Синдром Брейвика. Как террорист-одиночка «взорвал» благополучную Норвегию

Террорист из хорошей семьи

Единственным организатором и исполнителем этого кошмара оказался 32-летний норвежец Андерс Беринг Брейвик, выходец из благополучной и обеспеченной семьи, не вызывавший до того момента у норвежских властей никаких подозрений. Во всяком случае, норвежская полиция после происшедшего заявила о том, что Брейвик не состоял в радикальных группировках, находящихся под наблюдением властей.

Имя Андерса Брейвика практически стало нарицательным, как в своё время имя маньяка Андрея Чикатило. Отныне убийц-одиночек в разных странах мира начали именовать «брейвиками», прибавляя в качестве уточнения название места, где произошла очередная трагедия.

Проявивший политическую активность ещё в юности, Брейвик эволюционировал от обычного сторонника традиционных правых партий до крайнего радикала, призывающего к вооружённой борьбе против марксистов, мусульман, мигрантов, гомосексуалистов и прочих групп, которые, по его мнению, разрушают традиционную Европу.

Идеологическим обоснованием действий Брейвика стал его более чем 1500-страничный манифест «2083: Декларация независимой Европы». По мнению Брейвика, именно к 2083 году, когда исполнится 400 лет со дня Венской битвы, остановившей проникновение мусульман в Европу, «третья волна джихада будет отброшена, а культурмарксистская гегемония в Европе рассыплется в руины».

Первый шаг к этому Андерс Брейвик был намерен совершить лично.

«Я закончил…»

Подготовка терактов заняла у Брейвика около двух лет. Это время было потрачено на приобретение оружия, а также на создание самодельного взрывного устройства большой мощности. Будущий террорист посетил около 20 стран, чтобы купить оружие нелегально, но в итоге это оказалось сложнее, чем вооружиться на законных основаниях — в конце концов, Брейвик легально приобрёл в Норвегии самозарядный карабин и пистолет. Для приобретения компонентов взрывного устройства террорист зарегистрировал фирму по выращиванию овощей, что позволяло ему законно скупать удобрения, ставшие компонентами бомбы.

Накануне взрыва Брейвик заказал на дом элитную проститутку для «снятия стресса», а утром 22 июля посетил церковь, помолившись за успех предприятия.

22 июля в 15:25 машина Брейвика, начинённая 500 килограммами самодельной взрывчатки, взлетела на воздух в правительственном квартале Осло, унеся жизни восьми человек. Ещё более 200 человек получили ранения.

Пока власти оцепляли район взрыва, пытаясь понять, что произошло, Брейвик на пароме перебрался на остров Утойя, где работал молодёжный лагерь социалистической Норвежской рабочей партии. В лагере к тому моменту находилось около 650 юношей и девушек. Добравшись до острова, Брейвик, одетый в форму полицейского, объявил, что прибыл из Осло для проведения инструктажа по безопасности в связи с только что происшедшим терактом.

Никаких опасений и подозрений вновь прибывший не вызвал, и через некоторое время вокруг него собрались несколько десятков человек. После этого Брейвик открыл по ним огонь.

Никаких представителей безопасности на острове в тот момент не оказалось, поэтому все присутствующие более часа до прибытия отряда спецназа находились в полной власти вооружённого террориста. Брейвик за это время убил 67 человек и более сотни ранил, ещё два человека утонули, пытаясь спастись.

Вступать в бой со спецназом Брейвик не собирался. Сразу при появлении полицейских террорист сложил оружие, констатировав: «Я закончил…»

21 год с неограниченным продлением

Когда первый шок прошёл, в Норвегии встал вопрос: а что, собственно, делать с Брейвиком?

Максимальная мера наказания в стране составляла 21 год лишения свободы, что, по мнению многих, для убийцы 77 человек совершенно недостаточно. Однако переписывать законы «под Брейвика» не стали — 24 августа 2012 года суд признал его виновным и приговорил к 21 году лишения свободы с возможным продлением срока ещё на пять лет, если он будет признан опасным для общества, количество продлений срока не ограничено. То есть фактически судебные органы Норвегии нашли лазейку, чтобы «закрыть» террориста пожизненно.

Впрочем, суд получился не столько торжеством справедливости, сколько торжеством Андерса Брейвика.

