В Смоленской области на местном заводе стеклоприборов, который в советское время изготовлял ртутные термометры, в рамках регионального проекта «Чистая страна» и нацпроекта «Экология» серьёзно взялись за ликвидацию наиболее опасных объектов накопленного экологического вреда. Дело в том, что ртуть, содержащаяся в градусниках, — это опасный переходный металл, который в силу своих свойств без труда меняет своё состояние. При этом пары — самое опасное состояние ртути.
Не в зоне риска
В 1990-е годы советский завод, как и многие другие, обанкротился и в итоге через конкурсную систему обзавёлся новым собственником: производственные цеха были проданы, а ликвидные помещения перешли к инвесторам. Но часть производственного цеха и цех санитарной очистки всего предприятия остались никому не нужными. Заражённые помещения перешли в собственность муниципалитета. Они нуждались в ликвидации и в предварительной демеркуризации (удалении ртути и её соединений физико-химическими или механическими способами).
Начальник Департамента Смоленской области по природным ресурсам и экологии Роман Захаров говорит, что они стали этим заниматься ещё в 2016 году: «Была демонтирована вентиляционная труба производственного корпуса до цеха санитарной очистки, был ликвидирован цех санитарной очистки, а последние 3 года мы производили демеркуризацию и снос части производственного цеха, где было зартучено производство, оборудование и само здание». Кроме того, по словам Романа Захарова, были протоколы Роспотребнадзора, где зафиксированы результаты исследования, подтверждающие, что завод зартучен. Как раз над выявленными отравленными позициями и поработали. Сначала предельно допустимая концентрация (ПДК) ртути была в 10 раз больше нормы.
Если при отрицательных температурах ртуть в целом безопасна, то при положительных она начинает испаряться и распространяться в воздухе. Для человека такая атмосфера опасна. В итоге, помимо местных жителей, ртутными испарениями дышали люди, которые по трассе федерального значения отправлялись в Белоруссию или держали путь из союзного государства в Россию.
Теперь же, рассказывает начальник Департамента Смоленской области по природным ресурсам и экологии, «20 тысяч человек улучшат свои жизненные условия». Имеются в виду те, «кто проживает в Руднянском районе». Он гарантирует, что «с 1 января 2020 года риск исключён, воздух станет безопасным в соответствии с СанПиНом РФ».
Смысл демеркуризации — перевести ртуть в стабильное состояние, в котором она не будет представлять большой угрозы для окружающей среды, организмов, человека и не будет иметь возможность свободно перемещаться. «Если ртуть попадет в окружающую среду, то дальше она ведёт себя непредсказуемо», — объясняет химик-технолог группы компании «Размах» Екатерина Иванова. К демеркуризации на заводе приступили в 2017 году: «специальным раствором обрабатывались стены, пол и места, откуда могли попасть ртутные загрязнения». Таким образом ртуть превращают в сульфид ртути, то есть в нерастворимое соединение, в котором ртуть находится в связанном стабильном состоянии. «Дальше её можно уже стабилизировать, цементировать, помещать в твёрдые строительные растворы, откуда она уже никогда и никуда не денется и не будет представлять угрозы», — поясняет эксперт.
Укрощать ртуть на заводе доверили российскому раствору демеркуризатора. Состоит он из серосодержащего соединения, которое связывает ртуть в сульфид. «Это может быть органическое соединение серосодержащей группы», — комментирует химик-технолог Андрей Иванов. В любом случае ртуть подвластна сере, которая начинает реагировать с опасным серебристым металлом даже без нагревания: при комнатной температуре, при которой ртуть как раз становится летучим и ядовитым веществом. Стоит отметить, что мародёры в погоне за казёнными «трофеями» даже не задумывались, что вместе с «добычей» выносили и яд, которым сами в первую очередь и дышали.
Что касается «шариков», то они «собирались и вывозились на специализированный полигон „Кубаньцветмет“, который находится в Краснодаре». Выбор полигона был обусловлен его профильностью, потому что у «Кубаньцветмета» «есть технологии, которые позволяют извлекать частично ртуть как ценное вторичное сырьё», и его близостью.
По оценкам экспертов, основная трудность при обеззараживании объекта заключалась не только в самом ядовитом загрязнении, но и в сложности спектра его распространения: были зартучены все виды строительных конструкций, оборудование. К тому же была опасность потенциального попадания ртути в грунты, что особо вредно, потому что ртуть может «претерпевать различные превращения: в виде ионов, в виде металлорганических соединений попадать в водные среды, в рыбу, в пищу...» Так что пришлось «провести предварительный анализ загрязнений и разработать эффективную методику их очистки».
Без фараона
В саркофаге, который лежит сейчас на территории завода, фараона не найти, зато под ним скрывается ртуть, которая «по проектной документации помещалась внутрь цементного раствора под саркофаг». Химик-технолог Андрей Иванов делится данными: «За весь период работ у нас было вывезено больше 3 тысяч тонн отходов I-II класса опасности. <...> Только в этом году 732 тонны таких отходов». Технолог обращает внимание на порядок действий: сначала было обеззараживание, потом провели демонтаж, и уже после этого построился саркофаг.
Руководитель проекта Николай Драгич уже подробнее рассказывает об этапах установки саркофага. Так, с 2017 по 2019 год здание ломалось, далее по периметру его обкопали и сделали глиняный замок, защищающий окружающую среду в подземной части завода от остатков ртути, которые могли бы выйти наружу вместе с грунтовыми водами. В этот глиняный замок засыпался грунтобетон со специальными полисульфидами, а сверху всё снова перекрывалось грунтобетонной шапкой. Руководитель проекта кратко описывает этот процесс как некий сэндвич: «Один — внутри траншей, один — сверху, под бетонную плиту, на которую мы сделали армирование и залили монолит». Бетонная шапка накрыта плёнкой, поверх насыпан плодородный грунт, чтобы «здесь что-то росло», как и «предусмотрено проектом».
Саркофаг — это один из методов рекультивации из перечня мировых технологий. У него есть как плюсы, так и минусы. Основное его преимущество в том, что «формально он позволяет закрыть всё: изолировать загрязнение». Из недостатков — то, что «он подходит для локализованных загрязнений». В Смоленске как раз «не очень большая территория, саркофаг можно положить».
Смоленский заброшенный завод по производству ртутных градусников — портрет классического объекта накопленного экологического ущерба, заключает руководитель проекта. «Это объект, где есть несколько шламонакопителей, в которые сливали долгое время всё подряд: отработанные трансформаторные масла, технические жидкости, загрязнённые стоки... Рядом с ним находятся полуразрушенные строительные конструкции, тоже все загрязнённые, почвы, грунты — спектр загрязнений широк: это и органические загрязнения, пестициды, различные ароматические соединения, нефтепродукты, тяжелые металлы, в том числе и ртуть». Так что даже «приступить к разработке проекта ликвидации такого объекта — это уже сложная задача».
Сергей Иванов: «Мусор — наша новая нефть» 
Гонка за «онко». Как экология региона влияет на заболеваемость раком? 
Рост по экспоненте. Почему «мусорная проблема» стала столь острой? 
Хоронить или сжигать? Как покончить с нелегальными мусорными свалками 
Лысая гора позеленела. Как преобразуют места техногенного неблагополучия 
