145 лет назад, 4 января 1878 года, передовые части армии генерала Иосифа Гурко — Гродненский гусарский полк и Кавказская казачья бригада — ворвались в Софию, столицу Болгарии.
Гибли за чужую свободу
Вернее, на тот момент София формально оставалась уездным городом Софийского санджака Дунайского вилайета Османской империи. Русско-турецкая война 1877-1878 гг., результатом которой стало возрождение Болгарии на политической карте мира, ещё шла, и русские солдаты гибли за свободу своих братьев. Конечно, Софийская битва, начавшаяся 31 декабря 1877 года, не может сравниться по масштабу с Плевной или Шипкой, но в боях за столицу будущей Болгарии всё же полегло 400 русских.
Поначалу благодарность возрождённой Болгарии, казалось, не знает границ. Освобождение от почти пятисотлетнего османского гнёта — это само собой. Но не будем забывать и о том, что Россия, по сути, восстановила, а местами и с нуля создала государственные структуры Болгарии, её армию, полицию, финансы. Словом, за несколько лет была проделана впечатляющая работа, причём без каких-либо посягательств на независимость нового государства: «Пребывание русской власти в этой стране может быть лишь краткосрочное, все заботы должны всецело быть посвящены к пробуждению элементов собственной болгарской жизни и к возможно быстрому упрочению ея самостоятельности, дабы по оставлении нами страны, организация ея могла бы сама противостоять всяким враждебным посягательствам». От болгарских элит требовалось одно — быть лояльными в отношении России и российской политики. Что, согласимся, дело необременительное.
Но именно этого и не произошло. Спустя всего лишь три года после обретения независимости Болгария внезапно отжимает у Османской империи Восточную Румелию, увеличив тем самым свою территорию чуть ли не вдвое. Там, конечно, тоже живут болгары, и в принципе это не разбой, а объединение. Но Болгария тем самым грубо нарушила Берлинский мирный договор 1878 года. А одним из его гарантов была Россия. Попытки убедить болгарские элиты не спешить и «сыграть назад» провалились. Верх одержала антирусская группировка, продавив избрание на престол князя православной Болгарии католика и австрийского ставленника, принца Фердинанда Саксен-Кобургского. Что имело далеко идущие последствия — и в Первую, и во Вторую мировую войны Болгария вступит как союзник Германии и противник России.
Наступили на те же грабли
С другой стороны, сохранение в Болгарии русского присутствия, и тем более попытка превратить эту страну в своё полноценное владение, аукнулись бы ничуть не слаще. О том говорил богатый исторический опыт — страны, попадавшие в сферу влияния России, очень быстро начинали рассматривать её как дойную корову. Этакий колониализм навыворот, когда вместо грабежа колоний, что было для мировой практики в порядке вещей, Россия вкладывала в свои новые провинции или в своих сателлитов гигантские суммы, а взамен получала чёрную неблагодарность.
Первый звоночек прозвенел в далёком 1771 году. Тогда Российская империя, вернее, лично императрица Екатерина II осуществляла свою заветную мечту — Греческий проект. Первая Архипелагская экспедиция русского флота 1769-1774 гг. была настолько успешной, что 18 греческих островов дружно попросились в российское подданство. Просьбу уважили, Екатерина взяла «братьев по вере православной» под свою державу. Но добра это не принесло. Поначалу греки и впрямь поддерживали Россию. Ещё бы не поддерживать — подати при Екатерине сократились в три-четыре раза по сравнению с тем, что греки платили султану. Правда, спустя пару лет греки вошли во вкус, стали требовать дотаций, а пока этого не произошло, просто взвинчивали цены для русских моряков до небес — дескать, не платит царица, значит, будет платить русский солдат. Екатерина здраво рассудила, что такие подданные ей ни к чему, и многообещающий проект был свёрнут.
Екатерина не зря получила титулование «Великая». На эти грабли она больше не наступала. А вот её внук, император Александр I — наступил, проявив в польском вопросе поразительную слепоту.
