавказа, Минеральных Вод, Назрани. Городские пейзажи Владикавказа и Назрани оставляют в сознании обычного, ранее не бывавшего здесь москвича чувство тревоги и печали.
«Видишь эти горы мусора?» — спрашивает таксист, согласившийся подбросить за скромные, по столичным меркам, 700 рублей корреспондента АиФ.ru до автовокзала Назрани. Рейсовые автобусы «Владикавказ – Грозный» закончились ещё до обеда. Такси — единственный выход. Над забором, который того и гляди рухнет, возвышается настоящий «эверест» из химических отходов. Мусорный хребет — результат работы одного из крупнейших предприятий цветной металлургии России — завода «Электроцинк». Он вот уже сто лет регулярно радует жителей Владикавказа жёлтыми сернистыми облаками. Местные активисты-экологи утверждают, что переработка цинкового и свинцового сырья и производство кадмия, цинка и серной кислоты приводит к регулярным отравлениям атмосферы города. Последняя акция экопротеста прошла во Владикавказе 2 марта. В ней участвовали 12 человек. Активисты говорят, что одна из причин малого количества протестующих, помимо общей апатии, то, что завод даёт рабочие места. Их в столице Республики Северная Осетия-Алания мало. «Работы у нас и у соседей тупо нет. Все либо машины чинят, либо хламом каким-то торгуют, — жалуется «бомбила». — Заводы все позакрывали ещё в 90-е. Зачем? Почему? Чёрт его знает».
Разбитые бетонные дороги и развалившиеся дома заканчиваются практически сразу, как только маршрутное такси пересекает блок-пост, отделяющий Ингушетию от Чечни. По дороге до Грозного пожилая чеченка Езимат угощает всю маршрутку вафлями, а кадеты-суворовцы из военного училища МВД РФ имени Героя Российской Федерации Ахмат-Хаджи Кадырова слушают с мобильного телефона русский рэп — Тимати, «25/17» — и кого-то из местной эстрады. Громкость при этом не предельная.
Баллады о любви и «гордом непокорённом Кавказе» не мешают ни молодому человеку в очках, совершающему прямо в «Газели» намаз, ни пенсионерке Езимат. Она даже просит включить музыку снова, когда «суворовцы» выключают в мобильнике плеер и, опуская головы друг другу на плечи, засыпают.
Город Грозный — тихий город
Главная улица Грозного, проспект Путина, раньше носила название проспекта Победы. При упоминании старого названия улицы таксисты делают вид, что не знают, о чём идёт речь, а потом настоятельно просят «говорить, как положено». Множество аптек, немного дорогих бутиков и ресторанов — гораздо меньше, чем рисует воображение российского обывателя, призывающего «Хватит кормить Кавказ!». Да, безусловно, бюджетных денег в столицу Чечни вкладывается немало. Но величественные красоты заметны только в центре. В паре десятков метров от основных проспектов — нет ни разрухи, ни «пира восточной роскоши» — обычная жизнь любого российского города на окраинах.
Дети играют в футбол, женщины с покрытыми косынками головами обсуждают текущие новости. На фотокамеру реагируют вяло и без боязни — в отличие от той же Назрани. «Гуляй тут смело, — говорят корреспонденту АиФ.ru. — У нас тут тихо, как в могиле. Никто трогать не будет».
Недалеко от телецентра — на улице Маяковского — есть кафе Ilis. В нём продают, если верить рекомендациям местных жителей, «лучшие бургеры во всём Грозном». Они же рассказывают, что в последнее время бутерброды с котлетами стали у грозненских гурманов модным трендом. Закусочных, продающих бургеры, с завлекающей надписью «фастфуд» становится всё больше и больше. Раньше таким спросом у населения пользовались пиццерии. Поначалу в Ilis пытались привнести в бутербродное дело национальный колорит. Два фирменных гамбургера они назвали по-чеченски Ч1ог1бургер («мощный бургер») и Дикбургер («хороший бургер»), но потом, к неудовольствию горожан, переименовали в традиционные американские варианты.
