Задача нашей акции, как и аналогичных поисков Первого телеканала, - найти таких доживших до наших дней ветеранов по всему миру, чтобы в День Победы, как 70 лет назад, они вновь смогли оказаться на Красной площади, проехать впереди парада и, обратившись к народам всех бывших республик Союза, сказать: «Когда мы были едины, мы были непобедимы!»
Находя участников первого Парада Победы, «АиФ» будет печатать их воспоминания. В предыдущем номере мы дали слово бойцу 3-го Белорусского фронта гвардии сержанту С. В. Лапину. Сегодняшний наш герой - заместитель председателя Московского союза участников Парада Победы 1945 г. Борис Александрович Никитин.
Сорвать вражеский орден
- О таком можно только мечтать: в 14 лет стать полноправным участником главного парада страны!!! Мне посчастливилось быть среди тех, кому не раз доверяли представлять Калининское суворовское училище на Красной площади. Но это был особый случай...
День 24 июня 1945 г. начался с подарков: перед парадом каждому суворовцу вручили по большому ящику, на котором было написано: «Шоколад от евреев Мексики»! Это были огромные плитки чёрного шоколада, присланные детям Красной армии от людей, разбросанных судьбой по всему миру… Это был знак благодарности за то, что именно Красная армия спасла их от полного уничтожения обезумевшими нацистами.
Построение началось задолго до парада. Ранним утром мы уже стояли на Красной площади. Стояли квадратами: десять шеренг, по двадцать человек в шеренге. Одна от другой - на расстоянии вытянутой руки. Получался квадрат. Здорово смотрелось! И всё это сопровождала какая-то невероятная тишина.
Несмотря на середину лета, был жуткий холод, и мы, «военные сорванцы», вскоре начали искать (конечно, в рамках дозволенного), чем бы заняться, чтобы не просто стоять и мёрзнуть. И нам повезло. Стояли мы у Лобного места, а рядом с нами выстроились лучшие гвардейцы со всех фронтов - на подбор богатыри и красавцы! Но главное, что именно эти всем смертям назло прошедшие всю войну герои оказались теми, кто должен был бросить к подножию Мавзолея Ленина знамёна Гитлера. Знамёна были увешаны наградами за одержанные победы. Но теперь они поникли у ног наших воинов, усмирённые их Победой! Разглядывая мрачные нацистские полотнища, некоторые из нас не удерживались и просили: «Дяденьки, а можно сорвать их орден? Вон их тут сколько…»
Кое-кому повезло, и потом было что вспоминать: какого врага положили на лопатки наши отцы! Мы радовались и гордились ими и на какое-то время забывали про холод…
«Парад, смирно!»
Вдруг железную тишину разорвала команда: «Парад, равняйсь! Парад, смирно!» Мигом вся площадь стала как одно живое целое. И тут произошло то, чего ждали все! С трибуны Мавзолея выступил принимавший Парад Победителей маршал Жуков. Говорил он коротко, ясно. Точность его слов потрясла слушавших. Он сказал главное: кого и почему победил именно наш народ!
Когда суворовцы вышли на прямую линию и до Мавзолея оставалось метров сто, внезапно нас накрыло полосой града, дождя и снега, а вслед за ними резанул по лицам ураганный ветер. Кадры кинохроники почему-то не успели засечь это явление, а ощущение было тяжёлое, словно зима последний раз пыталась победить лето…
И вдруг шедшие впереди нас гвардейцы начали бросать вражеские знамёна к подножию Мавзолея.
Нас предупредили, чтобы мы не глазели на Мавзолей. Однако, когда мы проходили мимо главной трибуны страны, я, как пацан, набрался наглости отвести глаза от равнения в шеренге и всё-таки направил взгляд на Мавзолей. Сначала ничего не увидел: всё загораживали усы Будённого. У него были огромные чёрные, словно намазанные гуталином усищи. Но в следующий миг, охватив взглядом главную трибуну, я отчётливо разглядел Сталина. Потом увидел, что, нарушая приказ, так же поступили все остальные. Твардовский правильно выразил наши чувства:
Ему, кто вёл нас в бой и ведал,
Какими быть грядущим дням,
Мы все обязаны победой,
Как ею он обязан нам.
Мы звали - станем ли лукавить? -
Его отцом в стране-семье.
Тут ни убавить,
Ни прибавить, -
Так это было на земле.
Три символа
Неподалёку от Васильевского спуска нас посадили в автобусы. На них мы отправились отогреваться в казармы, где нас ждал настоящий еврейский шоколад. Но стоило начальству сказать: «У кого в Москве есть родные, могут получить увольнительную до утра!» - и холода как не бывало. Я тут же объявил, что давно хочу навестить любимую тётю на Угрешской улице, однако, выйдя за порог казармы, сразу забыл о своём желании и рванул… на Красную площадь.
А там народу видимо-невидимо: идти было невозможно, можно было только стоять или проталкиваться. И в чёрном небе над Кремлём прожектора высвечивали три символа тех дней: орден Победы, Знамя Победы, водружённое над Рейхстагом, и портрет Сталина. Их изображения висели на воздушных шарах, но самих шаров в темноте видно не было... И крики, и слёзы, и смех, и радость - всё было смешано здесь в эту ночь. Быть может, не всё я помню. Давно это было. Как говорится, пришли иные времена - взошли другие имена…
Свои письма вы можете присылать по адресу: 101000, Москва, ул. Мясницкая, 42, «Аргументы и факты», с пометкой «Парад Победителей» или на электронный адрес редакции: letters@aif.ru
Кровь и Вена. Даже спустя 70 лет в Австрии уважают советских солдат 
Венгерская амнезия. Как на Дунае относятся к юбилею освобождения Будапешта 
Две встречи с Жуковым. Маршалу Победы аплодировали больше, чем артистам 
