- Награды принято вручать под юбилеи. Но за что конкретно патриарх наградил вас недавно высшей церковной наградой для женщин - орденом Святой равноапостольной княгини Ольги?
- Речь шла о моей работе по сохранению духовного единства православного мира. Святейший зачитывал текст наградного листа, поднял глаза и от себя сказал для меня очень приятное: «И за многое, многое другое». А потом, когда увидел цифру рядом со словом «юбилей», на ходу добавил: «В связи с днём рождения».
Меня всегда поражало, какая глубина была в словах Святейшего, даже когда он говорил о малом. Он был кроток, как агнец, но при этом твёрд, как скала. Он был столпом, незримым для многих, но он помог обществу в начале 90-х не рассыпаться на атомы.
Попрощаться со Святейшим пришли десятки и, может, сотни тысяч людей. Среди них были молодые и пожилые, мужчины и женщины, богатые и бедные. В этот момент все чувствовали незримое, но непоколебимое единение.
- После конфликта в Южной Осетии, судя по опросам, Грузия для огромного количества россиян стала главным врагом. Это тоже проявление единения?
- Это лишь временное проявление эмоций. Отношение к преступлению грузинских властей, а не к Грузии.
У меня была полемика на французском телевидении с грузинским режиссёром Отаром Иоселиани. И он, конечно, не мог сделать худшего для своей страны, чем заявить на виду у французской аудитории, что осетины и абхазы - не нации, а варвары, спустившиеся с гор. А русские - вообще монголы. Ведущий ёрзал, потому что это было очень неполиткорректно с точки зрения европейца. Со мной рядом сидел известный французский демограф профессор Эммануэль Тодд. Он меня толкал в бок и порывался обличать Иоселиани. Но я его попросила: не надо. Нам - не надо. Мы - большая и великая нация, мы должны быть выше этого. Грузинское общество тяжело переживает кризис завышенных амбиций, ему нужно время, чтобы успокоиться.
- Правда, что в Европе опять разочаровались в России?
- Я уже полгода варюсь в гуще французской общественной жизни. Недавно в Сорбонне у нас был коллоквиум по поводу 90-летия окончания Первой мировой войны. Французский профессор рассказывал, как он спорил с мэром одного города. Тот не включил гимн России в число гимнов союзников: «Россия сыграла незначительную роль в той войне». Профессор в ответ привёл слова французского маршала Фоша: если бы не жертвенное наступление России на Восточном фронте, сделанное только из союзнического долга, Франция была бы разгромлена в первый же месяц войны. Мэр смутился, а потом сказал, что он всё же будет пользоваться «официальной» версией истории времён «холодной войны».
Современные европейцы из новостей о России часто отбирают лишь те, которые укладываются в привычный для них образ нашей страны. Поэтому важно снимать глубинные предубеждения о России и её истории. И не нужно бояться признавать текущие проблемы. Они не любят, когда кто-то приезжает лишь со словами о том, что у нас всё хорошо, а вы нас просто ненавидите. Кстати, точно так же они не уважают и записных критиков России, в том числе из нашей интеллигенции.
Для интеллигенции всегда свойственно остро переживать своё разочарование в отношении власти, политики. Но не надо путать интересы Отечества и политику государства. Точно так же нетождественны единение и единомыслие. Единение - набор общих ценностей, исторический стержень. Этот стержень делает нестрашным любое инакомыслие, оно тогда лишь обогащает, не даёт стране застаиваться, двигает её вперёд.
ДОСЬЕ
Наталия Нарочницкая - доктор исторических наук, президент Фонда исторической перспективы, глава парижского отделения российского Института демократии и сотрудничества.
Вячеслав Костиков. Шум за сценой (19.04.2011) 
Станислав Говорухин: «Мы многие годы занимались разрушением страны» 
«Он видит мир будущего». Как Ленин оказался дальновиднее Герберта Уэллса 
Константин Кудряшов: Гитлер – дитя демократии 