Визит корреспондента АиФ.ru в Грозный совпал с празднованием Международного женского дня. В главном торговом центре города «Гранд Парк» не протолкнуться от женщин и девушек. Все одеты в праздничные платья, в том числе и национальные. Многие несут в руках охапки цветов и огромные плюшевые игрушки. Места в самых пафосных заведениях Грозного в такие дни обычно выкупают заранее. Гостей к ресторанам подвозят на дорогих автомобилях и обычными автобусами. Мужчины на фоне женщин практически не выделяются. Кажется, что этот праздник — чуть ли не единственный день, когда чеченская женщина может выйти в свет — так красиво одеты чеченки. «Мужчины у нас гуляют на 23 февраля, — рассказывает один из жителей Грозного, представившийся Умаром. — Хотя лично для меня это траурная дата. О том, что в 2014 году исполнялось 70 лет со дня депортации чечено-ингушского народа, у нас открыто не вспоминают. Хотели акции памяти провести, да запретили их делать».
«Вы что-нибудь подарили своим женщинам?» — интересуется один пожилой чеченец у другого. «Нет. Специально не стал. Я их и без этого балую», — отвечает второй.
Проблемы духа и культуры
Гости из неисламских регионов России по приезду в Грозный считают своим долгом посетить храм Михаила Архистратига, построенный в XX в. казаками и офицерами-чеченцами и дотла разрушенный за две военные кампании наших дней. После восстановления он не похож на довоенный. Настоятель храма отец Григорий радуется каждому приезжему православному. По словам священнослужителя, хоть ситуация с возвращением русских в Чечню всё ещё неоднозначная, но «власти приходу помогают».
По данным Госстата республики, на 2010 год в Чечне проживает 17 тысяч русскоязычных жителей, исповедующих православие. Отец Григорий говорит, что эта цифра с каждым годом медленно, но растёт. На содержание православных священников — всего их в республике трое — взял благотворительный фонд Кадырова. Местные власти обязались платить по 15 тысяч рублей в месяц, предоставить личный автомобиль и отдельное жильё. Это решение было принято на недавнем совещании, посвящённом проблемам межнациональных отношений и нацменьшинств, проживающих в республике. Также власти Чечни приняли решение о выделении земельных участков казакам, живущим в республике, чтобы те занялись земледелием.
Об исламе правительство республики, разумеется, не забывает. Строительство мечети имени матери Рамзана Кадырова Аймани Кадыровой в городе Аргун близится к завершению. Мечеть, рассчитанная на 15 тысяч человек, откроет свои двери через несколько месяцев. По форме мусульманский храм в стиле «хай-тек» будет напоминать «летающую тарелку» (НЛО). Над святыней возвышаются три минарета, каждый высотой почти 60 метров. Высота мечети от пола и до высшей точки купола — 23 метра. В скором времени там установят люстру весом 7 тонн, выполненную в виде полумесяца.
Напротив мечети «Сердце Чечни» — самой большой в Европе — надувной шатёр цирка с призывной надписью «Цирк с животными». В 2014 году в республике должен появиться первый стационарный цирк вместительность в 1,5 тысячи человек. До начала боевых действий грозненский цирк славился по всему Кавказу. В ходе войны он был полностью разрушен.
В советские годы особой гордостью чечено-ингушского цирка была группа верховых наездников, школу которых собираются восстановить и поддерживать.
Drum’n’dustum: боление по-чеченски
Футбол — единственная мировая религия, которой поклоняются во всех уголках земного шара от мала до велика. В этом плане жителям Грозного повезло. «Храм футбола» — спорткомплекс имени Ахмат-Хаджи Кадырова, он же домашняя арена ФК «Терек» — находится на улице Умара Садаева — легенды клуба 80-х годов, забившего за «грозненцев» почти 200 голов.
В 2013 году на этой арене проходил финал Кубка России по футболу. Встречу между клубами «Анжи» и ЦСКА призвали бойкотировать активные фанаты последних. «Недоразумение под названием РФС решило проводить финальный матч в городе, где местные судьи и сотрудники правопорядка избивают футболистов, а глава республики опускается до публичных оскорблений, о чём впоследствии с гордостью сообщает в соцсетях. В связи с этим мы ещё раз призываем болельщиков нашего великого клуба бойкотировать выезды на матчи с командами из кавказского региона», — говорилось в их обращении. Сам клуб действия фанатов осудил. Под заявлением подписались «топовые» объединения фанатов — «Ярославка», RBW, Galant Steeds, Shady Horse.
