Очень давно существовало некое германо-славяно-кельтское племя. Смешанный народ. В исторических хрониках его назвали «вандалы». В завоёванных городах они вели себя не лучшим образом. Так что по истечении веков имя «вандал» стали присваивать тем, кто жжёт, разрушает, убивает и насилует.
Обращение к племенному этапу жизни европейских народов более чем уместно. Потому что кое-кто в начале XXI в. стремительно движется назад, к реалиям полуторатысячелетней давности. На наших глазах покатилась по украинскому асфальту голова памятника Кутузову. Были скинуты со своих постаментов бронзовые солдаты. Некоторые памятники взорвали, над некоторыми надругались. А большую часть просто повалили, оплевали и отправили на продажу или в переплавку.
Это произошло в Европе. Той самой, которая совсем недавно «гневно протестовала» против уничтожения фанатиками-талибами статуй Будды в Афганистане. Протестов против нынешнего вандализма почему-то не видно и не слышно.
Подобное молчаливое одобрение, порой скрываемое под маской неведения, опасно. И даже очень. Слишком уж напоминает оно те времена, когда в центре столицы «самой культурной нации Европы» пылали костры из книг, сложенные в форме свастики. На это в «цивилизованном мире» тогда, в конце 1930-х, тоже предпочитали закрыть глаза. Зато английский премьер Невилл Чемберлен, вернувшись на родину после сговора с поджигателями и вандалами, уверенно заявил: «Я принёс нашему поколению мир!» Это было в 1938 г. Через год началась Вторая мировая война...
Забавный факт. На фоне общемировой эскалации ненависти к русским в Москве 11 марта после реставрации открыли памятник Тарасу Шевченко. Так и сказали: дескать, «великому кобзарю». Не «хохлу», заметим.
Памятник грузинскому поэту Шота Руставели в Москве никто и не думал повалить или перенести. Улицу его имени тоже оставили как есть. Равно как и улицы Латышских стрелков в Москве, Питере и Казани.
А всё, что связано с нашей культурой, с русскими именами, в ближнем зарубежье кое-кто старается уничтожить.
Ну да, конечно. «Русские - оккупанты! ГУЛАГ! Сибирь! Сталин!» Громче всего эти крики раздаются как раз из тех стран, которые никогда не были оккупированы. А вот там, где советские оккупационные войска действительно (и законно) стояли ещё лет 10 после Второй мировой, отношение к русским мемориалам, к русской памяти о Победе почему-то другое. Вот голос бургомистра Вены: «Я принимаю этот памятник из рук Красной армии под защиту города». Вот относительно современные голоса венцев - в 1992 г., во время всеобщего ликования по поводу того, что рухнул СССР, за снос памятника на Шварценбергплац высказалось только 9% жителей. Остальные грудью встали на его защиту.
Иной раз кажется, что виной всему происходящему - элементарное бескультурье. Вернее, малый культурный багаж той или иной нации. Другими словами, варварство в том самом смысле, что в это слово вкладывали древние греки и римляне. Но потом спохватываешься. Потому что налицо явное несоответствие. Германия, страна философов и музыкантов, сжигает книги. Ладно, это было давно. Но вот современность - власти Азербайджана, который когда-то называли «жемчужиной великой Персии», уничтожают бюсты маршала Баграмяна только за то, что один из победителей фашизма родился армянином.
Что-то не сходится. Видимо, дело не в культуре как таковой. Но тогда в чём же? Есть расхожая фраза: «Когда говорят пушки, музы молчат». Обычно это понимают слишком прямо: дескать, когда гремит война, тут уж не до искусства. А понимать следует буквально. Дело в том, что само слово «музы» переводится с древнегреческого как «мыслящие». И, значит, выражение о молчащих музах следует понимать так: «Когда в душе народа говорят пушки и бряцает оружие, мысли и разуму там не место».
В душе слишком многих народов сейчас происходит именно такой «разговор». И его громкость в последние четверть века возрастает как раз к тому дню, который мы пока ещё считаем Днём Победы. Победы над варварством, над тиранией, над жестокостью и бескультурьем. Над агрессивным невежеством. Над примитивной первобытностью, в конце концов. Потому что фашизм в его «культурных» проявлениях, будь то сожжение книг или снос памятников, и есть скатывание в самую дремучую, кровавую первобытность.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
