Президент Франции Эммануэль Макрон во время своего визита в Польшу решил высказаться на тему исторической памяти. Выступая перед студентами польских вузов, французский лидер обвинил Россию в искажении событий Второй мировой войны.
Такой разный президент
«Риск, который я вижу, — это появление искажений исторической памяти. Я иногда вижу польские попытки стереть 1989 год и эту историю свободы. Вижу преднамеренную венгерскую политику пересмотреть всю историю XX века. Вижу подход России вновь интерпретировать Вторую мировую войну и сделать виноватым польский народ. Вижу риск фрагментации нашей памяти в пересмотре истории», — сказал французский президент.
Слова французского лидера стали бальзамом на раны польских политиков, которые в последнее время не только обвиняли Россию в развязывании Второй мировой войны, но и заявляли о притязаниях на выплату Москвой репараций.
Разумеется, президент Франции решал в Варшаве свои политические задачи, однако же стоит заметить, что в принципиальных вопросах Макрон демонстрирует фантастическую гибкость.
27 января 2020 года французский лидер во время мемориальной церемонии в Парижском музее холокоста сказал: «27 января 1945 года отважные солдаты Красной Армии вступили за колючую проволоку территории концлагеря. Они еще не знали в тот момент, что идут по пеплу огромной братской могилы, где погибли более миллиона человек».
В тот же самый день на мероприятиях в Освенциме президент Польши Анджей Дуда описывал эти события так: «Солдаты Украинского фронта освободили семь тысяч пленных, которые пребывали в этом ужасном месте. Людей, которые страдали тут ужасно. Представить себе это невозможно. Но благодаря геройству солдат они были спасены. Многие из них выжили. Я очень рад, несмотря на то, что 75 лет прошло, более двухсот из них будут сегодня преклонять голову с нами в память о тех, кто погиб».
При этом польский лидер вместе с главой Украины Владимиром Зеленским возложил ответственность на «тоталитарные режимы», то есть одновременно на СССР и нацистскую Германию.
Провалы в памяти?
Присутствуя за несколько дней до этого на форуме памяти жертв Холокоста в Израиле, Эммануэль Макрон ничего не имел против российской версии исторических событий, изложенных в речи Владимира Путина.
Президент Франции, в свою очередь, заявил: «История не игрушка, с которой можно играть, как захочешь. Существуют факты и доказательства. Если мы забудем прошлое, мы сможем в него вернуться. И мы не должны допустить этого. Мы должны сохранять память о прошлом, чтобы сохранять диалог в настоящем».
Российская сторона, говоря о событиях Второй мировой войны, опирается как раз на факты, документы и решения Нюрнбергского процесса. На что опирается Польша, кроме амбиций своих политиков, не очень понятно. Тем не менее в Варшаве Макрон встает на сторону Польши, играя с историей, как с игрушкой.
Польская история, о которой говорит Россия, хорошо известна и задокументирована. Здесь и «Пакт Пилсудского — Гитлера», подписанный на пять лет раньше советско-германского соглашения, и кампания «Евреев — на Мадагаскар!», вдохновителем которой был глава МИД Польши Юзеф Бек, и обещание посла Польши в Германии Юзефа Липского поставить Гитлеру памятник в Варшаве в случае решения им «еврейского вопроса», и участие Польши в разделе Чехословакии после «Мюнхенского сговора». Ни один из этих фактов невозможно оспорить.
Так зачем же господину Макрону подобные маневры, более подходящие персонам с пониженной политической ответственностью?
Франция держалась меньше, чем один «Дом Павлова» в Сталинграде
Может быть, все дело в том, что и роль самой Франции в годы Второй мировой войны была, мягко говоря, неоднозначной.
Будучи связанной обязательствами с Польшей, Франция в сентябре 1939 года лишь формально объявила войну Германии, однако фактически не предприняла никаких действий, чтобы предотвратить катастрофу союзника.
«Странная война», в ходе которой ни Франция, ни Третий Рейх не предпринимали активных действий, длилась до мая 1940 года. Мощный удар вермахта, последовавший за этим, поставил великую державу на колени за 43 дня. Для сравнения — оборона «Дома Павлова» в Сталинграде длилась 58 дней, и гитлеровцам так и не удалось взять его до начала советского контрнаступления.
Но даже не само поражение и капитуляция с парадом гитлеровцев в Париже является самым позорным пятном во французской истории 1940-х годов.
Образованный после этого во Франции так называемый «режим Виши» во главе с маршалом Петеном при формально провозглашенном нейтралитете фактически был союзником нацистской Германии.
