В истории отечественных армии и флота не так уж много поражений безоговорочных, от которых веет полнейшей безысходностью. Одним из таких редких событий стала Цусима: сокрушительный разгром русского флота во время русско-японской войны 1904-1905 годов. Героизм моряков не мог компенсировать технические недостатки кораблей, уступавших японским, а также просчеты командования, чьи действия были равносильны самоубийству.
Имя вице-адмирала Зиновия Петровича Рожественского навсегда связано с Цусимским сражением. И до сих пор историки спорят о том, насколько велика вина командующего в трагедии Второй Тихоокеанской эскадры.
Эскадра спешит на помощь
Русско-японская война началась для русского флота катастрофически. Японский флот успешно блокировал силы Первой Тихоокеанской эскадры в Порт-Артуре. Попытки вырваться из ловушки ни к чему не привели. Большая часть сил эскадры так и погибла в период осады Порт-Артура.
Пока крепость держалась, в Петербурге было принято решение направить на помощь блокированным кораблям сформированную на Балтике Вторую Тихоокеанскую эскадру, в которую вошли 7 броненосцев, 8 крейсеров, 9 миноносцев и ряд вспомогательных судов.
Сама идея похода многими военными специалистами считалась почти авантюрной. Во-первых, эскадре предстоял переход с Балтики на Тихий океан, при этом у флота не было на этом пути надежных баз для обслуживания судов. Кроме того, сам поход невозможно было скрыть от японцев. И, наконец, сама по себе поставленная задача в сложившихся условиях выглядела практически невыполнимой.
«Человек с психологией самоубийцы»
Формирование и командование Второй Тихоокеанской эскадрой было поручено начальнику Главного морского штаба Зиновию Рожественскому.
Великий князь Александр Михайлович в своей книге «Воспоминания» так отписывал беседу с Рожественским: «Рожественский ... заявил, что готов немедленно отправиться в Порт-Артур и встретиться с японцами лицом к лицу. Его почти нельсоновская речь звучала комично в устах человека, которому была вверена почти вся власть над нашим флотом. Я напомнил ему, что Россия вправе ожидать от своих морских начальников чего-нибудь более существенного, чем готовности пойти ко дну.
— Что я могу сделать,— воскликнул он, — общественное мнение должно быть удовлетворено. Я знаю это. Я вполне отдаю себе отчет в том, что мы не имеем ни малейшего шанса победить в борьбе с японцами.
— Отчего вы не думали об этом раньше, когда высмеивали моряков микадо?
— Я не высмеивал, — упрямо возразил Рожественский. — Я готов на самую большую жертву. Это тот максимум, который можно ожидать от человека.
И этот человек с психологией самоубийцы собирался командовать нашим флотом!»
«Нервный человек и бравый моряк»
Насколько портрет, нарисованный великим князем, соответствует действительности?
Сын полкового врача Зиновий Рожественский родился в Петербурге 11 ноября 1848 года. В 1864 году поступил в Морской кадетский корпус. Затем была Петербургская Михайловская артиллерийская академия, которую Рожественский окончил по специальности «морской артиллерист». Первое время молодой лейтенант служил командиром роты Учебного отряда Балтийского флота и заработал от командования следующую характеристику: «Ужасно нервный человек, но бравый и очень хороший моряк».
Во время русско-турецкой войны 1877-1878 годов Рожественский, находясь на пароходе «Веста», принял командование артиллерией вместо убитого подполковника Чернова и нанёс турецкому броненосцу «Фетхи-Буленд» повреждения, заставившие тот выйти из боя. За этот бой Рожественский был произведён в капитан-лейтенанты и награждён орденами Святого Владимира IV степени с мечами и бантом и Святого Георгия IV степени.
Сразу после войны Рожественский опубликовал статью «Броненосцы и купцы-крейсера», в которой заявил о технической отсталости русского флота и призвал к строительству броненосцев. Этот тип кораблей вообще был главной любовью адмирала на протяжении всей жизни.
Статья не похоронила карьеру Рожественского, хотя многим не понравилась. Некоторое время он провел в Болгарии, где помогал в создании военно-морских сил государства.
