Палачи, а не солдаты
3 июля Республика Беларусь отмечает День Независимости. В отличие от остальных республик бывшего Советского Союза, белорусы не стали придумывать для этого праздника искусственных и сомнительных дат. 3 июля 1944 года Красная армия освободила от гитлеровцев столицу Советской Белоруссии — город Минск.
Три года гитлеровской оккупации превратили республику в пепелище. Фашисты уничтожили тысячи белорусских городов и деревень. 628 населённых пунктов были уничтожены вместе с жителями, 186 деревень никогда не возродились. В годы Великой Отечественной войны погибло от 2,5 до 3 миллионов жителей Белоруссии, то есть каждый третий.
За этими цифрами скрываются миллионы личных трагедий, сломанных судеб, исковерканных жизней.
В последние десятилетия среди историков, писателей, деятелей кино появилась тенденция к очеловечиванию образов гитлеровцев и их пособников. «Я солдат, а не палач», — вот такие слова принято сегодня вкладывать в уста немецких солдат и офицеров. Остаётся только удивляться: а кто же убил миллионы советских людей, женщин, стариков, детей, не державших в руках оружия? Кто же учинил геноцид на советской земле?
Неправда, что время лечит. Есть раны, которые будут болеть всегда. Есть вещи, о которых нужно помнить вечно, чтобы никому и никогда больше не пришлось пережить то, что пережили люди, по чьим судьбам прошла Великая Отечественная война.
Герой двух войн
В 1941 году Минаю Филипповичу Шмырёву исполнилось 50 лет. За плечами была жизнь, полная испытаний. Выходец из семьи крестьян-старообрядцев Витебской губернии, Минай Шмырёв в армию был призван в 1913 году и в 1914-м попал в горнило Первой мировой войны.
Воевал в артиллерии, сражался храбро, за что был удостоен трёх Георгиевских крестов и двух медалей. Эти награды однажды спасли его от трибунала. Некий офицер-дворянин, чем-то разгневанный, решил сорвать зло на подчинённых и принялся избивать солдат. Когда дошла очередь до Шмырёва, тот ударил первым, отправив офицера в глубокий нокаут, после которого дворянина признали негодным к военной службе.
23 дня командиры решали, что делать с дерзким солдатом, но, в конце концов, ограничились разжалованием его из старшин в рядовые.
В 1918 году Шмырёв добровольцем вступил в Красную армию, воевал против белогвардейцев Краснова, Корнилова и Юденича. Вернувшись на родную Витебщину, снова бился за Советскую власть, в 1921–1923 годах возглавляя местный отряд по борьбе с бандитизмом. За это в 1923 году он был удостоен уже советской награды — ордена Красного Знамени.
Отец четверых детей
Потом Минай Шмырёв вернулся к мирной жизни, работал председателем колхоза, директором льнозавода, а в 1940 году стал директором картонной фабрики.
В 1940 году в семью Шмырёва пришло большое горе — умерла его жена, Прасковья Ивановна. На руках у Миная осталось четверо детей, младшему из которых не было и двух лет.
Минай вставал рано утром, готовил завтрак для детей, отправлял старших в школу, а затем ехал на фабрику. Так и текла жизнь Шмырёвых до 22 июня 1941 года.
Минай Шмырёв призыву в армию не подлежал по возрасту, но сидеть сложа руки и смотреть, как враг топчет его родную землю, он не мог. Гитлеровцы надвигались стремительно, и очень скоро стало понятно, что Витебская область окажется в оккупации. Тогда Шмырёв стал готовиться к партизанской борьбе.
Детей Минай хотел отправить в эвакуацию вместе с работницами картонной фабрики, но автоколонне, на которой они уезжали, перекрыл дорогу вражеский десант. Пришлось возвращаться назад. Тогда Минай отправил детей в родную деревню Пуничи, расположенную в глуши. Там проживала и его мама, которой к тому времени было уже около 100 лет, а также сестра и теща Шмырёва.
