Сегодня в мировой политике борьба за экологию стала одним из обязательных факторов при принятии решений как правительствами разных стран, так и глобальными корпорациями. Причем некоторые нашли в такой защите окружающей среды и ее обязательности рычаг для давления. Используя нормы так называемого экологического права и активность различных эко- и общественных организаций, можно легко превратить экологическое движение в инструмент экономической конкуренции. К примеру, таким способом сегодня пользуются США, когда стремятся ограничить активность промышленности Китая. Так же Штаты нередко действуют и в отношении других развивающихся стран, например, России.
Если говорить о Китае и РФ, то здесь экологические запреты в основном применяются для ограничения военно-промышленного потенциала стран-конкурентов. На это указывает тот факт, что большая часть экологических протестов, проведенных с девяностых годов в России, была направлена преимущественно против стратегических отраслей: горнодобывающей, металлургической, нефтегазовой.
Опасны ли разработки
Главный аргумент экологов — это то, что вмешательство в природу, будь то разведка нефтяных месторождений, разработка новой шахты или организация бурения, наносит непоправимый вред окружающей среде. Термин «глобальное потепление» звучит на этом фоне очень часто и настойчиво. При этом российские ученые считают, что антропогенный фактор не является основным в глобальном смысле. Да, он некоторым образом влияет, но не это не основная проблема, из-за которой начинается изменение климата на Земле. «Содержание углерода в атмосфере не является фактором, который определяет температуру, — отмечают в Институте океанологии им. П. П. Ширшова РАН, — а, наоборот, температура атмосферы контролирует содержание углерода. Например, зеркало Мирового океана (а это 4/5 поверхности нашей планеты) выбрасывает, нагреваясь, углерод в атмосферу, а потом забрасывает его обратно. Этот механизм является наиболее существенным в распределении углерода в атмосфере. А количество углерода, которое выбрасывается промышленностью, примерно в 100 раз меньше, чем это ежегодное изменение... Кроме того, углерод, в отличие от многих других газов, не является загрязняющим, он входит в экологическую систему „кислород — углерод“ и является основой для жизни растений и нас с вами».
Мнения о безопасности антропогенного фактора придерживается и экс-президент Национальной академии наук США Фредерик Зейтц: «Экспериментальные данные по изменению климата не показывают вредного влияния антропогенного использования углеводородов. В противоположность этому имеются веские свидетельства, что увеличение содержания в атмосфере углекислого газа является полезным».
Как протестуют в России
Однако, когда экологические вопросы начинают использоваться с определенными меркантильными — хоть политическими, хоть экономическими — целями, на доводы ученых мало кто обращает внимание. В России за последние годы участились случаи достаточно характерных массовых протестов против тех или иных важных как с экономической, так и со стратегической точки зрения проектов. Сегодня активные протесты даже называют «мягкой силой», с помощью которой можно добиваться решения разных задач.
Нередко экологические активисты под видом защиты окружающей среды начинают превышать свои полномочия и оказывать влияние на вопросы государственной политики в сфере развития промышленного производства и инфраструктуры. При этом сами они при попытках ограничить их деятельность только вопросами защиты природы начинают жаловаться на оказываемое на них политическое давление. Хотя даже международные организации называют некоторые акции и проекты, проведенные под эгидой защиты природы, именно политическими. К таким относят:
• Проведение оценки экологического воздействия федеральных квот на охотничью добычу животного мира;
• Осуществление совместных проектов с экологическими организациями, которые признаны иностранными агентами;
• Проведение публичных кампаний против строительства новых атомных электростанций или хранилищ радиоактивных отходов;
• Проведение публичных кампаний против рудников и горнообогатительных производств, а также промышленных предприятий.
Сейчас можно отметить, что все чаще в России наблюдается децентрализация и переход экологической защитной деятельности в неформальную сторону: многие кампании проходят вне официально зарегистрированных некоммерческих организаций. В России, как и во всем мире, стали активно распространяться сетевые протестные акции.
