Ограничения на использование многих видов пластика, который трудно поддается переработке, могут стать главным экологическим итогом уходящего года. Проект документа лежит в правительстве, на него получены предварительные положительные отзывы всех заинтересованных ведомств, так что его принятие, скорее всего, дело ближайшего времени.
Пить, платить, собирать
Первыми под запрет попадут пластиковые бутылки. Но не все. Исключение предусмотрено для белых молочных и полупрозрачных голубого, зеленого, коричневого и черного цвета. Причина простая — такой окрас позволяет дольше и более надежно сохранять потребительские свойства продукции. Кроме того, под запретом окажутся многослойные капсулы для кофе, этикетки из поливинилхлорида и пластиковые контейнеры для консервов с привальцованной к ним металлической крышкой — все эти виды упаковки плохо поддаются переработке, поскольку отделить компоненты друг от друга не получится.
Получается, экологический блок правительства уступил пивному лобби, для которого пластиковая бутылка в полтора-два литра — основа благосостояния? Скорее, выбрали более разумный путь — вместо того, чтобы запрещать ту или иную тару решили поискать возможности для ее переработки. Для этого запущен механизм расширенной ответственности производителей (РОП). Теперь те же пивные компании должны или организовать экспедиции по берегам рек и собрать накопившиеся там залежи пластика (как этим летом поступил тульский активист Олег Горяйнов, который прошел на яхте по Оке 150 км и с 800 квадратных метров пляжей и стоянок собрал 300 больших мешков такого мусора), или заплатить экологический сбор. Он пока не слишком велик — 41 копейка с литровой упаковки терапака, 43 копейки — со стеклянной бутылки и 18 копеек — с пластиковой бутылки. Но платежи по РОП с каждым годом будут расти, а при больших объемах выпуска продукции суммы набегают существенные. Конечно, все эти расходы закладываются в розничную цену, и в конце концов экосбор оплачиваем мы сами. Но у компаний появится возможность сократить издержки — к 2027 году ставка экосбора будет вдвое превышать себестоимость самостоятельной утилизации упаковки, в том числе бутылок. Тогда сбор мусора вдоль водоемов и на лесных полянках может перестать быть уделом волонтеров и экологов, им всерьез начнут заниматься всерьез те, кто этот самый мусор и произвел.
Всего под ограничения из-за трудностей переработки попадут 23 вида изделий. В изначальном проекте их было 28 штук, пять вычеркнули, в том числе палочки для чистки ушей. Зато там остались многокомпонентная упаковка Bag-in-Box, гибкая вакуумная упаковка дойпак, флоупак, многослойные тубы для зубной пасты, многокомпонентные пакеты в форме кувшина, полимерные саше-пакеты до 80 мм, сетки для овощей и фруктов, пищевая упаковка из вспененного полистирола. Но по всем этим позициям предусмотрена отсрочка до 2030 года, пока что они останутся в обороте.
Производители отмечают, что власти сосредоточились не на запретах материалов, а на поиске возможностей для их переработки или замены на что-то альтернативное. Это позволило вычеркнуть из списка пластиковые палочки для чистки ушей — их аналоги из бамбука или картона все-таки слишком экзотичны. Хотя врачи в любом случае против такой гигиены — лезть в слуховой проход глубже, чем можно достать пальцем, они категорически не рекомендуют.
Неучтенный лес горит ярче
В этом году лесные пожары не стали национальным бедствием, наверное, такой главный итог деятельности Рослесхоза по охране деревьев от огня. В позапрошлом году вся страна тревожно следила за Якутией, прошлым летом всем миром тушили огонь под Рязанью, когда дымы от сравнительно небольшого пожара, упущенного в начальной фазе, дошли до столицы.
По данным лесных властей, лесные пожары в 2023 году распространились на 4,6 млн га лесного фонда, всего же в этом году было около 13 тыс. возгораний.
«Половина лесных пожаров произошла на границе Хабаровского края и Якутии в горной местности на расстоянии 100-300 км от ближайших населенных пунктов Усть-Май, Алдан и Чумикан, — рассказывал глава лесного ведомства Иван Советников. — За год от лесных пожаров ни один населенный пункт не пострадал, но были случаи перехода огня на жилье от степных пожаров».
В такой статистике есть большая доля лукавства, обращают внимание активисты проекта «Земля касается каждого». По данным дистанционного мониторинга, природные пожары охватили намного большую территорию — 11,8 млн га. «Выпавшие» 7 млн га, в значительной части — это тоже леса, но формально они к лесному фонду, за который отвечает Рослесхоз, отношения не имеют. Речь идет о заброшенных полях, которые за последние десятилетия заросли самосевными деревьями. По сути, это тот же лес, но у него статус земель сельскохозяйственного назначения. Поэтому лесные пожарные тушить его не могут, а МЧС берется за дело только при угрозе населенным пунктам или инфраструктуре. Получается, территория ничейная. Там и хозяйственные работы вести практически невозможно — полевое лесоводство у нас в стране просуществовало несколько месяцев — с осени 2021 до начала зимы 2022 года, когда правительство сначала приняло, а потом изменило свое постановление, сменив разрешение лесных плантаций на землях сельхозназначения на полный их запрет даже в тех местах, где поля уже много лет не востребованы аграриями.
Можно считать, что Рослесхозу повезло: в мае, когда погода располагала к пожарам, на Урале горело много и активно, потом метеорологическая ситуация изменилась и основной пожароопасной сезон на большей части территории страны прошел довольно спокойно. С другой стороны, лесное ведомство смогло отстоять серьезное финансирование и грамотно распорядилось 15 млрд руб., выделенными правительством на борьбу с пожарами. Обновили технику, набрали людей, обеспечили тушение большинства возгораний в первые сутки. Если бы все это не было вовремя сделано, ни одно везение не привело бы к хорошему результату.
В этом году в стране посадили больше 1 млрд новых деревьев. В результате площади новых лесов оказались больше, чем гарей и вырубок. Вице-премьер Виктория Абрамченко особенно подчеркивала, что уже второй год мы сажаем больше леса, чем уничтожаем и теряем.
Экологи обращают внимание, что за посадками нет должного ухода. По их оценкам, из-за этого до двадцати лет доживет лишь 100 млн из посаженных в этом году деревьев.
По закону компании, работающие в лесу, теперь должны каждое срубленное дерево компенсировать посадкой нового и обеспечить трехлетний уход за саженцами. Возможно, такой подход обеспечит большую выживаемость новых лесов.
