Рэмбо Российской империи. Как казак Козьма Крючков стал былинным героем

Когда государство вступает в войну, вместе с полками и дивизиями в действие приводится и машина пропаганды. Её задачей является поддержание в обществе и армии высокого боевого духа, без которого трудно достичь победы.

Пропаганде всегда нужен герой, воин, чьи деяния могут стать примером для подражания. Герои войн прошлого, несомненно, тоже способны вдохновлять, но всё же не так, как герой-современник, парень из соседнего окопа.

Нужен был герой и Российской империи, в 1914 году вступившей в Первую мировую войну, которую в России изначально называли Второй Отечественной.

И такой герой появился. Благодаря государственной пропаганде, Козьма Крючков не просто стал известен всей России, а превратился в настоящего былинного богатыря. Или, если хотите, «русского Джона Рэмбо» Первой мировой войны.

Один против одиннадцати

Родился Козьма Крючков на хуторе Нижне-Калмыковском Усть-Хопёрской станицы Усть-Медведицкого округа Войска Донского в семье коренного казака-старовера Фирса Ларионовича Крючкова. С датой рождения имеются разночтения — то ли в 1888, то ли в 1890 году.

Детство Козьмы ничем не отличалось от детства других мальчишек из семей донских казаков. Учился в станичной школе, помогал отцу по хозяйству, постигал начальные премудрости военного дела, став постарше, стал заглядываться на девушек, затем женился.

В 1911 году Козьма Крючков был призван на действительную военную службу в 3-й Донской казачий полк имени Ермака Тимофеева. К началу войны у Крючкова шёл уже четвёртый год службы, он носил звание приказного и считался одним из опытнейших солдат своего полка.

Отличился приказной Крючков в первые дни войны на границе с Восточной Пруссией ещё до того, как русские армии начали наступление, обернувшееся для них катастрофой.

Сам Крючков описывал бой, прославивший его, так. Казачий конный разведотряд, в который, помимо самого Крючкова, входили ещё трое его товарищей — Иван Щегольков, Василий Астахов и Михаил Иванков, наткнулся на немецкий конный разъезд численностью в 27 человек.

Немцы атаковали казаков, причём разведчики, отбиваясь от наседающего противника, вынуждены были разделиться и вели бой порознь.

Крючкова атаковали сразу одиннадцать немцев, причём у казака заклинило винтовку. Тогда Крючков пустил в дело шашку. Немцы наносили ему ранение за ранением, но все они были поверхностными, не представлявшими угрозы для жизни. Сам же казак наносил врагам смертельные раны. Поняв, что шашкой всех немцев не уложишь, Крючков вырвал у одного из противников пику и пустил её в ход. В результате были повержены все 11 немцев, атаковавших казака. Тем временем товарищи Крючкова расправились с остальными врагами.

В результате были убиты от 22 до 24 немцев, трое спаслись бегством. Все четверо казаков были ранены, сам Крючков получил 16 ран, но все они не представляли угрозы для жизни.

Награда из рук командующего

Доклад казаков, оказавшихся в госпитале, о результатах боя произвёл сильное впечатление. Настолько сильное, что командующий 1-й армией Северо-Западного фронта генерал Павел Карлович фон Ренненкампф лично прибыл в госпиталь и вручил Крючкову Георгиевский крест 4-й степени. Козьма Крючков стал первым, кто был удостоен подобной награды во время Первой мировой войны.

Надо сказать, что скептиков, сомневавшихся в том, что бой казаков с немцами происходил именно так, хватало всегда. Истребить практически полностью отряд противника, превосходящий казаков по численности в шесть раз, — это нечто из репертуара былинного Ильи Муромца или всё того же пресловутого Джона Рэмбо.

К тому же и сам Козьма Крючков не придерживался одной версии, каждый раз добавляя в повествование новые детали.

Впрочем, убедительно доказать, что Крючков и его товарищи лукавят, никто так и не смог.