50 000 марок за голову «батьки Миная»
Сам Минай Шмырёв из тех, кто так же, как и он, намерен был драться с оккупантами, сформировал партизанский отряд.
Первый бой отряд Шмырёва дал гитлеровцам у деревни Тимохи, где подразделение фашистов решило отдохнуть на речке. Для трёх десятков немцев этот отдых стал последним.
Очень быстро «отряд батьки Миная» стал большой проблемой для фашистов и надеждой для местных жителей. Только с августа по сентябрь 1941 года партизаны провели 27 боёв, уничтожили 8 мостов, 14 автомашин, 18 цистерн с горючим и до 100 солдат и офицеров противника.
В ночь с 9 на 10 сентября 1941 года партизаны атаковали райцентр Сураж. 80 партизан в результате трёхчасового боя наголову разбили фашистский гарнизон, захватили трофеи и ушли в лес. В рапортах немцы докладывали о том, что нападение на них осуществил отряд численностью в 2000–3000 человек.
Гитлеровцы объявили награду за голову «батьки Миная». Тому, кто выдаст командира партизан, обещали надел земли, корову, коня и 10 000 немецких марок. Затем награду увеличили до 20 000 марок, потом до 50 000 марок, но предателей среди местных жителей не нашлось.
Заложники
Против отряда «батьки Миная» провели карательную экспедицию, но разбить его не удалось. И тогда фашисты решили ударить с другой стороны. Они стали искать близких партизанского командира.
В Пуничи из отряда была послана партизанская связная с приказом забрать родных Миная Шмырёва в лес. Но мама и теща категорически отказались. У женщин были свои резоны — на дворе стоял октябрь, наступали холода, перенести которые в лесных землянках трудно взрослым людям, а что уж говорить о маленьких детях и стариках? К тому же бабушки переживали о самом младшем, 3-летнем Мише, — в лес ведь не возьмёшь с собою корову, и малыш останется без молока.
Сейчас эти рассуждения кажутся наивными, но не верили женщины в то, что кто-то станет воевать с ними и с детьми.
19 октября 1941 года гитлеровцы арестовали мать, сестру и четверых детей Миная Шмырёва — 14-летнюю Лизу, 10-летнего Серёжу, 7-летнюю Зину и 3-летнего Мишу. Тещу партизана забирать не хотели, но она не оставила внуков.
Родных «батьки Миная» доставили в Сураж. Был объявлен ультиматум — если Минай Шмырёв не сдастся немецкому командованию, его семья будет расстреляна.
Партизаны готовы были умереть за своего «батьку» и призывали идти на штурм Суража. Но немцы, ожидая подобной атаки, укрепили населённый пункт, подтянув дополнительные подразделения и танки. Атака Суража неизбежно привела бы к большим потерям среди партизан без всяких шансов на успех. А ведь у каждого из бойцов «батьки Миная» тоже были родные, и имел ли он право жертвовать их жизнями из-за собственной беды? Минай Шмырёв решил, что такого права у него нет.
Он был готов сдаться немцам, но Миная остановили партизаны. Не было никаких сомнений в том, что командира ждёт публичная казнь, а в то, что его родных освободят, никто не верил — фашисты не считали нужным держать слово, когда речь шла о «недочеловеках»
«За нас не волнуйся, к немцам не иди»
То, что переживал в эти дни Минай Шмырёв, знал только он один. А в Сураже семью держали в холодной тюремной камере на хлебе и воде. Детей били и запугивали. Трёхлетнего Мишу немцы таскали на «очные ставки» — если задерживали кого-то, по описанию похожего на Миная Шмырёва, ребёнка приводили к арестанту, надеясь, что мальчик, соскучившийся по отцу, выдаст его своими эмоциями.
