12 апреля 1961 года в истории человечества произошло событие, благодаря которому жители Земли вышли на новый этап развития. 108 минут, который провел в полете Юрий Гагарин, открыли эру пилотируемых космических полетов.
Шаг в будущее
В том, что на пыльных тропинках далеких планет останутся следы землян, нет никаких сомнений. Пусть 60 лет тому назад казалось, что к 2021 году человечество по пути космических исследований продвинется гораздо дальше, чем получилось в действительности, но все равно космонавты доберутся до Марса, а затем двинутся еще дальше.
И кто знает, возможно, что один из первых звездолетов, которые отправятся к другим звездным системам, получит название «Гагарин». Во всяком случае, это было бы справедливо. Ведь большая дорога начинается с первого шага, который всегда самый трудный и сложный.
Полет Гагарина был полетом в неизвестность. Можно было проверить технику, убедиться в том, что на орбите могут существовать животные, но никто не мог точно сказать, как поведет себя человек, оказавшийся в космосе. Были и те, кто полагал, что лишенный силы тяжести, вырванный из привычной среды землянин, оказавшись в космосе, немедленно сойдет с ума. Да и других теорий, многие из которых сегодня кажутся просто анекдотичным, существовало немало.
Проверить все это человек мог только на собственном опыте. Так что полет «Востока-1» был куда более сложным и опасным, чем представляют себе обыватели спустя 60 лет.
Но полет 12 апреля мог и не состояться. Когда до времени старта оставалось чуть более часа, возникла нештатная ситуация, поставившая под угрозу жизнь космонавта. И счет тогда шел на минуты...
Ведущий конструктор
Последние проверки космического корабля «Восток» на стартовой площадке начались в три часа утра 12 апреля. Там же находился и Сергей Королев. Пока Гагарин и его дублер Герман Титов спали, главный конструктор провел бессонную ночь, продолжая контролировать весь процесс подготовки старта.
В 5:30 врач Евгений Карпов разбудил Гагарина и Титова. Проведенный медосмотр показал, что оба находятся в отличном состоянии. Космонавты сделали зарядку и позавтракали. Меню исторического завтрака — мясное пюре, джем из черной смородины, кофе.
В 6:50 автобус с космонавтами прибыл на стартовую площадку. Обнявшись и расцеловавшись с провожающим, Гагарин начала подъем наверх, к кабине «Востока».
Провожал Гагарина к кабине ведущий конструктор корабля «Восток» Олег Ивановский. У него очень интересная биография — родился в ближайшем Подмосковье учился в Москве, увлекался радиотехникой и авиамоделизмом, в 1940 году был призван в армию, в пограничные войска. Служил Ивановский на границе с Польшей, а незадолго до начала войны был отправлен для обучения в школу служебного собаководства. Это и уберегло его от гибели 22 июня 1941 года — весь личный состав погранзаставы, на которой он служил, погиб, отражая первый удар гитлеровцев.
Ивановский прошел всю войну, служил в казачьем кавалерийском полку, будучи офицером контрразведки «СМЕРШ», участвовал в Параде Победы 24 июня 1945 года на Красной площади в Москве в пешем строю кавалерийской казачьей группы сводного полка 2-го Украинского фронта.
А в 1946 году Ивановского демобилизовали по инвалидности — сказались последствия тяжелого ранения, полученного в 1943 году. Формулировка в документах была суровой: «Годен для работы в гражданских учреждениях при пониженном рабочем дне без тяжёлой физической и умственной нагрузки».
И вот, несмотря на все это, Ивановский сумел найти себя в ракетно-космической отрасли, пройдя путь от техника до ведущего конструктора меньше чем за полтора десятка лет. И в событиях 12 апреля 1961 года он сыграл ключевую роль.
«Нет сигнала КП-3!»
В лифте к верхней площадке вместе с Гагариным и Ивановском поднимался еще один человек — специалист по системам жизнеобеспечения Федор Востоков. Ему предстояло подключить скафандр Гагарина к бортовым системам и катапультному креслу.
На площадке их встречали член боевого расчета запуска инженер-лейтенант Владимир Шаповалов, а также слесари-монтажники Владимир Морозов и Николай Селезнев.
