22-летний Артём играет в волейбол и удивляется: странно, неплохо получается. Последние два года Артём сидел на популярном сейчас наркотике — спайсе, курительной смеси. До этого была марихуана. Марихуану, в принципе, разрешала курить мама. «Просто когда я выпью, я начинаю чудить, а от травки был спокойный, поэтому она и выбрала из двух зол», — поясняет Артём. Однажды поставки «травки» в его родной город — Белгород — почти прекратились, цена взлетела. И тут Артём узнал про спайсы. Гораздо дешевле и очень доступно — объявления на каждом шагу, поставщики оставляют «аську», где можно договориться о «закладке». После этого покупатель переводит на телефон дилера определённую сумму денег, а торговец оставляет пакетик с курительной смесью в условленном месте. Продавцы и покупатели редко видят друг друга.
«Кайф уже не тот»
Сначала Артёма тошнило от спайсов. Но к марихуане он возвращаться не хотел, потому что «кайф уже не тот». Постепенно привык к спайсам, употреблял постоянно. Стал засыпать на ходу. Однажды умудрился уснуть на столе с зажжённой сигаретой, которая подожгла лежащую рядом книгу, из-за чего чуть не возник пожар. Тут уже не выдержала мама Артёма, начала искать варианты, куда отправить сына. Один из главных принципов правильной реабилитации — лечиться подальше от дома. Чтобы не было друзей, связей. Так Артём оказался в Воронеже. Первое время отсыпался. Потом стал ходить на терапевтические занятия. Решил, что это какая-то секта: все улыбаются, говорят о жизни без наркотиков, ведут долгие беседы в группах. Потом зависимость потихоньку начала спадать. Прошёл месяц, и Артём оказался в Сочи — в качестве участника антинаркотического лагеря, открытого в одном из местных пансионатов.
Вместе с Артёмом сюда приехали сотни тех, кто борется с зависимостью. Иногда — успешно, иногда — нет. Здесь бывшие наркоманы осваивают прелести здоровой жизни. Каждый день — зарядка, соревнования, футбол, волейбол, бокс и другие виды борьбы. КВН, концерты, встречи — всё, как в стандартном детском лагере. Обычная жизнь, которой у многих из них не было.
«В школе я занимался футболом, а как начал выпивать, забыл, что такое спорт, — вспоминает Артём. — Сейчас снова начал играть в футбол, волейбол — у меня, оказывается, хорошо получается».
У каждого из прибывших — своя история, которыми они без стеснения делятся друг с другом. Два брата — Андрей и Саша, которые начали курить, потому что в деревне, куда они ездили на лето, траву можно вырастить бесплатно, а за алкоголь нужно платить. Без «допинга» никак — иначе просто не найдёшь себе компанию. Потом Андрей начал колоться маком — по совету деревенского родственника. Опять же, можно вырастить самому, затраты минимальные. Потом перешёл на героин и подсадил на него брата. Потом были увольнения с работы, поиски дозы. Кололись, уже не скрываясь от родителей. Когда отец умер, во время поездки на кладбище умудрились делать наркотик прямо над гробом. Кололись с любимыми девушками, кололись уже без них. Попали в тюрьму, вышли, попали на реабилитацию. Сейчас старший работает в реабилитационном центре и уже помогает другим избавиться от зависимости. Младший совсем недавно вышел из тюрьмы и пока только привыкает к новой, трезвой жизни.
«Работают, кто как умеет»
«Тысячи реабилитационных центров в стране работают просто так, кто как умеет, — рассказывает председатель правления Национального антинаркотического союза Никита Лушников, кстати, сам бывший наркоман со стажем. — Для того чтобы собрать центры, выделить лучшие и худшим позволить стать нормальными, создаются единые стандарты качества. Это даст им возможность быть в законе, ведь сейчас нет ни одного реабилитационного центра, который был бы вполне официальным. Ну, кроме государственных, которых в стране очень мало».
Созданный в России Национальный антинаркотический союз» — попытка государства выстроить отношения с общественниками. Объединить все существующие инициативы и перевести их в законную плоскость — одна из основных задач.
