23 декабря 1914 г. в России была создана эскадра воздушных кораблей «Илья Муромец». Первый полёт этот четырёхмоторный шедевр инженера Игоря Сикорского тоже совершил 23 декабря, только годом ранее. Так родилась традиция отмечать свой праздник под Новый год. Накануне 99-й годовщины корреспонденту «АиФ» представилась уникальная возможность «влезть в шкуру» пилота Дальней авиации.
Руками не трогать
Самолёт, на борт которого мне посчастливилось попасть в «столице» Дальней авиации - на гвардейской краснознамённой авиабазе в г. Энгельсе (Саратовская область), был турбовинтовой Ту-95. Восемь воздушных винтов в его четырёх двигателях вращаются от газовых турбин. Ныне Ту-95 по одному из соглашений об ограничении стратегических вооружений несут по 6 крылатых ракет с ядерной «начинкой», хотя поднять способны на 10 больше.
Годом рождения бомбовоза считается 1952-й, но «мой» Ту-95 МС был выпущен в 1985-м. Его командир, майор Александр Шпак, чуть старше - родился в 1977-м. Он проводит со мной предполётный инструктаж по технике безопасности. Во-первых, надо выключить мобильный телефон - мешает аппаратуре связи.
- Если положите мобильник рядом с радиоприёмником, пойдут помехи, - говорит командир. - Вот и у нас то же самое...
Верю. Тем более что моё место в полёте - как раз рядом с радиостанцией. Пространства в кабине Ту-95 немного: расставил руки - упёрся в шкафы с оборудованием. На шкафах масса кнопок и тумблеров, которые для пассажиров вроде меня делятся на две группы: одни нельзя трогать никогда, другие - ни при каких условиях. Самые «неприкасаемые» находятся по центру приборной доски, покрашены в красный цвет и снабжены для острастки загадочной надписью «флюгирование».
На меня надевают кожаный шлем, подключают к бортовой системе связи. Теперь в ушах поселяются голоса полудюжины людей. Часть из них находятся здесь, на борту, остальные - на контрольной вышке аэродрома или в воздухе.
- Знаете, что это такое? - командир показывает на толстую длинную железяку (формой и размерами похожа на танковую пушку), торчащую вперёд из носа самолёта. - Это штанга топливоприёмника. Она нам сегодня пригодится.
До тренировочного полёта, во время которого будет отработана дозаправка в воздухе (важнейший навык в жизни «стратега», необходимый в многочасовых полётах), остаются считаные минуты.
5 тонн керосина
14.21. Наш Ту-95 отрывается от полосы. Вперёд смотрят только командир и второй пилот. Остальные - радист, бортмеханик, штурман и, естественно, хвостовой стрелок - летают задом наперёд.
14.26. Пробиваем сплошную облачность. Справа светит солнце. В дымке впереди по курсу второй пилот. Похоже, что-то заметил - показывает туда рукой в кожаной перчатке. Да, вдалеке видны два самолёта. Впереди летит танкер Ил-78, чуть сзади - такой же Ту-95, как наш. Никто из тех, кто живёт внизу, не знает, что над их головой в этот момент на высоте 6 тысяч метров в воздухе встречаются две махины по 200 с лишним тонн весом, под завязку залитые авиационным керосином.
14.42. Насосавшись топлива, другой бомбер отваливает от танкера. Теперь наша очередь! Манёвр сближения: белое брюхо заправщика надвигается на глазах. Всё отчётливее видны мигающий оранжевый бортовой огонь, створки люков, лицо оператора заправки, который смотрит на нас сверху вниз из своей кабины в хвосте Ил-78. Дистанция - 30 метров. С левого борта танкера в нашу сторону тянется толстый полосатый шланг. На конце - резиновый конус диаметром под метр. В него наш самолёт должен попасть той самой штангой, похожей на танковую пушку. Если командир не промахнётся...
14.50. Командир не промахнулся. По шлангу пробежала едва заметная дрожь, и в брюхо нашего бомбера со скоростью 1200 литров в минуту потёк керосин. Нам нужно немного - всего 5 тонн.
14.54. - Осталось 200 килограммов, - сообщает оператор.
- Отваливаем, - отвечает командир. Танец в небе двух многотонных туш закончен, самолёты расцепляются. При этом из шланга топливозаправки на лобовое стекло нашего самолёта обрушивается поток керосина - остатки топлива. Обычное явление, но на несколько секунд из поля зрения пропадают и небо, и брюхо танкера. К счастью, керосин быстро испаряется.
Можно расслабиться. Командир достаёт пакетик яблочного сока с уже вставленной трубочкой и одним глотком осушает его. Идём домой...
15.00. Возвращаемся в сплошном «молоке». Днём над облаками всегда светит солнце, а здесь, внизу, - обычная для средней полосы России зимняя полумгла. Говорят, лётчики (в том числе из Дальней авиации) по-настоящему живут только в небе, а на земле лишь ожидают вылета. Похоже, так оно и есть, хотя лётчики в этом никогда не признаются.