В начале 1890-х Рожественский занимал пост военно-морского атташе в Лондоне.
В составе Средиземноморской эскадры контр-адмирала Макарова Рожественский, командуя одним из судов, совершил переход на Дальний Восток. Макаров высоко оценил профессиональные качества своего офицера.
Почти невыполнимая задача
Имя Зиновия Рожественского в России стало хорошо известным в 1900 году, когда он руководил операцией по спасению налетевшего на камни броненосца «Генерал-адмирал Апраксин». С этой задачей он справился блестяще, что ввело его в круг военных, которые пользовались особым доверием императора Николая II.
Почему же задача Второй Тихоокеанской эскадры считалась почти невыполнимой? Ну вот, к примеру, что писали впоследствии об этом английские историки флота: «Для угольных паровых кораблей дотурбинной эпохи поход из Либавы в Японское море при полном отсутствии по пути дружественных баз представлял собой настоящий подвиг».
Кроме того, в распоряжении Рожественского находились либо устаревшие тихоходные корабли, либо новейшие, однако не до конца испытанные. Как следствие — целая череда технических отказов. Команды кораблей были собраны наспех и не имели достаточных навыков для действий в сложных условиях. Следствием этого, в частности, стал так называемый Гулльский инцидент, когда в Северном море в условиях тумана корабли эскадры обстреляли английских моряков и свой собственный крейсер «Аврора». В результате 2 рыбака были убиты, 6 ранены, одно судно пошло ко дну, 5 получили повреждения различной степени тяжести. На «Авроре» получил смертельное ранение судовой иеромонах.
Инцидент удалось замять, но уверенности в успехе миссии стало еще меньше.
Однако Рожественскому удалось в кратчайшие сроки повысить боеготовность кораблей и экипажей и справиться со сложными условиями перехода.
Идущие на смерть
Вот только еще задолго до конечной точки маршрута стало ясно, что задача из практически невыполнимой превратилась в совершенно невыполнимую.
Во время стоянки на Мадагаскаре Рожественский получил сообщение: Порт-Артур пал, и Первой Тихоокеанской эскадры больше нет.
Приказ Адмиралтейства гласил: «Теперь, когда Порт-Артур пал, Вторая эскадра должна всецело восстановить наше положение на море и препятствовать сообщению действующей армии неприятеля со своей страной».
Таким образом, эскадре Рожественского предлагалось своими силами расправиться с японским флотом. При этом было известно, что корабли японцев лучше оснащены и имеют более высокую скорость.
Вице-адмирал ответил в Петербург: «С имеющимися в моем распоряжении силами не имею надежды восстановить преобладающее положение на море. Моя единственно возможная задача — это пройти во Владивосток с наилучшими судами и, базируясь там, действовать на сообщения неприятеля».
Вот за это великий князь Александр Михайлович и назвал Рожественского «человеком с психологией самоубийцы». Рожественский понимал, что идет на смерть, но был полон решимости выполнить приказ.
Катастрофа
14 мая 1905 года Вторая Тихоокеанская эскадра пошла на прорыв через Цусимский пролив навстречу ждущим ее японским судам. Долгое время считалось, что кичливый и безграмотный адмирал вел моряков на смерть, не имея даже четкого плана действий. Впоследствии историки, анализируя показания самого Рожественского и участников боя, пришли к выводу, что своим маневрированием он создал ситуацию, когда лучшие силы противника на протяжении достаточно длительного времени оказывались в зоне поражения артиллерии русских кораблей. Этого времени должно было хватить, чтобы нанести японцам невосполнимый ущерб.
Этого не произошло. Ряд специалистов полагает, что всему виной были пироксилиновые снаряды, которые, во-первых, отсырели во время перехода в тропиках, а во-вторых, из-за своего замедленного действия, призванного обеспечить взрыв внутри судов, либо вообще не взрывались, либо проходили навылет, не нанося японцам серьезного ущерба. А вот японские снаряды фугасного действия рвались на русских кораблях, зажигая все вокруг. Такая дуэль имела для русских судов катастрофические последствия.
