К войнам горячим, холодным и гибридным добавились войны памяти. Возможно, самые опасные, когда молчат пушки.
Рафаэль Гусейнов, кандидат исторических наук, секретарь Союза журналистов России:
Такое вот негритянство...
В знаменитом романе «И дольше века длится день» Чингиз Айтматов приводит древнюю легенду о том, как попавшего в рабство пленника кочевые племена жуаньжуанов путем изуверских манипуляций лишали памяти, превращая в манкурта. «Куда легче снять пленному голову или причинить любой другой вред для устрашения духа, нежели отбить человеку память, разрушить в нем разум, вырвать корни того, что пребывает с человеком до последнего вздоха, оставаясь его единственным обретением, уходящим вместе с ним и недоступным для других. Но кочевые жуаньжуаны, вынесшие из своей кромешной истории самый жестокий вид варварства, посягнули и на эту сокровенную суть человека. Они нашли способ отнимать у рабов их живую память, нанося тем самым человеческой натуре самое тяжкое из всех мыслимых и немыслимых злодеяний».
Попытки манипулировать памятью существовали всегда. У человека можно отнять жилище, лишить его состояния, близких людей, отобрать имущество и даже жизнь. Сложнее всего это сделать с его памятью, не применяя физического насилия. Современные манипуляторы общественным сознанием не оригинальны, выбирая в качестве своих целей наиболее значимые для россиян и многих граждан постсоветского пространства исторические ценности. Это события, отложившиеся в памяти как часть нашего прошлого, которым стоит гордиться, вспоминать и напоминать об этом новым поколениям. В настоящее время итоги Второй мировой войны становятся предметом наиболее ожесточенных дискуссий и инсинуаций.
Исторически складывается так, что страны-соседи редко живут мирно. Помимо географической близости, их связывают, как правило, общая история культура, язык, ментальность. Нередко соседи когда-то были частью одного государства, разделившегося в силу ряда причин. Споры между ними ведутся разные, и, если доходит до территориальных разногласий, могут заговорить и пушки. Серьезное противостояние России и Польши в последние несколько лет носит в основном идеологический характер, и пушки здесь, уверен, не пригодятся. А вот отношения между людьми, народами такое противостояние заметно осложняет, омрачает и без того непростую обстановку в современной Европе. Нередко бывая в Польше, не могу сказать, что поляки настроены враждебно по отношению к россиянам, но политическая элита наших соседей пытается переписать историю, втягивая свою страну в войны памяти с Россией. Именно официальная Варшава является заводилой многих антироссийских акций. Неслыханными в истории наших отношений являются открытые оскорбления руководителей России со стороны польских СМИ, а нередко и из уст официальных лиц. При этом польские политики подчеркивают свою самостоятельность, отрицают, что тезисы для подобных заявлений пишутся не в Варшаве. Иногда личные беседы польских чиновников становятся известными общественности, и тогда бывает стыдно за политиков страны, которую они считают «интеллектуальным центром Европы».
Говорят, язык дипломату дан, чтобы скрывать свои мысли. Но к польскому МИД это неписаное правило не имеет отношения. Несколько лет назад работавший тогда министром иностранных дел страны Радослав Сикорский, не думая, что его прослушивают, высказал собеседнику свою точку зрения на отношения его страны с США. Цитата уже публично озвучена, поэтому прошу прощения за то, что я ее приведу: «Это дерьмо, мы перессоримся с немцами и французами, так как мы отсасываем у американцев, как последние фраера. Проблема Польши в том, что у нас дешевая национальная гордость и низкая самооценка. Такое вот негритянство». Не станем спорить с бывшим министром, ему виднее, перед какой страной в коленно-локтевую позу стремятся поставить Польшу некоторые ее политики.
Речь Посполитая как самостоятельное государство перестала существовать фактически в 1767 году. Николай I в 1829 году был коронован в варшавском дворце как Царь Польский. К слову, во время коронации была использована корона Анны Иоанновны, которую и сегодня можно увидеть в Оружейной палате Московского Кремля. Своих корон к тому времени у поляков не было. В 1795 году все короны Королевства Польского были вывезены в Пруссию и затем по приказу Фридриха Вильгельма III уничтожены.