На суде он признался в убийствах, но отказался считать их преступлением. Суд Брейвик использовал для того, чтобы во всеуслышание заявить о своих взглядах, и этот замысел ему удалось реализовать в полной мере.

Прокуратура на суде добивалась признания Брейвика невменяемым, в то время как сам террорист настаивал на том, что действовал вполне осознанно. На вменяемости подзащитного настаивал и адвокат Брейвика.

Столь странное, на первый взгляд, поведение сторон во время процесса объясняли как раз нюансами законодательства — если Брейвик будет признан вменяемым, то у него будет шанс выйти на свободу, в то время как в статусе психически больного он может находиться в изоляции пожизненно.

Но есть и другая причина, заставлявшая норвежские власти отчаянно добиваться признания террориста невменяемым.

Убийца-безумец удобен с политической точки зрения, его действия не требуют анализа и выводов.

Но вменяемый вооружённый радикал, выросший в самой благополучной стране, — это проблема, говорящая о том, что в норвежском обществе существует серьёзный внутренний кризис.

Ждёт ли Европу «Брейвик 2.0»?

О том, что политика мультикультурализма зашла в тупик, говорит не только Брейвик, но и вполне серьёзные и респектабельные европейские политики.

Когда улицы немецких городов заполняют закутанные с ног до головы мусульманки, для которых нормы шариата превыше государственных законов той страны, в которой они живут, когда молодые выходцы из арабских стран объявляют целые районы городов «исламской территорией», это неизбежно вызывает отторжение и противодействие со стороны как минимум части коренного населения.

Эффективных методов преодоления этого кризиса в Европе не найдено, и проблема с каждым годом становится всё острее и острее.

Некоторые полагали, что теракты Брейвика вызовут не всплеск радикальных настроений, как надеялся сам террорист, а их отторжение.

И действительно, в первые месяцы правые партии Европы, даже те, кто поспешил во всеуслышание дистанцироваться от действий Брейвика, ощутили серьёзный отток электората.

Отток, впрочем, долго не продлился. Шок прошёл, а проблемы остались. В результате влияние правых сил в Европе снова начало расти. И не исключено, что где-то в Европе сейчас подрастает новый террорист-одиночка, вдохновлённый примером «старшего товарища».

Европа по-прежнему остаётся безоружной как перед исламским фундаментализмом, так и перед крайним радикализмом «коренных европейцев».

Пытки маслом и спортзалом

Что до самого Андерса Брейвика, то его никак не назовёшь «мучеником за идею». Убив 77 человек, норвежский террорист пользуется всеми благами, которые государство предлагает заключённым. Более того, для «государственного преступника номер один» созданы особые условия.

В тюрьме «Ила» для него специально переоборудовали целое крыло. В распоряжении Брейвика трёхкомнатная камера-одиночка площадью 24 метра, состоящая из спальни, кабинета и спортзала. Ему разрешены прогулки во дворике и переписка. Тем не менее едва ли не с первого дня в тюрьме террорист требует улучшения условий, называя нынешние «садистскими».

Действительно, разве не садизм, когда масло, которое вам приносят, плохо мажется на хлеб? Разве не садизмом является отказ зарегистрировать фашистскую партию, которую хотел учредить Брейвик? Разве не издевательство, когда заключённого лишают возможности общения с нацистами-единомышленниками?

Впрочем, капризы Брейвика сегодня заботят только его, да ещё руководство тюрьмы, которому террорист доставляет немало головной боли.

К третьей годовщине трагедии норвежцы несут живые цветы к памятным знакам в честь жертв терактов и убеждают друг друга в том, что норвежское общество стало ещё сплочённее.

Активисты молодёжного крыла Норвежской рабочей партии запустили в небо над островом Утойя 69 воздушных шаров — по числу тех, кто погиб здесь три года назад. «Мы хотим показать Брейвику — мы не сдаёмся, ты не победил. Мы продолжим наше дело», — заявили молодые люди норвежским СМИ.

Однако летний лагерь, в котором произошла трагедия, ныне проводится в другом месте. Активисты говорят, что, возможно, на остров лагерь вернётся через год — если у его организаторов хватит моральных сил принять подобное решение.