Беседуем с ректором Нижегородской государственной медицинской академии профессором Борисом Шаховым.
Вперёд, в светлое прошлое
Елена Смирнова, «ЛекОбоз»: Борис Евгеньевич, сегодня стало модным делать заявления о том, как всё было хорошо в Советском Союзе. Призыв возвратить распределение – это дань ностальгии, политический лозунг или адекватный вариант решения кадровых проблем?
Борис Шахов: В предложении вернуть систему распределения, безусловно, есть логика. Если студент учился за счёт государства, то вполне справедливо потребовать «возврата долга» в виде отработки определённого времени именно там, где есть общественная потребность. Правда, если раньше распределение было всеобщим, то сейчас оно коснётся только тех, кто учится на бюджетных местах. Вряд ли кто-то станет внедрять принцип обязательности для людей, заплативших за обучение из собственного кармана. Однако и в советские годы, несмотря на работающую в массовом порядке плановую систему, дефицит кадров тоже имел место. Врачей не хватало всегда, в том числе и при «развитом социализме». Значит, причину кадрового голода нужно искать не в отсутствии распределения выпускников, а в других факторах.
— Одним из аргументов сторонников возврата к системе распределения является тот факт, что выпускники вузов получают дипломы, но на работу по специальности не устраиваются. Так ли это?
— Мы отслеживаем судьбу своих выпускников и точно знаем, что свыше 95% из них приходят на работу в государственные медицинские организации. Доля тех, кто сразу после вуза трудоустраивается в частные клиники или становится медицинским представителем фармацевтических компаний, очень мала.
— Конкурс в НижГМА всегда немалый, дефицита студентов нет. Если почти все они приходят в практическое здравоохранение, то почему до сих пор существует кадровый голод?
— Помимо притока кадров существует отток, причины которого нуждаются в дополнительном изучении. Острота проблемы усилилась в 90-е годы, когда уход врачей из учреждений здравоохранения стал массовым явлением. Сейчас кадровый голод меньше, и он касается не всех учреждений здравоохранения и не всех населённых пунктов: где-то дефицит, а где-то избыток. В крупных городах наибольшие сложности возникают с поликлиническим звеном. Очень часто не хватает узких специалистов. Кстати, нехватка узких специалистов была и в советское время. Но она достаточно эффективно решалась организационными методами. В частности, широко действовала практика выездных бригад. Сейчас она тоже существует, но в несколько меньших масштабах. Не секрет, что каждый человек ищет, где лучше, и хороших специалистов переманивают и в частные клиники нашего региона, и в учреждения Москвы и Санкт-Петербурга.
Чего тебе надобно, медик?
— Понятно, что специалисты стремятся туда, где более высокие зарплаты. Кто же тогда будет лечить жителей отдалённых деревень? В этом случае распределение выглядит весьма логично.
— Лучше подойти к решению вопроса с другой стороны: чем можно привлечь врача в отдалённую деревню? В первую очередь молодому специалисту необходимы жильё и транспорт, чтобы доехать до «центра цивилизации». И я горжусь тем, что именно Нижегородская область с 2006 года показала пример такого способа решения кадровой проблемы. Благодаря программе поддержки молодых специалистов сотни врачей были трудоустроены в сельские районы. Они получали дом или квартиру, а также автомобиль с условием обязательной отработки в течение десяти лет. Во многих других регионах тоже были разработаны программы поддержки, но они, как правило, сводились к получению подъёмных. Нижегородский вариант оказался самым эффективным и позволил существенно снизить остроту проблемы кадрового дефицита.
— Однако в условиях кризиса сложно изыскивать средства на приобретение домов и машин. А для того, чтобы просто отправить выпускника по распределению, денежные вложения не нужны.
— Как говорит глава региона Валерий Шанцев, в районах, где грамотно работает местная администрация, удаётся найти способы для привлечения и закрепления кадров. Что касается направления по распределению, то все мы прекрасно помним, как от непривлекательных мест работы выпускники отказывались правдами и неправдами, а если и ехали туда, то вскоре возвращались.
Распределение-light
— Как может вуз повлиять на трудовой выбор выпускника?
— У нас ведётся многоплановая работа со студентами, начиная с момента их зачисления в академию. Вот уже несколько лет мы действуем в плотном контакте с федеральными и региональными властями. Количество бюджетных мест определяется в первую очередь реальной потребностью регионального здравоохранения. Это касается как первокурсников, так и специализации выпускников в ординатуре. В 2015 году 61% бюджетных мест для первокурсников был отдан под целевой приём. Студенты-целевики закреплены за конкретной медицинской организацией или регионом и по окончании обучения отправятся туда на работу. Это сразу фиксируется в договоре с абитуриентом.
— Абитуриент, подписывая договор, согласен на всё, лишь бы взяли на бюджетное место. Но через шесть лет может многое измениться. Что тогда?
— В договоре предусмотрена ответственность за неисполнение данного условия. Бывают случаи, когда решать вопросы приходится в судебном порядке, но это редкость. Однако шесть лет – действительно большой срок, и у нас есть механизм, позволяющий поработать со студентами выпускного курса, – это целевые направления на прохождение ординатуры по выбранной специальности. Чтобы попасть в ординатуру, требуется пройти конкурс, а целевики имеют преимущества. Участвовать в конкурсе на бесплатную ординатуру могут и те, кто обучался платно. Таким образом, для них тоже создаётся стимул выбрать именно то место работы, где они действительно требуются.
— Не приведёт ли это к тому, что в ординатуру поступят не самые талантливые, а самые сговорчивые? И вообще, если студент уверен, что по окончании вуза без работы не останется, то зачем ему хорошо учиться?
— Если студент не считает нужным учиться, мы его отчислим вне зависимости от того, целевик он или нет. А при поступлении в ординатуру учитывается комплекс факторов, в том числе успеваемость, активность в научной работе и т. д. Наша задача – подготовить компетентные кадры.
Диплом получи и лечи
— С 2016 года стартовала реформа медицинского образования, значимой частью которой является ликвидация интернатуры. Готов ли свежеиспечённый обладатель диплома к самостоятельной работе? Особенно если он направлен по договору единственным врачом в богом забытое село.
— Я бы не стал драматизировать ситуацию. Реформа акцентирует внимание на получении студентами практических навыков с первого курса. Для этого перестраивается вся система подготовки, и многое уже сделано: широко внедряется симуляционное обучение, открываются профильные кафедры по подготовке врачей специально для амбулаторного приёма. Что касается интернатуры, то раньше её вообще не существовало, но это не мешало подготавливать квалифицированных специалистов.
— То есть шесть лет – вполне достаточный срок для подготовки квалифицированного врача?
— Дело не в количестве лет, а в качестве обучения и в приверженности студента будущей профессии. Мой учитель академик Борис Алексеевич Королёв учился пять лет, как и всё его поколение. А во время войны хирургов готовили за три-четыре года, и эти врачи спасли на фронте тысячи жизней. Я понимаю, что сразу после вуза сложно начать работать самостоятельно, но это часть становления профессионала. Не грех в такой ситуации поучиться у опытных медсестёр, обратиться за советом к коллегам, благо Интернет сделал возможным дистанционные консультации. Если человек настроен быть врачом, он им станет, а если нет, лучше вовремя задуматься о другой профессии.