В составе России полякам жилось не так уж плохо. Так, к примеру, несмотря на то, что евреи в Польше жили, как и везде в России, соблюдая черту оседлости, никаких религиозных притеснений не испытывали. В первую очередь это относилось к ортодоксальным иудеям, традиционно населявшим некоторые провинции Царства Польского. Более того, именно после вхождения в состав России в Царстве Польском стали появляться еврейские политические организации: консервативной, социалистической, сионистской направленности. Показательным является и тот факт, что к моменту восстановления независимости Польши в результате распада Российской империи в ней проживало более трех миллионов евреев, что являлось одной из крупнейших популяций в мире. Неслучайно и население Польши в те годы в целом начало расти. Имперская мощь России впервые сделала безопасными границы Польши на много лет вперед. Показательной мне видится история с наследником русского престола великим князем Константином Павловичем. Увлекшись польской красавицей Жанеттой Грудзинской, он отрекся от престола, предпочитая проживание в веселой Варшаве интригам императорского двора в сумрачном Петербурге. Как известно, этот шаг привел к внутриполитическому кризису в стране и восстанию декабристов.
После Первой мировой войны Польша обрела независимость и спешно принялась претендовать на восстановление своих прежних границ. Советская Россия была вовлечена в войну с Польшей и потерпела поражение. К Польше отошли Западная Украина и Западная Белоруссия, а в плену оказались десятки тысяч красноармейцев. За гибель этих людей, которые содержались в нечеловеческих условиях, нынешние польские руководители с себя ответственность снимают. По самым приблизительным подсчетам, в те годы в польском плену оказалось около 200 тысяч граждан бывшей Российской империи.
Упрекая Советский Союз в сотрудничестве с нацистами перед Второй мировой войной, в Польше предпочитают не вспоминать страницы собственной истории. Давайте мы им это напомним. Маршал Юзеф Пилсудский, ставший в 1918 году «начальником государства Польского» (именно так называлась официально его должность), носил прозвище Комендант. Ненавистник России с юных лет, Пилсудский проходил по документам Варшавского охранного отделения как «исключительный специалист по организации ограблений поездов, банков, почтовых отделений, а равно террористических актов». Впрочем, этим он не особенно отличался от боевиков большевистской партии: Сталина, Камо, Красина. Пилсудский по существу был «начальником Польши» до своей смерти в 1935 году, даже не занимая при этом официальных постов. Именно при нем концлагеря стали основой пенитенциарной системы страны. Чтобы закончить с характеристикой этого человека, ныне признанного в Польше национальным героем, скажем, что именно он был одним из главных союзников Гитлера в предвоенной Европе. Как-то находясь в Польше, я смотрел в гостиничном номере варшавского отеля документальный фильм о начале Второй мировой войны. Польский телеканал трижды за четверть часа показал совместное прохождение подразделений РККА и вермахта в 1939 году в Бресте, который передавался под контроль СССР. И об этом авторы фильма постоянно напоминали. Но об откровенно пронацистской политике правящих кругов Польши в преддверии войны почему-то говорить не любят. Министр иностранных дел Польши Юзеф Бек, которого часто сейчас вспоминают, держал в своем официальном кабинете портрет Гитлера, которому он поклонялся. Пилсудский был частым гостем нацистских бонз, есть немало снимков, где он позирует рядом с Гитлером, Геббельсом, Риббентропом. На его похороны в Варшаву лично прибыл второй человек в Рейхе Герман Геринг, который шел за гробом в первом ряду рядом со вдовой покойного диктатора. Он же на панихиде сказал проникновенные слова о своем польском соратнике. Более того, Адольф Гитлер объявил в Рейхе всенародный траур и в специальной телеграмме вдове покойного написал: «Образ умершего я навечно сохраню в своей памяти». В 1939 году, когда гитлеровские танки рвали в клочья мостовые Варшавы, в Кракове, у могилы Пилсудского, оккупанты установили почетный караул. Обо всем этом польские школьники и студенты в своих учебниках не прочитают.
Именно в польских концлагерях в 1920-е годы советских военнопленных подвергали отсеву, расстреливая на месте коммунистов, комсостав, комиссаров, евреев. Вам это ничего не напоминает из недавнего прошлого? Военный историк генерал-майор Виктор Филатов одним из первых поднял вопрос о массовой гибели бойцов Красной армии в польском плену. Он приводил данные о том, что любимым занятием в некоторых из таких лагерей было ставить связанных пленных красноармейцев на плацу, чтобы польские кавалеристы, которые называли себя «лучшими в Европе», на полном скаку учились «разваливать человека до пояса» ударом шашки. В целом в польских концлагерях погибло более 60 тысяч российских, украинских и белорусских узников.