После изгнания Наполеона из России встал вопрос — что делать с Польшей. Подвергшаяся в XVIII в. разделу и наскоро восстановленная Наполеоном, она дала армии завоевателя огромное количество войск, проявивших в кампании 1812 года удивительную жестокость. Формальная логика подсказывала, что надо всё вернуть к реалиям начала XIX в., когда не было никакой Польши, а в составе России было три губернии — Курляндская, Виленская и Гродненская. Во всяком случае, Австрия и Пруссия с теми частями бывшей Польши, что в 1815 г. вернулись к ним, поступили именно так.
Однако русский император выбрал странный вариант. Царство Польское включалось в состав империи на правах автономии. И была эта автономия исключительно широкой. Оставались польские деньги, польская армия, польские законы, польский язык и даже метрическая система мер. Но верховным правителем и наследственным монархом Польши был русский царь.
Новая головная боль
Немыслимые привилегии, которыми осыпали поляков, стали бомбой замедленного действия. Царство Польское по факту имело все признаки самостоятельного государства. Экономика росла, как на дрожжах — на каждый рубль, отданный в имперскую казну, Польша получала дотаций в размере 1 руб. 26 коп. Для сравнения — центральные губернии России на каждый отданный рубль получали 74 копейки. Росло и население — за первые 25 лет оно увеличилось больше чем в полтора раза. Казалось бы, после войн, разделов и нищеты настала наконец спокойная жизнь — живи и радуйся.
Однако радости не получалось. Полякам, расплодившимся и раздобревшим под крылом России, непременно понадобилась не просто автономия, но и полная независимость. Сначала Польша стала головной болью России, а после Революции 1917 года — откровенным врагом.
Удивительно, но на те же грабли наступили и советские лидеры. Спору нет, после Второй мировой войны нужно было обзавестись союзниками. Но Россия, пусть даже и под другим названием, упрямо действует в ущерб собственным интересам. Той же Польше отошло 15% всех репараций, выплачиваемых побеждённой Германией СССР. Иногда русские просто кормили своих союзников — в буквальном смысле слова. В 1947 году, когда в Чехословакии случилась засуха, СССР поставил братской стране 600 тысяч тонн зерна. Из них 200 тысяч тонн — даром. Вот реакция президента Чехословакии Клемента Готвальда: «Какое счастье для нас, что мы опираемся на Советский Союз, что нашим союзником и лучшим другом является великая держава!»
«Сольемся навеки»?
О том, как впоследствии поступили и поступают элиты этих самых стран, спасённых от фашизма и накормленных русскими в послевоенные годы, известно у нас всем. Как только Россия перестаёт быть дойной коровой, её моментально объявляют кошмаром, оккупантом, империей зла и тюрьмой народов. А представьте себе, что могло произойти, если бы в 1964 году советские лидеры дали бы слабину и вторично наступили бы на болгарские грабли?
Ведь к этому всё и шло. На пленуме ЦК Болгарской коммунистической партии 1963 году товарищ Живков заявил: «Мы сольёмся с СССР не до поры до времени, а навеки, и это станет примером для всех стран». В адрес ЦК КПСС было направлено письмо с просьбой принять Болгарию в состав СССР на правах шестнадцатой союзной республики. В феврале 1964 г. лидер социалистической Болгарии Тодор Живков явился в Москву и во время встречи с советскими лидерами коснулся этого вопроса. В частности, он заявил, что объединение с СССР может породить в Болгарии надежды на улучшение жизненных стандартов. Но если они не улучшатся, то возникнет разочарование и даже всплеск антисоветских настроений. А пока объединения не произошло, попросил выдать Болгарии кредит в 400 млн руб.
Слава богу, что у Никиты Хрущёва и Анастаса Микояна хватило ума дать «братушкам» от ворот поворот. СССР и без того тащил на себе слишком великое бремя, отрывая от себя и ублажая «социалистических братьев».