После того как замысел Рожественского не сработал, началась бойня. Из 38 участвовавших с русской стороны кораблей и судов затонул в результате боевого воздействия противника, затоплен или взорван своими экипажами 21, сдались в плен или были захвачены 7, интернированы в нейтральных портах до конца войны 6. До русских портов добрались лишь четыре корабля. Из 16 170 человек личного состава прорвались во Владивосток 870, были убиты или утонули 5045 человек, попали в плен 7282, интернированы 2110 человек. Японская сторона сообщила о потере 3 миноносцев, 117 человек убитыми и 538 ранеными.
Главный военнопленный
Большей части этого кошмара Рожественский не видел. В ходе боя на борту флагманского броненосца «Князь Суворов» вице-адмирал получил целую серию ранений в голову, спину, правую руку, левую ногу. В полубессознательном состоянии адмирала переправили с гибнущего броненосца на эсминец «Буйный». Утром 15 мая эсминец вышел из строя, и раненого адмирала эвакуировали на борт другого эсминца: «Бедовый».
Увы, корабль оправдал свое название. Он был настигнут японскими кораблями и сдался. Так командующий эскадрой стал еще одним трофеем победившей Японии.
В плену к Рожественскому относились с уважением, лечили его лучшие врачи. Но это не могло улучшить психологическое состояние адмирала, раздавленного поражением.
После окончания войны Рожественский получил право вернуться домой. Власти ни в чем его не обвиняли, он снова занял должность начальника Главного морского штаба.
«Я должен был бы кричать на весь мир: „Берегите эти последние ресурсы флота!“»
Но общество проявило удивительное единодушие: и либералы, и охранители, и революционеры считали, что главную ответственность на унижение при Цусиме несет Зиновий Рожественский.
В итоге вице-адмирал подал в отставку и сам настоял на привлечении себя к суду. В основе процесса лежал факт сдачи в плен эсминца «Бедовый», но участники процесса хотели в целом разобраться в причинах Цусимской катастрофы.
Рожественский брал всю вину за происшедшее на себя, заявляя, что его подчиненные проявили себя в высшей степени мужественно.
Комиссия по расследованию дала такую оценку действиям командующего: «Неудачный выбор начальника эскадры, принявшего на себя командование без веры в возможность боевого успеха, не уделившего необходимого внимания боевой подготовке эскадры, не терпевшего самостоятельного сотрудничества своих подчиненных и не имевшего мужества признать непосильной принятую на себя задачу, когда сам в этом убедился. Тактические ошибки, сделанные начальником эскадры, еще ухудшили положение. Безнадежная с начала, основанная не на добросовестном расчете, а на слепой надежде на удачу, операция прорыва Второй эскадры Тихого океана во Владивосток должна была окончиться катастрофой».
Сам Рожественский как-то заметил: «Будь у меня хоть искра гражданского мужества, я должен был бы кричать на весь мир: „Берегите эти последние ресурсы флота! Не отсылайте их на истребление!“ Но у меня не оказалось нужной искры».
Истинные виновники ответили за все в 1917 году. Но адмирал до этого не дожил
Вице-адмирал, тем не менее, был освобожден от ответственности: были приняты во внимание полученные им тяжелые ранения, из-за которых он сам решение о сдаче в плен не принимал.
Суд, подтвердив тот факт, что Вторая Тихоокеанская эскадра была просто технически не готова к выполнению тех задач, которые перед ней поставили, обвинил Рожественского в том, что он не отказался от их выполнения. Но для адмирала подобный отказ был немыслимым, ибо он означал невыполнение приказа.
Но суд не мог пойти дальше и задать следующий вопрос: а кто именно формулировал тот самый приказ? Кто отправил русский флот на погибель, усугубив донельзя поражение в Порт-Артуре?
В условиях Российской империи ответ получить было нельзя. Ответом стала Февральская революция 1917 года, ликвидировавшая сам институт монархии.
Но Зиновий Петрович Рожественский до этого исторического события не дожил. Прожив последние годы затворником, он умер в новогоднюю ночь 1909 года от сердечного приступа в возрасте 60 лет.