Польский преферанс
Хотелось бы сказать о том, что правда о гражданах Советского Союза, воевавших на стороне Гитлера, сказана в нашей стране полностью и с исчерпывающей откровенностью. Вышли документальные труды, написаны диссертации о грузинах, армянах, служивших на стороне нацистов, появились обширные исследования о туркестанских, мусульманских подразделениях вермахта, сказано подробно о боевых частях с участием украинских и белорусских коллаборационистов, прибалтийских дивизиях Гитлера. Совсем недавно были практически полностью раскрыты архивы власовского движения. Солидный трехтомник, куда вошли тысячи документов, исчерпал эту тему. Почему же именно нас польские руководители упрекают в искажении прошлого? Разве мы прячем страницы из собственной истории, о которых неловко говорить?
Наиболее болезненной темой в отношениях двух стран остается Катынь. Сегодня можно с уверенностью сказать, что это одна из наиболее исследованных страниц Второй мировой войны. Михаил Горбачев, Борис Ельцин, Владимир Путин приносили извинения польскому народу. Известны все виновные, в том числе почти все палачи названы поименно. Чего еще ждут от нас в Польше? Несколько лет назад, сопровождая как журналист делегацию Совета Федерации России в Польшу, я не раз слышал, как польские официальные лица настойчиво возвращались к теме покаяния. Создается впечатление, что извиняться и каяться должен каждый россиянин, попавший в эту страну, пусть даже проездом. Писатель Виктор Ерофеев, хорошо знающий Польшу и связанный с ней семейными узами, писал: «Катынь, конечно, больше, чем Катынь. Поляки, безусловно, переживают эту беду, но и используют ее в своих целях для создания образа врага и, в конечном счете, для самоутверждения, вплоть до ощущения своей болезненной исключительности». И это слова человека, относящегося к Польше и ее народу с симпатией и уважением.
Многим памятна историческая фраза Штирлица, сказанная Мюллеру: «Я не люблю, когда меня держат за болвана в старом польском преферансе». Знатоки этой карточной игры вам пояснят, что если в преферанс играть не втроем, как полагается, а вдвоем, то необходим третий условный партнер, которого принято называть «болваном». Ему сдают карты, хотя в игре он не участвует, «пасует». В пропагандистской войне, которая ведется против России, польской политической элите уготована роль болванов. Без всяких кавычек. И они эту роль заслужили, превратившись в безропотных вассалов США. Чего уж тут дипломатничать!
Хотел бы сказать и о том, что наше государство не всегда адекватно реагирует на прямые оскорбления памяти павших и еще живых ветеранов, исходящие от отечественных псевдоисториков, коллег-журналистов, людей, разыгрывающих «патриотическую» карту в политических целях. Готовя эту статью, специально обошел несколько крупных книжных магазинов Москвы. Прилавки завалены прекрасно изданными книгами и альбомами о различных подразделениях вермахта: пехота, авиация, танковые войска, артиллерия. Подробно описывается боевой путь гитлеровских армий, дивизий и даже полков. Немало изданий об СС, гестапо, абвере, политической разведке Третьего рейха. Широко представлена литература биографического характера: Геринг, Гиммлер, Геббельс, Канарис, Кейтель. Подробно описывают свои битвы и победы отсидевшие и выжившие Гудериан, Манштейн, Гот, Шпеер, Гальдер. Может создаться впечатление, что в этой войне победителями были нацисты. Разумеется, больше всего жизнеописаний Гитлера. Продавец-консультант, заметив мой интерес, предложила свою помощь, заметив, что занимать несколько полок подряд Гитлером не очень правильно, поэтому «фюрера разложили по разным углам». Разложенный «по разным углам» Гитлер выглядел весьма солидно. Здесь были представлены не только его политические взгляды, но и военные доктрины, отношения с соратниками, история жизни, интимные отношения. Отдельно стоят воспоминания его охранников, адъютантов, садовников, секретарш, дантистов, шоферов и садовников. Мемуары Жукова, Рокоссовского, Конева, Соколовского смотрятся на этом фоне достаточно скромно как количественно, так и по полиграфии. Зато любители чтива историю войны узнают из книг невозвращенца Резуна — Суворова. Замечу, что крупные западные историки, работающие по этой теме, к его «трудам», написанным в «содружестве» с английскими спецслужбами, относятся достаточно брезгливо. У нас же Резуна обильно издают. Хотел бы сказать, что к трудам серьезных западных историков, даже если у них свое видение процессов, протекавших в канун и во время Второй мировой войны, отношусь с уважением. Такие книги тоже встречаются. Это труды Э. Бивора «Вторая мировая война», «Сталинград», Й. Кершоу «Конец Германии Гитлера», Л. Риса «Нацисты: предостережение истории», И. Феста «Гитлер. Биография. Триумф и падение в бездну». Отдельно хотел бы выделить блестящее исследование английского военного историка сэра Ричарда Эванса об истории и корнях гитлеровского режима. Критики оценивают его трехтомник как «подробную инвентаризацию безумия в одной империи». Очень интересными являются воспоминания американского журналиста Уильяма Ширера, переведенные и изданные недавно в Москве. Он, работая в предвоенном Берлине, был свидетелем многих событий, происходивших в Германии, и смог проницательно вскрыть идейные корни нацизма. С автором этих воспоминаний я был знаком, общался с ним в США и знал о том, что Ширер мечтал об издании его книг в Москве.
