В качестве одной из причин трагедии называют личный конфликт — парня травили. В советские времена в классах, в дворовых компаниях тоже были изгои, однако до убийств дело не доходило. Почему нынешние подростки не умеют решать межличностные конфликты?
Кирилл Хломов, старший научный сотрудник лаборатории когнитивных исследований Института общественных наук РАНХиГС, канд. психол. наук:
— Очевидно, что подросток, который совершает нападение на школу с последующим суицидом, находится в крайнем отчаянии. Он не видит другого способа разрешить ситуацию. Он не знает (его этому не научили), как защитить себя и свои интересы, не прибегая к стрельбе или насилию. А когда подобные случаи ещё и активно освещаются в прессе, у некоторых подростков создаётся представление, что такой способ проявления агрессии — это нормально.
Каковы причины подобного поведения? Это отчаяние, боль, одиночество, недостаточная поддержка в школьном коллективе, в семье, непризнание сложности и трудности проблемы со стороны администрации образовательного учреждения. А раз проблема не обозначена, никто и не пытается её решать. Все закрывают глаза, пока не случится трагедия. К тому же сейчас в обществе уровень эмоционального напряжения выше. Многие взрослые не знают, что с ними будет завтра. И эти настроения передаются детям.
Увеличение числа подобных инцидентов говорит о том, что неэффективно работает социально-писхологическая система сопровождения подростков из группы риска. А таких, по оценкам экспертов, немало — до 8-10%. Вычленить из них тех, кто перешагнёт черту, и прицельно работать с ними сложно, но делать это необходимо. Главная задача — отодвигать всю группу риска от экстремальных форм, не пытаясь при этом угадать, кто же из них «выстрелит». В некоторых странах это удалось. Например, немцы выстраивали систему работы с трудными подростками 40 лет. (К слову, вешать на таких детей ярлыки типа «трудные» тоже недопустимо — это препятствует их социализации.) Достаточно эффективна скандинавская система. У нас же положение о психологической службе помощи в системе образования написано, а шагов по систематизации и механизмов внедрения её пока не видно.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
Тишина и тревога. Как живет поселок в Бурятии после нападения в школе 
Анатолий Вассерман: «Относиться к словам Илона Маска всерьёз бессмысленно» 
Татьяна Загорец: Социальные сети вводят моду на суицид 
Лучший воспитатель России: «Дети научили верить, что чудеса происходят» 