Есть даже несколько основополагающих факторов, на которые опираются «зеленые». И в каждом конкретном случае всегда находится виновный. Так, если речь идет о вырубке зеленых зон, врагом назначается деревообрабатывающая промышленность, загрязнение в особо охраняемых природных территориях оказывается на совести застройщиков, городских властей, владельцев ТЦ и т. д. Освоение месторождений, по мнению экозащитников, становится причиной угрозы рекам и водоохранным зонам. И так далее. Данные за первую половину 2017 года, опубликованные Комитетом гражданских инициатив Алексея Кудрина, показывают, что экологические протестные акции входят в пятерку самых популярных тем для митингов оппозиционных сил.
Промышленность под вопросом
Сегодня экологические движения порой набирают такую силу, что крупные и важные с точки зрения экономики проекты приостанавливаются, а некоторые и вовсе отменяются. Стоит понимать, что нередко крупные госкорпорации и добывающие предприятия оказываются бессильны против массированных и прицельных акций.
Сами же промышленники уверяют, что сейчас для всех производств, включая такие технологически сложные, как бурение шахт, добыча угля, нефти и газа, используются только современные наработки и материалы, которые позволяют минимизировать экологический ущерб. При этом плюсы от реализации данных проектов ощутимы: обеспечивается социальное развитие регионов, обновляется и строится заново вся инфраструктура, появляются новые рабочие места, вкладываются инвестиции, измеряющиеся в триллионах рублей (а все это позже возвращается ощутимыми суммами в бюджет страны в виде налогов). И если блокировать строительство или реконструкцию предприятий, то можно недосчитаться поступлений в бюджет на сумму 67,2-78,6 млрд рублей.
Пример борьбы
Примеров «спорных» проектов в России несколько: часть из них была приостановлена, некоторые остановлены вовсе, ряд проектов все же продолжает реализовываться, а по некоторым все еще идут конфликтные споры.
Одним из таких проектов, который подвергся критике и протестам со стороны экологов, оказался известный всем «Северный поток-2». Согласно проекту, газопровод должен частично пройти по территории Кургальского заповедника в Ленинградской области. В этой природоохранной территории на 2016 год было 800 видов высших растений, 250 видов птиц, 45 видов млекопитающих. Компания, ответственная за строительство газопровода, специально для этого проекта разработала новые технические решения, позволяющие по максимуму снизить воздействие на заповедник. Кроме того, Nord Stream 2 пообещала вложить 30 млн евро в различные социальные и экологические проекты в Ленинградской области.
Данный газопровод имеет важное стратегическое и экономическое значение для страны, т. к. будет проходить по экономическим зонам и территориальным водам 5 стран: России, Финляндии, Швеции, Дании и Германии. Для легализации проекта в июле 2017 года правительство изменило положение о заказнике, вследствие чего там стало возможно строить линейные объекты.
«Зеленые» выступили против проекта еще в 2015 году, когда только стало известно о достижении договоренностей «Газпрома» с немецкими, англо-голландскими и австрийскими партнерами. Активная фаза протестов началась летом 2017 года. Стратегия борьбы была выбрана следующая: давление на компанию Nord Stream 2 AG по вопросу о маршруте прокладки газопровода. С защитниками обсуждали 3 варианта: один — напрямую через заказник, второй — южный, ближе к границе с Эстонией, третий — северный, в обход заказника. Общественники остановились на южном варианте. Эксперты посчитали, что такой вариант был выбран с простой целью: в этом случае газопровод будет граничить с территориальными водами Эстонии, которая вполне способна заблокировать проект на уровне ЕС. Также некоторые СМИ утверждают, что именно в Эстонии сейчас проживает одна из главных активисток по данному вопросу Евгения Чирикова. В результате давления экологов проект Nord Stream 2 уже был частично скорректирован.
