«Потерпи, милок, врачи будут в понедельник». Эти слова, которые санитарка говорила подполковнику военной части Ахтубинска Сергею Медведеву в инфекционной больнице, передали его вдове соседи по палате. Мужчину унёс COVID-19. Спустя год Лидия Медведева взыскала с больницы 1 000 000 рублей за оказание некачественной помощи её супругу.
«Пусть лечится дома»
«Честно вам сказать, как я отношусь к решению суда? Я, наверное, очень кровожадная, но я бы деньги променяла на то, чтобы их лишили лицензии или посадили в тюрьму, — комментирует итоги громкого процесса Лидия Медведева. — Человеческая жизнь не машина, новую не купишь. А такое решение суда — лишний повод Астрахани задуматься, что надо снабжать больницы и учить врачей».
60-летний супруг Лидии Ионовны — подполковник военчасти — заболел в июне 2020 года. На работе он контактировал с коллегами, которые заразились COVID-19 и попали в ковидарий. Несмотря на то, что мужчине с каждым днем становилось всё хуже и хуже, участковый терапевт госпитализировать его не торопилась.
«Вызвали врача. Прописала противовирусный препарат, жаропонижающее и грудной сбор. Я уговаривала сделать ему анализ, так как подозревала, что и он тоже заразился, но ничего сделано не было, — рассказывает Лидия Медведева. — Звонила терапевту, говорила, что положение ухудшается, что он встает, доходит до туалета и сразу садится отдыхать. Она сказала: „Я не приеду... Пусть лечится дома, там он еще заразится“».
Только по «скорой» мужчину госпитализировали со сниженными показателями сатурации. Но определили не в ковидный госпиталь, а в инфекционную больницу. Так как день госпитализации пришелся под выходные, из врачей в больнице остался разве что дежурный.
«О том, что он кричал и звал на помощь, мне рассказали только на похоронах, — говорит вдова Сергея Медведева. — С кем он лечился, некоторые выздоровели и рассказали, что он больше 40 минут звал на помощь. А санитарка говорила ему: „Потерпи, милок, врачи будут в понедельник“».
Только после смерти Сергея Медведева был готов анализ на COVID-19. Тест оказался положительным. Но причиной смерти указали острую респираторную недостаточность и пневмонию, к которой привел неуточненный возбудитель.
«За каждым человеком стоит семья, дом, родители. Он единственный сын был у них. У отца обострилась онкология. Осталась одна мать, которая в течение года потеряла единственного сына и мужа. Для нее жизнь кончилась...», — говорит Лидия Медведева.
«Госпиталь кошмаров»
Об истории с ковидным госпиталем в Ахтубинске АиФ.ru писал неоднократно. Его даже прозвали «госпиталь кошмаров». В январе 2021 года ахтубинцы, которые потеряли в местном ковидарии родных, прислали в редакцию письмо. Они рассказали, что в учреждении не оказали их родственникам должную помощь — то в больнице не было лекарств, то перебои с кислородом, то просто банально проигнорировали жалобы пациентов.
Лидия Медведева была в числе тех людей, которые подписали это коллективное обращение. Ахтубинцы от отчаяния стучали во все двери: СМИ, местный Минздрав и даже губернатору Астраханской области.
Люди пытались получить информацию о том, какую помощь оказывали их родственникам, но врачи ссылались на медицинскую тайну и не отдавали документы. В конце концов, невероятными усилиями родственникам удалось получить медицинские карты и листы назначений, а там оказалось, что давали совсем не те препараты и вводили их не так.
«Нам предоставили истории болезни, мы их изучили, — рассказывает Елена Истомина. Её мать скончалась, по словам, из-за недостаточной помощи в ахтубинском ковидном госпитале. Выявили нарушения, что в госпитале не было достаточно персонала, неправильно назначали препараты, несвоевременно осуществляли перевод на ИВЛ».
Но главное, на что обратили внимание родственники, это «загадочная» закорючка: подпись, которая присутствует в большинстве медицинских карт.
Судя по машинописному тексту, подпись должна стоять разных людей. А как будто одна и та же!