Фасад стадиона украшают огромные цветные фотографии Владимира Путина и Ахмата Кадырова. Через дорогу от стадиона — напротив баннеров с портретами первых лиц — на жилом доме чёрно-белая растяжка с легендой советского футбола Львом Яшиным. Там же, под портретом, рамки металлодетекторов для досмотра болельщиков. Всего кордонов два, что меньше, чем на большинстве стадионов в более спокойных регионах России. Стадион заполняется почти под завязку.
Большие белые барабаны не замолкают ни на минуту. Дробь выбивают бородачи из объединения «Дустум» (приблизительный перевод «Мой друг» — прим. ред.). Под таким радиопозывным Кадырова знают все силовики.
Болельщики «Терека» из группировки Outcasts («Изгои») появились на трибунах относительно недавно. Своими действиями «дустумовцы» фактически мешают не только болельщикам и футболистам гостей (барабанщики традиционно располагаются за воротами вражеской команды), но и своим фанатам. «Мы пытались с ними договориться, чтобы были хоть какие-то перерывы в этой долбёжке, — рассказывает лидер Outcasts, известный в интернете как Эрнест Геваров , — но успехов это не принесло. Если бы они не тупо долбили весь матч, а помогали другим трибунам во время песен и речовок, то было бы здорово. Но это, видимо, кроме нас, никому не нужно».
Outcasts ориентируются на европейский стиль боления — кричалки, баннеры, флаги, пиротехника (последняя появляется исключительно «на выездах», жечь фаеры на домашнем стадионе опасно: охрана стадиона может избить, а также оштрафовать на круглую сумму). На одном секторе с «изгоями» стоят их друзья из группы Ultra Brigade («Ультра-бригада»).
UB болеют за махачкалинский «Анжи», но, когда позволяют деньги и возможность, приезжают поддержать «Терек» и «Спартак-Нальчик». «У нас братские отношения, — говорит дагестанец Шамиль. — А.Т.А.С — сила!» Под аббревиатурой скрываются имена пяти футбольных клубов с Кавказа — «Анжи», «Терек», «Алания», «Спартак-Нальчик».
Кроме «альтернативной» группы болельщиков, на одной из центральных трибун «Ахмат-Арены» выделяется группа «фанатов» с флагами Российской Федерации и… «Пенсионного фонда России». И теми, и другими активно машут весь матч.
За три минуты до конца матча болельщики «Терека» понимают, что победа в кармане — «Терек» имеет перед «Спартаком» преимущество в один мяч, и москвичи не смогут с этим ничего поделать. Вскакивают с мест. Стадион гудит. Свисток судьи, и залпы салютов. Маскот (живой символ) чеченской команды — волк, напоминающий персонажа мультфильма «Ну, погоди!» — то и дело, теряя поролоновую голову, танцует лезгинку, а футболисты дарят поклонникам на инвалидных колясках футболки.
После игры силы правопорядка держат фанатов на стадионе меньше, чем в прошлые годы. В ожидании отъезда болельщики «Спартака» перекусывают бутербродами и чаем в буфете. Пакетик заварки стоит 50 рублей, бутерброды в два раза дороже. В сопровождении местной полиции и болельщиков «москвичей» вывозят со стадиона автобусами до Минеральных Вод.
«Как Кавказ? Стоило приезжать-то?» — интересуются на автовокзале Грозного таксисты. «Безусловно, стоило. Хотя бы для того, чтобы увидеть происходящее своими глазами», — отвечаю я. «Теперь я знаю, с кем надо в ту сторону ездить, — уже в Москве говорит корреспонденту АиФ.ru один из знакомых. — Тебя там чечены не обижали?» «Нет, они меня вежливо в плен взяли, гамбургерами кормили и экскурсии устраивали», — отшучиваюсь в ответ. «Жаль, нас в 2012 в заложники брала группировка другого полевого командира», — отвечает приятель.
