320 лет назад, 20 декабря 1699 г., царь Пётр I подписал Указ под номером 1736. Пожалуй, это чуть ли не единственный документ той эпохи, с содержанием которого, пусть даже в самых общих чертах, знакомы мы все. Да-да, это тот самый указ о праздновании Нового года по европейскому образцу: 1 января.
Более того, это, наверное, один из немногих законов, действующих и поныне. Причём он пользуется повсеместным уважением и соблюдают его с удовольствием и радостью, что для распоряжений высшей власти скорее исключение, чем правило.
Собственно, заветов в том документе содержится ровно три. С первым всё пока более или менее в порядке. Вот он: «Для того доброго и полезного дела впредь лета счислять и во всяких делах писать с нынешнего генваря с 1 числа от Рождества Христова 1700 года». Нет, по этому поводу тоже возникали дискуссии. В 1917 году, например, многие предлагали переделать календарь так, чтобы Новый год наступал с 1 марта: даты, когда царя вынудили к отречению и вроде как началась Новая Эпоха. Но романтически настроенные болваны были в меньшинстве, и всё оставили как есть.
А вот что касается двух других заветов царя-плотника, то с ними дела обстояли не столь благостно.
Итак, завет номер два: «Перед вороты учинить некоторые украшения от древ и ветвей сосновых, елевых и можжевеловых по образцам, каковы сделаны на Гостином дворе и у Нижней аптеки, или кому как удобнее и пристойнее. А людям скудным комуждо хотя по древцу или ветви на вороты, или над хороминою своею поставить».
С этим некоторые проблемы возникли изначально. Ёлкой русский человек не то чтобы брезговал, просто отношение к ней было специфическое. Точь-в-точь по пословице: «В березняке — любиться, в сосняке — жениться, в ельнике — удавиться».
Домашняя ёлка — это вообще явление довольно позднее. Потребовалось сто с лишним лет, чтобы она более-менее прижилась. Да и то не везде. В начале XIX в. рождественские и новогодние ёлки стояли только в домах петербургских немцев. Собственно, мемуары первой половины столетия сходятся на том, что ёлка — это явление в целом привычное, но русские относятся к нему как к «немецкому обыкновению». Первое отечественное упоминание о настоящей домашней ёлке относится к 1842 г. Что характерно — в русско-немецкой семье. Жена Александра Герцена описывает, как впервые устраивала для их двухлетнего сына праздник: «Весь декабрь я занималась приготовлением елки для Саши. Для него и для меня это было в первый раз — я более него радовалась ожиданиям».
А спустя пару лет как прорвало. Рождественская ель стала модным явлением, и Россию охватил настоящий ёлочный ажиотаж. С тех пор Новый год и ёлка стали практически синонимами.
Разлучить их пытались несколько раз. Но дело начали вовсе не большевики, которые, как многим известно, ополчились на ёлку как на «буржуазный пережиток»: «Только тот, кто друг попов, ёлку праздновать готов!» Другое дело, что пламенные революционеры «отменили» ёлку только в 1929 году: до этого на «пережитки» закрывали глаза.
Конечно, это было, никто не спорит. Однако первые атаки на ёлку, причём довольно-таки яростные, состоялись, когда люди на тысячекилометровом фронте поднимались в атаки настоящие. Рождество 1914 г. В отечественной прессе пошла волна «патриотических» статеек, авторы которых предлагали извести рождественскую и новогоднюю ёлку как класс. Просто по той причине, что изначально это немецкая затея, а немцы — враги.
В тот раз возобладали силы разума, и ёлку оставили в покое. Силы разума возобладали и в 1935 году, когда после шестилетнего перерыва советская власть наконец-то пришла к чеканной формулировке: «Новогодняя ёлка — праздник радостного и счастливого детства в нашей стране». Подтвердив тем самым распоряжение Государя Петра Алексеевича.
Несколько иначе произошло с третьим заветом царя. Огненная работа, то есть фейерверк, тоже вменяется в обязанность: «Выпустить несколько ракетов, сколько у кого случится, и по улицам большим, где пространство есть, генваря с 1 по 7 число, по ночам огни зажигать из дров, или хворосту, или соломы, а где мелкие дворы, собрався пять или шесть дворов, такой огонь класть, или, кто похочет, на столбиках поставить по одной, по две, или по три смоляные и худые бочки, и наполня соломою или хворостом, зажигать».
До поры с этим проблем не было вообще никаких: побаловаться весёлыми огнями у нас умели и любили. Беда пришла откуда не ждали. В 2010 г. тогдашний главный санитарный врач России Геннадий Онищенко ужесточил санкции за использование пиротехники. А от себя добавил, что запретил бы это дело целиком и полностью: «Баловаться петардами — это языческий обряд, который перешёл все разумные рамки и приобрёл катастрофические размеры! Распространенное у нас сегодня огнепоклонничество — это приобретенная в 1990-е годы крайне дурная, на мой взгляд, привычка. Особенно она дает о себе знать в предновогодние и в новогоднюю ночи».
Тем не менее в этом плане наш народ оказался проникнут подчёркнуто монархическими настроениями. Указ Петра Великого № 1736 от 20 декабря 1699 г. исполняется истово и повсеместно.