Гагарина посадили в кабину, Востоков провел необходимые подключения, после чего космонавт вышел на связи с Королевым.
В 7:50 приступили к закрытию крышки люка, которая фиксировалась тридцатью замками, закрепленным гайками. Все работы были проведены, и тут ситуация перешла в нештатную.
С Ивановским связался Королев, спросивший, правильно ли установлена крыша люка, нет ли на ней перекосов. Слега удивленный ведущий конструктор сказал, что все было сделано как положено, а в ответ услышал: «Нет сигнала КП-3!»
«Я похолодел. КП-3 — это специальный электрический контакт прижима крышки, сигнализирующий о ее нормальном закрытии», — вспоминал Ивановский.
«Не понять было, кто и что делал»
Если крышка закрыта неправильно, это чревато разгерметизацией и гибелью космонавта. Запускать корабль с такой проблемой нельзя. Ивановский был уверен, что дело не в крышке, а в датчике, но одной уверенности в такой ситуации недостаточно. Необходимо снять крышку и еще раз проверить. А до запуска остается чуть больше часа. И если его не произвести в установленное «окно», то придется переносить старт, заново проводить все проверки и т. д.
Ведущий конструктор сообщил Королеву: проверка будет произведена за оставшееся время.
Из переговоров Гагарина с Королевым:
«7 часов 58 минут. „Заря-1“ (Королев). Юрий Алексеевич, у нас так получилось: после закрытия люка вроде один контактик не показал, что он прижался, поэтому мы, наверное, сейчас будем снимать люк и потом его поставим снова. Как поняли меня?
„Кедр“ (Гагарин). Понял вас правильно. Люк открыт, проверяют сигнализаторы.
„Заря-1“ (Королев). Ну отлично...»
В этот момент судьба старта находилась в руках Ивановского, Морозова и Селезнева.
«В одно шестирукое существо слились мы трое. Не то что теперь, но и тогда не понять было, кто и что делал, — писал ведущий конструктор в своих воспоминаниях. — Казалось, все делалось само. Помню только, что скрипнула крышка на полу нашей рабочей площадки, прикрывавшая лаз вниз по лестницам стартового устройства, и показалась голова заместителя Королева — Леонида Александровича Воскресенского. Очевидно, он, встревоженный произошедшим, несмотря на солидный возраст и, скажем прямо, отнюдь не богатырское здоровье, поднялся сюда, на высоту пятнадцатого этажа, не воспользовавшись лифтом. Минуту он молча смотрел, потом его плечи и голова медленно ушли в проем люка, и крышка опустилась. По всей вероятности, он понял, что его вмешательства не потребуется».
«Они там что-то постукивают немножко»
Как вспоминал Ивановский, пока люк открывали и проверяли контакт, Гагарин сохранял абсолютно спокойствие, насвистывая песенку и наблюдая за техниками при помощи зеркала, пришитого к рукаву скафандра.
Ведущий конструктор проверил злосчастный датчик — он был в норме. После этого крышку поставили на место и вновь закрутили 30 гаек. Около 8:15 операция была завершена. Проверка герметичности показала, что все в норме.
«Они там что-то постукивают немножко», — сказал Гагарин по радиосвязи. Стук этот программой предусмотрен не был. Его природу Ивановский объяснил в воспоминаниях: «Мы собрали инструмент, надо спускаться вниз, а до чего же не хочется! Руки так и тянулись к шарику — дотронуться еще раз, похлопать его по круглому боку...»
«Посмотрел бы ты на себя вчера, когда люк открывали»
У ведущего конструктора, как и у других членов стартовой команды, была красная повязка на рукаве. После того как запуск прошел успешно, на таких повязках стали собирать автографы. Не удержался и Ивановский. Потом он называл ее «самым дорогим сувениром». Особенностью его повязки было то, что на ней после полета расписался и сам Гагарин.
Уже после посадки первый космонавт Земли, встретившись с Ивановским, сказал ему: «Ну здравствуй, ведущий, здравствуй, „крестный“! Как себя сегодня чувствуешь? Посмотрел бы ты на себя вчера, когда люк открывали. Видел я в зеркальце — на лице все цвета побежалости!»
Но если бы не высочайший профессионализм людей, готовивших и обеспечивавших полет, 12 апреля могло бы и не стать исторической датой...