«Действующая схема не работала, потому что её не было, это всегда была инициатива снизу, то есть, условно, один излечившийся наркоман решил помочь своим не излечившимся друзьям. Где-то их приковали наручниками, где-то просто обнимали и крепко держали, каждый делал, что мог, — считает писатель, бывший участник шоу «Последний герой» Сергей Сакин. Сергей — наркоман с почти двадцатилетним стажем — уже год живёт «в химической чистоте», не употребляя ни алкоголь, ни наркотики. — То, что государство всё-таки заинтересовалось и начало работать с гражданскими активистами — мне в это даже не верится, это признак выздоровления общества. Стандарты нужны, в них не будет ничего сверхъестественного. Хотя бы, чтобы не сильно били, чтобы голодом не сильно морили».
Коренной москвич, Сергей пытался лечить наркозависимость по медицинскому полису, обращаясь в государственные центры. Чаще всего получал только снятие ломки. «Удивительно, но с этой процедурой государство справляется хорошо, — рассуждает Сакин. — Но я считаю, что именно она-то и не нужна, это сильно облегчает жизнь нарку. Если человек хочет избавиться от зависимости, он должен переламываться, чувствовать и осознавать, что происходит».
Требований к новым центрам будет гораздо больше, чем те, что отметил Сергей Сакин. Чтобы обсудить их, на территорию лагеря приехали депутаты Государственной думы — межфракционная группа провела выездное совещание, где попыталась составить единый список стандартов. Это и определённый обязательный штат специалистов, и согласованная программа реабилитации и ресоциализации, и «чистая» бухгалтерия. В будущем прозрачность финансовых потоков будет особенно важна, так как Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков ведёт переговоры о внедрении новой системы помощи наркозависимым — лечения по сертификатам.
Наркотики повсюду
Предполагается, что каждый наркозависимый сможет получить сертификат на определённую сумму денег — потратить их можно будет только на лечение и реабилитацию в одном из выбранных центров. В некоторых регионах, например в Москве, уже запустили подобные проекты за счёт региональных бюджетов. Минфин, от которого зависит, выделят ли деньги на общероссийский проект, пока колеблется. Их можно понять — любые идеи с выделением бюджетных средств могут обернуться созданием мошеннических схем. Сейчас важная задача — прописать проект так, чтобы всё заработало честно и законно.
«Честно говоря, у меня тоже сначала кое-какие сомнения возникли, ведь любая хорошая идея может быть испорчена воровством, — говорит Сергей Сакин. — Но дело-то нужное, и я надеюсь, что удастся без распилов обойтись, потому что антинаркотический союз — это, в первую очередь, инициатива гражданская, инициатива бывших наркоманов. Мы сами нарки — нас не обдуришь».
Ещё один больной вопрос, который отмечают все участники антинарктического лагеря, — доступность наркотиков. Именно из-за этого они стараются не иметь при себе денег, уезжают на реабилитацию в другие города, где никого не знают. Но, чтобы купить наркотик, уже не нужно связей — достаточно почитать объявления на стенах домов и асфальте. Или просто зайти в интернет. Иногда предложения поступают к потребителю прямо по смс. Кстати, списки наркозависимых у торговцев стоят больших денег.
«Мы активно работаем с ФСКН, — рассказывает вице-спикер Госдумы Сергей Железняк. — Чтобы добиться права в случае обнаружения признаков психотропного влияния тех или иных веществ приостанавливать их оборот на период проведения экспертизы. То есть до полутора лет. Это позволит бороться с постоянно меняющейся формулой синтетических и психотропных наркотических веществ».
Также Железняк отметил, в первом чтении принят законопроект, который вводит запрет на несанкционированную рассылку спама через смс. В Уголовный кодекс уже внесена поправка, согласно которой при сбыте наркотиков отягчающим обстоятельством является использование интернета для распространения и поиска клиентов.
Артём отправляется на спортплощадку, а вечером собирается на концерт. Быстро теряется в толпе отдыхающих — на территории лагеря есть и бывшие наркоманы, и самые обычные гости пансионата. К удивлению организаторов, гости отнеслись к необычным соседям вполне спокойно. Кто-то — с равнодушием, кто-то даже с пониманием. Значит, в обществе что-то меняется — и бывший наркоман уже вовсе не преступник априори. Сами зависимые говорят — добрый знак.
