От 4 до 6 месяцев — именно такой срок лишения свободы предлагает ввести заместитель руководителя фракции «Справедливая Россия» Олег Нилов за употребление наркотиков. Сегодня подобный проступок карается только штрафом. Поможет ли наказание тюрьмой уменьшить количество наркозависимых в стране, АиФ.ru рассказал психиатр-нарколог Марат Агинян.
Наталья Кожина, АиФ.ru: Марат Эдуардович, уголовное наказание за употребление наркотиков реально может помочь в борьбе с зависимостью?
Марат Агинян: В некоторых странах есть аналогичные меры. В этом есть резон, если учитывать, что наркомания — это некий социальный феномен, и социум таким образом пытается регулировать поведение наркомана. Однако наркомания — это медицинский диагноз, по сути дела получается, что мы наказываем человека за его болезнь. А это идёт вразрез с этикой, и мы оказываемся в таком двойственном положении, в котором больше всего страдают те ребята, которые ещё не наркоманы, но начали употреблять. Наркоманом сразу не становятся. Может быть, человек попробовал 1–2 раза и дальше не будет этого делать, такое бывает, но если он попал в поле зрения силовых структур, его посадили, то, по сути, мы очень жёстко можем повлиять на судьбу человека. Я ещё раз хочу подчеркнуть, что человек, употребляющий наркотики, — ещё не наркоман, согласно статистике, 65 % людей в определённом возрасте хотя бы раз что-то употребляли, большинство не становится наркоманами, они оставляют это и идут дальше.
— Если мы всё же возьмём того, кто является наркозависимым, насколько такой человек действительно боится наказания? Мне кажется, что больному всё равно, посадят его или оштрафуют.
— У меня одна позиция — я против репрессивных мер. Репрессивная наркология должна остаться в прошлом. Я хочу, чтобы вы понимали, что, если наркоман находится на стадии сопротивления (это первые несколько лет), он обязательно будет только наполняться злостью, обманом и продолжать своё дело; если он находится на стадии размышления (это следующая стадия), это может на него как-то воздействовать. Наша задача — не грести всех под одну гребёнку, возможно, тогда мы сможем по стадиям понимать, как с кем нужно общаться. Но пока мы от этого слишком далеки и натыкаемся на множество ошибок.
— В инициативе, которую предлагает депутат Нилов, говорится о том, что в случае, если человек решит пойти на принудительное лечение, то он может избежать тюремного заключения. Какой выбор между тюрьмой и лечением скорее всего сделает наркозависимый?
— Конечно, выберет реабилитацию, и такая практика есть. Бывают случаи, когда родители приводят к нам сына, мы понимаем, что у молодого человека есть определённые проблемы с ФСКН, но есть договорённость, что если он пройдёт реабилитацию, то, в принципе, его простят, и он выбирает реабилитацию.
— А принудительная реабилитация в такой ситуации имеет смысл, ведь человек не по собственной воле идёт лечиться?
— Дело в том, что большинство наркоманов попадает в реабилитационные центры не по своей истинной мотивации. Всего лишь 10 % сами решаются на лечение, остальные 90 % — с формальной мотивацией, например по решению родителей или, если есть какие-то очень жёсткие проблемы с законом. Но даже с формальной мотивацией они могут зацепиться за программу на 2–3 месяце, поэтому в этом всё же есть резон. Это называется альтернативное лечение, и это, на мой взгляд, очень интересная мысль. Несмотря на то, что человек попадает в клинику под давлением, какая-то часть таких людей действительно идёт на выздоровление.
— В самом начале нашей беседы вы сказали, что выступаете против агрессивных мер лечения, возможно, у вас как у специалиста, который каждый день работает с наркозависимыми, есть какой-то свой взгляд, как нужно бороться с наркоманией?
— У меня позиция к больным наркоманией, гипертонией, диабетом и онкологией всегда одна: это больные люди, и они нуждаются в помощи, а не в наказании.