Но эта литература издается редко, небольшими тиражами и, скажем откровенно, рассчитана на серьезного, подготовленного читателя. Именно благодаря вбросам Резуна, который без особенного стеснения повторяет цитаты Геббельса, появляются публикации о том, что войну развязал Советский Союз, а его солдаты мародерствовали, убивали стариков и насиловали женщин в Европе. Резун поднимает на щит генерала Власова как «настоящего патриота России». В этом у него нашлись помощники и в нашей стране. Бывший мэр Москвы Гавриил Попов написал книгу, в которой предложил поставить Власову памятник в Москве, назвав генерала-предателя «предтечей демократического движения в России» и утверждая, что «мы живем в государстве, построенном по заветам Власова». Замечу, что во многих европейских государствах сам факт восхваления нацистских приспешников, пропаганда их идей вызывает резкую реакцию не только общества, но и прокуратуры. У нас же можно сравнивать СМЕРШ и гестапо, писать и говорить о том, что Ленинград, дескать, надо было сдать немцам, а не мучить соотечественников блокадой.
В некоторых странах стремление украсть нашу общую победу, унизить советского, русского солдата принимает форму государственной политики. В Польше, на Украине, в Прибалтике функционируют не первый год так называемые Институты национальной памяти. «Память» эта очень короткая и избирательная. Она не помнит прибалтийских дивизий Гитлера, бандеровских банд, польских националистов, сотрудничавших с нацистами в массовом уничтожении евреев. Эти центры, выполняя госзаказ, ориентированы однозначно на фальсификацию и переписывание истории. Именно в этих центрах вот уже несколько десятилетий терпеливо и настойчиво готовили базу для фальсификации истории Второй мировой войны. В Варшаве этот центр находился под контролем покойного президента Качиньского. В Киеве этот институт был создан по образцу польского, финансируется из госбюджета как десять (!) академических. Музеи «советской оккупации» работают в Тбилиси, Вильнюсе. В литовской столице я побывал в этом музее по приглашению руководителя местного телевидения. Любезный директор лично нас сопровождал и давал пояснения. Музей находится в бывшем здании НКВД, здесь впечатляюще воссоздана система репрессий сталинского режима, включая расстрельный подвал. Когда же я поинтересовался тем, что здесь было в период нацистской оккупации, ответ был ожидаем: гестапо. Но ни одного экспоната от гестапо здесь не увидишь. Директор нам туманно объяснил, что «работа над этим разделом продолжается». Остается предположить, что костоломы Мюллера читали здесь заключенным стихи Гёте или исполняли Баха на клавесине. Перед пражским музеем оккупации я видел небольшую очередь школьников, которых сюда привезли на экскурсию. Реклама музея известна в Праге: это олимпийский Мишка с автоматом Калашникова и зверски оскаленной мордой. С автоматами в руках освобождали столицу Чехии в мае 1945 года советские солдаты. 12 тысяч из них и сегодня лежат в этой земле.
Человеческая память избирательна. С годами многое забывается, стирается. Но есть события и вехи, которые надо помнить всем. Чтобы не было искушения повторить то, о чем мы не забыли. Потому что и мы «можем повторить», как заметил Владимир Путин.