Еще один проект, который попал под внимание экозащитников, — нефтеразведочные работы компании «Роснефть» на Южно- и Западно-Черноморском участках. 18 декабря 2017 года в Сочи на заседании совета директоров глава компании Игорь Сечин объявил о начале бурения глубоководной поисково-разведочной скважины на Западно-Черноморском участке. По данным «Роснефти», ресурс этого месторождения оценивается в 500 млн тонн нефти и 100 млрд кубометров газа. Однако, как только начались эти работы, тут же появились экологи движения «Эковахта», представители Greenpeace и некоторых политических партий России. На данный момент проект приостановлен: официальная причина — из-за необходимости приобретения специального оборудования, что на фоне санкций США сейчас невозможно.
Ряд журналистов провели свои расследования на эту тему. Один из них — Олег Лурье — опубликовал свои данные по этому вопросу. Он уверен, что лидеры «Эковахты» нередко используют такой вариант, как экологический шантаж. Нередки с их стороны экологические наезды на строительные компании. При этом, как сообщает журналист, деньги они получают от других компаний, которые хотели бы создать трудности своим конкурентам. Также в общество защитников природы входят люди, которые не являются экологами в принципе. Кампании, которые используются в таких ситуациях, могут быть разнообразными: от блокировки общественных слушаний до митингов протеста.
Еще один пример спорного проекта касается угольной добычи. Не так давно споры разгорелись по поводу открытия новых угольных разрезов и добычи угля открытым способом в Кемеровской области. Но Кемерово — это традиционно край горняков. На долю области приходится больше половины российского угля. Здесь работает 42 шахты, 51 разрез и 54 обогатительные фабрики. На этом фоне достаточно странно выглядит требование не осваивать новые месторождения. В планы властей региона и компаний, занимающихся добычей угля, входит открытие нового участка горных работ «Убинский-1» АО «Разрез „Шестаки“». Планируется добывать здесь около 5 млн тонн угля. Также в планах запуск нового угольного разреза, который будет находиться на Бунгуро-Листвянском участке. Инвестиции в развитие угольной отрасли Кузбасса должны составить не менее 65 млрд рублей.
Есть мнение, что экологи опираются на то, что численность населения Кемеровской области снижается, а связано это с открытием и разработкой новых угольных разрезов. Кроме того, Кузбасс еще с давних времен считается регионом протестным. Поэтому шахтеров нередко использовали в качестве основной силы разные политические направления. Сцена со стуком касок — яркий пример.
На сегодняшний день на «защиту» Кузбасса встали экологическое движение «Экозащита!» и правозащитная группа «Команда-29». «Экозащита!» в 2014 году была признана НКО-иностранным агентом, у данной организации, как отмечают эксперты, есть свои связи с иностранными некоммерческими и экологическими организациями. Движение «Экозащита!» входит в международный проект дискредитации инвесторов, которые вкладывают деньги в развитие угольной отрасли. Цель такого проекта — под давлением общественного мнения заставить инвесторов отозвать свои вложения в угольный бизнес. Основные методы, которые используют экозащитники в данном случае, — инициирование судебных исков от имени местных жителей о неправомерном отчуждении земли под строительство новых угольных разрезов, митинги и перекрытие автотрасс, вовлечение малых народов Кузбасса в пропагандистскую кампанию против добычи угля.
Опираясь на все сказанное, можно сделать вывод, что сегодня нередко истинная борьба за окружающую среду подменяется манипуляциями общественным мнением ради достижения тех или иных целей. Под эгидой недопущения разрушения природоохранных зон, загрязнения водоемов, воздуха и т. д. некоторые предприимчивые люди решают свои проблемы или исполняют заказы со стороны. Особенно интересны экологические протесты для оппозиции, т. к. именно под такими лозунгами можно вывести на улицы тех, кто по другим причинам протестовать не собирается. Как правило, распознать такие акции и отделить их от настоящих программ экозащитников можно по тому, что предлагаются только два варианта решения: либо ликвидировать, либо не допускать начала работ. Поиску компромиссов тут обычно места не бывает.