Взыскать с больницы миллион
Лидия Медведева первой из инициативной группы обратилась в суд. Она требовала привлечь к ответственности врачей, которые не оказали должную помощь её супругу. Но Ахтубинский суд отклонил её исковое заявление. Прокуратура в судебном процессе сторону истца также не поддержала.
«Пока было уголовное дело, я будто каждый раз проживала тот ужас, в котором оказалась в те дни. Слышала, как он звал на помощь. Весь год я жила этой неделей, когда он заболел, — рассказывает Лидия Медведева. — Но суд продлился всего лишь 40 минут. За это время решили, что никто не виноват. Лечение было. Во всем отказать. Какое-то в этом унижение, что ли, было...»
И тогда Лидия Ионовна обратилась к профессиональным медицинским юристам, которые, изучив определение суда, составили апелляционную жалобу в Астраханский областной суд.
«Вначале нам отказали в проведении суда по видеосвязи. Это связано с тем, что не получилось договориться между судами. Потом утвердили. Провели судебное заседание около часа, — говорит юрист медицинского права Сергей Броницкий. — Нас услышали. Мы указали на дефекты, которые были. На догоспитальном этапе назначали грудной сбор и противовирусные средства, не провели исследование на коронавирус. Когда состояние уже было тяжелое, недооценивали тяжесть пациента и писали в медицинской документации, что оно удовлетворительное. Потом госпитализировали не в реанимацию, а обычное отделение. Специфическое лечение пациент не получал».
В итоге Астраханский областной суд отменил решение первой инстанции и вынес новое, взыскав в пользу истца компенсацию в размере одного миллиона рублей.
«Решение суда совсем свежее. Ещё неизвестно, будет ли его оспаривать больница или нет. По крайней мере, нам пока об этом неизвестно», — сообщил АиФ.ru Сергей Броницкий.
И хотя в России пока не прецедентное право, а Пленум Верховного суда только рекомендует использовать предыдущие судебные решения в практике, ахтубинское дело вполне может стать таковым. 1 000 000 рублей — рекордная сумма в делах о некачественной медицинской помощи.
«Судебно-медицинская экспертиза установила, что были нарушения, но они никак не повлияли на заболевание, и никто ни в чем не виноват. Это очень серьезное обстоятельство, которое нам пришлось опровергать самостоятельно, то есть наши доводы при вынесении решения в пользу истца оказались более убедительны, чем заключение экспертов судебно-медицинской экспертизы, — говорит второй представитель Лидии Медведевой в суде Николай Чернышук. — Прокуратура настаивала на отказе в иске. Часто именно их заключение является определяющим, как это и произошло в первой инстанции. В апелляции суд вынес решение вопреки просьбе прокуратуры, которая настаивала на том, чтобы отказать в удовлетворении компенсации».
Впереди еще пять судебных процессов
Помимо Лидии Медведевой остальные члены инициативной группы также продолжают отстаивать права своих погибших родственников.
«Мы все в одной связке. Это первое дело, потому что у Лидии Ионовны оно раньше началось, — говорит Марина, сестра Елены Истоминой, чья мать скончалась в ковидном госпитале. — Мы пока ещё ждём результаты экспертизы. Нашими делами также занимается Сергей Броницкий, у него ещё пять заявлений. Потому что когда мы получили ответы из региональных ведомств на все наши запросы, когда пришло первое заключению по супругу Лидии Ионовны, мы поняли, что сами без профессиональных юристов не справимся».
Марина говорит, что на их просьбы губернатору — провести проверку того, как открывался ковидный госпиталь в Ахтубинске — приходят только отписки.
«Мы попросили провести межведомственную проверку под его личным контролем и узнать, как летом 2020 года запускался ковидный госпиталь, — говорит Марина. — Проверку обещали провести, но о сроках не сообщили. Когда мы позвонил в отдел по обращению с гражданами и Минздрав, чтобы узнать об ее результатах, нам прислали отписку. И в этой отписке не говорилось ни слова о запуске ковидного госпиталя».