Это нечеловеческая жестокость разрывала сердце даже некоторым из тех, кто поступил на службу немцам. Благодаря одному из охранников тюрьмы, пожалевшему детей, в партизанский отряд была передана записка 14-летней Лизы Шмырёвой.
Записка пришла в тот момент, когда отчаявшийся отец подумывал о том, чтобы покончить с собой, — он надеялся, что после этого фашисты отпустят его родных.
Старшая дочь прекрасно понимала, что их ждёт. И совершенно естественным было бы, если бы в записке была мольба о помощи. Но там оказалось совершенно другое.
«Папа, за нас не волнуйся, никого не слушай, к немцам не иди. Если тебя убьют, то мы бессильны и за тебя не отомстим. А если нас убьют, папа, то ты за нас отомстишь», — писала 14-летняя Лиза. Сколько же мужества и стойкости было в этой девочке, не сломавшейся перед лицом смерти.
14 февраля 1942 года родные Миная Шмырёва были расстреляны. Не пощадили ни 100-летнюю мать, ни 3-летнего мальчугана.
Партизанский край
Записку Лизы отец всегда носил в нагрудном кармане. А партизанский отряд продолжал бить фашистов с ещё большей ярость. «Батька Минай» и его бойцы мстили за всех, чьи жизни отняли гитлеровцы.
В апреле 1942 года была создана 1-я Белорусская партизанская бригада, командиром которой стал Минай Шмырёв. В течение полугода бригада удерживала так называемые «Суражские ворота» — 40-километровый разрыв линии фронта, через который на «Большую землю» уходили мирные жители, перегоняли скот и вывозили зерно. В обратном направлении везли оружие и боеприпасы для партизан, уходили в немецкий тыл разведывательно-диверсионные группы Красной армии.
Бригада «батьки Миная» контролировала целый партизанский край, где фактически была восстановлена советская власть.
После гибели родных Минай Шмырёв не жалел себя, бросался вперёд в самых горячих схватках, словно ища смерти. Но пули обходили его стороной.
Осенью 1942 года командование решило, что «батька Минай» принёс достаточно личных жертв в этой войне и рисковать командиром, ставшим легендой, не стоит. Миная Шмырёва отозвали в тыл, в распоряжение Белорусского штаба партизанского движения.
Боль, которая не проходит
Жизнь есть жизнь, и у «батьки Миная» появилась новая семья. Женой его стала партизанка Ирина, позже в семье родились две дочери.
Но, как вспоминали родные, до самых последних дней он жил со своей болью, от которой нельзя было избавиться.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 августа 1944 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство Шмырёву Минаю Филипповичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
В роду Шмырёвых было много долгожителей, и крепкий Минай Филиппович тоже мог бы дожить до 100 лет. Но война отняла у него часть жизни. В последние годы он часто болел, перенёс тяжёлую операцию. 3 сентября 1964 года «батьки Миная» не стало.
На похороны героя в Витебске, первым почётным гражданином которого стал партизан, собрался почти весь город.
А в 1985 году в Сураже во дворе средней школы был открыт небольшой памятник Мише, Зине, Серёже и Лизе Шмырёвым.
Их ведут житной тропкой пейзажной.
Четверых.
Под конвоем.
Из дому.
Лишь четырнадцать — девочке старшей,
Лишь три годика хлопцу малому…
И фашист,
Их к стене приставляя,
Щурит глаз, чтобы выстрел был меткий,
Начиная с сыночка Миная.
И уж падает хлопчик трёхлетний.
Вновь пред дулом головка льняная…
И стена… И заложников тени…
Вот и всё.
Перед батькой Минаем
Встаньте, батьки, вы все на колени!
Аркадий Кулешов «Баллада о четырёх заложниках»
«Сколько они продержатся?» О чём писали газеты 22 июня 1941 года 
122 минуты славы. 10 фактов о Параде Победы 1945 года 
Настоящий Мальчиш. Непридуманная история Вали Котика 