Собственно, сделать это в дальнейшем уже не представлялось возможным, поскольку за подвиг Крючкова ухватились пропагандисты.

О новом «чудо-богатыре» написали все российские газеты, в считанные дни Козьма Крючков стал героем нации, переживавшей в начале войны большой патриотический подъём.

Козьмамания

После выписки из госпиталя Крючкову предоставили отпуск домой, к жене и детям. Но о спокойной жизни казак мог забыть — его везде преследовали журналисты, мечтавшие сделать материал о жизни «русского героя».

По возвращении в полк Козьма Крючков обнаружил, что переведён на должность начальника казачьего конвоя при штабе дивизии. Теперь главным родом его деятельности стало участие в различных встречах, на которых он рассказывал о своём подвиге, вдохновляя других.

Россию охватила настоящая «козьмамания». Город Петроград преподнёс ему шашку в золотой оправе, причём клинок её был весь исписан похвалами. От москвичей Крючков получил шашку в серебряной оправе. В действующую армию потоком шли посылки с подарками казаку-герою.

Самые известные люди России мечтали встретиться с Козьмой, поговорить и сфотографироваться.

Дальше — больше. Некоторые газетчики не просто приукрашивали подробности подвига Козьмы Крючкова, но начинали придумывать ему новые похождения, не имеющие к реальности вообще никакого отношения. В продаже появились конфеты «Геройские» с портретом Крючкова, папиросы с его именем и ещё целая масса сувениров, связанная с ним.

Козьма Крючков превратился в мифический образ, который к реальному казаку имел мало отношения.

Жертва воровства

Сам Крючков к подобному вниманию готов не был, переживал его тяжело и, в конечном итоге, добился перевода обратно в родной полк.

Пик популярности Козьмы Крючкова был пройден после первых серьёзных неудач русской армии.

Чем дольше длилась война, чем больше были потери, тем реже вспоминали о герое, разом убившем 11 немцев.

А Козьма между тем продолжал воевать достойно, получив ещё один Георгиевский крест и две Георгиевские медали «За храбрость». Войну Крючков закончил в звании вахмистра, на должности взводного урядника.

До революции о нём вспомнили ещё раз, в 1916 году. Ростовские газеты написали, что у Козьмы Крючкова, находившегося на излечении в госпитале после очередного ранения, похитили боевые награды. Столице, однако, это было уже неинтересно, там закипали совсем иные страсти.

После Февральской революции 1917 года Козьма Крючков был избран председателем полкового солдатского комитета, но от идеалов революции казак был очень далёк. В конце 1917 года он вернулся с полком на Дон, где очень скоро стал участником новой войны, на сей раз гражданской.

С шашкой на пулемёт

Воспитанный в семье староверов, в патриархальных традициях, Козьма Крючков оказался в этом конфликте на стороне белых. Один из товарищей Крючкова по прославившему его бою, Михаил Иванков, оказался в рядах красных.

В последний раз имя Козьмы Крючкова зазвучало в августе 1919 года, через пять лет после легендарной схватки с немцами.

Состоявший в 13-м Конном полку Усть-Медведицкой дивизии хорунжий Козьма Крючков в одном из боёв получил смертельное ранение. Здесь снова не обошлось без мифов — в некоторых источниках утверждается, что Крючков с отрядом из пяти человек пытался атаковать группу красноармейцев из 80 человек, вооружённую пулемётами.

Доподлинно известно, что первый русский герой Первой мировой получил смертельное пулевое ранение в живот и умер спустя несколько минут на руках у однополчан.

В отличие от многих других персонажей Первой мировой войны, о Козьме Крючкове помнили и в советский период, правда, не как о реальном герое, а как о лубочном персонаже царской эпохи.

В таком же виде он предстаёт и в постсоветскую эпоху. Реальный Козьма Крючков навсегда уступил место образу лихого и непобедимого казака-рубаки, созданному знавшими своё дело мастерами русской политической пропаганды начала XX века.

АиФ.ru представляет новый мультимедийный проект «Сто лет Первой мировой »