Переизбыток доносчиков и французы под Москвой
На территории так называемого «Французского государства» действовали германские части СС и гестапо, а также коллаборационистские формирования, охотившиеся на евреев и враждебных с точки зрения нового режима элементов.
В 2009 Административный суд Франции признал правительство режима Виши ответственным за депортацию тысяч евреев в немецкие концентрационные лагеря во время Второй мировой войны. Согласно данным суда, во время правления режима Виши с 1942 по 1944 годы в лагеря было депортировано 76 000 евреев.
Вот вам просто потрясающий факт: за первый год оккупации Франции силами Сопротивления был уничтожен ОДИН немецкий военнослужащий. 21 августа 1941 года коммунист Пьер Жоржес застрелил офицера ВМФ Третьего Рейха Антона Мосера. Зато еще осенью 1940 года немецкие спецслужбы перестали вербовать осведомителей на территории Франции, ибо к тому времени их было уже более 30 000, что с лихвой перекрывало немецкие потребности.
Хорошо известна фотография — ноябрь 1941 года, ближние подступы к Москве, солдаты в немецкой форме с французским флагом. В наступлении на нашу столицу участвовал «Легион французских добровольцев», насчитывавший в тот момент около 2500 человек.
638-й французский пехотный полк был единственной иностранной частью в составе вермахта, участвовавшей в наступлении на Москву. Впоследствии французы получили и собственную дивизию СС «Шарлемань».
Имя им легион
Бойцы этой эсэсовской дивизии проявили фантастическое упорство. Окончательно «Шарлемань» была разгромлена лишь в мае 1945 года, после падения Берлина.
7 мая 1945 года французский генерал Филипп Леклерк, воевавший в рядах союзников, столкнулся с 12 взятыми в плен эсэсовцами из «Шарлемани».
«Как же вы, французы, могли носить немецкую форму?» — закричал генерал.
«Так же, как вы, генерал, можете носить американскую», — нагло ответил один из пленных.
По приказу Леклерка все 12 эсэсовцев были расстреляны.
Сегодня то решение генерала называют «преступным и негуманным», а надпись на месте захоронения гитлеровских пособников звучит так: «12 храбрым сынам Франции».
К моменту окончания Великой Отечественной войны в советском плену находилось более 23 000 французов, воевавших на стороне Третьего Рейха. По мнению историков, общее количество французов, воевавших в подразделениях вермахта, превышало 100 000 человек. А с учетом различных формирований режима Виши на стороне Третьего Рейха выступало более 320 000 французов. Это число не учитывает тех, кто работал в гражданских учреждениях режима, а также тех, кто сотрудничал с нацистами в иных формах.
Формирование «Сражающаяся Франция» генерала Шарля де Голля даже в 1943 году, после коренного перелома в войне, насчитывало всего 39 000 бойцов.
В 1944 году численность отрядов французского Сопротивления выросла до 130 000 человек, но почти половину из них составляли испанские республиканцы, в свое время укрывшиеся в стране после поражения от режима Франко. Еще 5000 бойцов — это советские военнопленные, сбежавшие из концлагерей, и немецкие коммунисты.
Кто забыл историю?
После освобождения Франции участники Сопротивления расправлялись с коллаборационистами самым суровым образом. В первые месяцы, по разным оценкам, было расстреляно от 39 до 100 тысяч немецких пособников. Казни были остановлены по личному предписанию генерала де Голля, всерьез опасавшегося начала гражданской войны. Количество тех, кто активно сотрудничал с немцами и впоследствии избежал наказания, измеряется сотнями тысяч человек.
Даже президент Франции Франсуа Миттеран, возглавлявший страну с 1981 по 1995 годы, обвинялся в коллаборационизме. Известно, что в молодости политик был функционером «режима Виши». Сам он доказывал, что это было лишь прикрытием его деятельности в движении Сопротивления, но до сих пор многие считают личность Миттерана, мягко говоря, спорной.
Сегодня в исторических материалах, публикуемых во Франции, все чаще можно встретить осуждение не прислужников нацистов, а «репрессий», обрушившихся на их головы в 1944–1945 годах.
Что такое в действительности переписывание истории войны, объясняет такой пример. В 1945 году во Франции на вопрос, кто внес решающий вклад в разгром нацистской Германии, 57 процентов уверенно отвечали: Советский Союз. В 2015 году, по данным различных опросов, такой ответ дали от 8 до 12 процентов французов.
42-летний Эммануэль Макрон из того поколения граждан Франции, которые склонны приписывать главный вклад в победу над Германией англичанам и американцам. Отсюда и гибкость в исторических вопросах в зависимости от политической целесообразности. Одно можно говорить русским, другое — полякам, а третье — американцам.
Главное, не забывать свою собственную историю, месье Макрон.
