В Польше сносят памятники нашим солдатам, участились случаи вандализма на могилах. Проехав несколько стран Европы и пообщавшись со специалистами, обозреватель «АиФ» попытался выяснить, как обстоят дела с кладбищами бойцов Красной Армии, и главное — а всё ли возможное мы сами делаем для их сохранения?
Маленькие белые надгробия аккуратны, одинаковы — где-то есть фамилия, где-то выбита просто одинокая звёздочка: не получилось узнать имя погибшего, закопали как «неизвестного солдата». Бросается в глаза холмик свежей земли: там закреплены чёрно-белые фотографии с лицами исхудавших людей и указаны даты смерти — 1942 год. Лежат свежие цветы. «Это, судя по всему, военнопленные, — тихо говорит мне российский дипломат. — После взятия нашими войсками Варшавы на месте нацистских концлагерей было множество захоронений. Сейчас пытаемся эксгумировать, выяснять, запрашивать данные... Родственники сдают ДНК».
На кладбище-мавзолее советских воинов в районе Мокотов лежат 21 468 солдат и офицеров Красной армии, погибших во время боёв за освобождение Варшавы в 1944–1945 гг. Тут очень тихо, но, увы, спокойствие обманчиво — наши отношения с Польшей напряжены, как никогда: никто не знает, что случится в следующий момент. Массово кладбища поляки пока не трогают, хотя первые шаги уже есть. Три года назад в польском городке Тшчанка на местном некрополе снесли памятник солдатам Красной армии: якобы под ним не нашли захоронений. На самом деле могилы-то есть, просто покойных зарывали глубоко внизу, в шурфах, поэтому при поверхностной проверке до скелетов не добрались. В целом в Восточной и Центральной Европе захоронены останки 2 миллионов 500 тысяч граждан СССР: и погибшие бойцы Красной армии, и замученные в концлагерях советские военнопленные, и «остарбайтеры» — молодёжь, угнанная на подневольную работу в Германию. Как обстоят дела с этими могилами? В каком состоянии они находятся? Как за ними ухаживают и какие есть проблемы? Со всеми этими вопросами постарался разобраться обозреватель «АиФ».
Своротили, унесли, украли
— К сожалению, следует признать — не везде к этому вопросу относятся добросовестно, — говорит экс-посол РФ в Словении (в 2009–2019 гг.) Доку Завгаев. — Случалось и так — пришли, венки торжественно возложили в двух-трёх местах, а остальной массив монументов остаётся неохваченным. И памятник стоит, ржавеет... а вместе с ним ржавеет и память, ржавеет такая нужная нам сейчас правда о Великой Отечественной. Если местные жители видят полуразрушенные конструкции, травой всё заросло — ну и какое у них появляется отношение к памятникам? Мы в Словении закрепили за каждым дипломатом по несколько городов и районов, на территории которых находятся наши мемориалы. Сам я отвечал за Любляну, Марибор и Мурска-Собота. И всегда сотрудники посольства организовывали необходимый уход за памятниками. Одно захоронение было в сильном отдалении, на автомобиле не подъедешь, надо два километра в гору идти — ну так наш военный атташе туда добирался пешком по тропинке и смотрел, всё ли там в порядке. В 2010 году мы сформировали традицию ежегодного проведения посольством массовых мероприятий у КАЖДОГО из наших мемориальных объектов, и в них в данный момент принимают участие более 10 000 человек, в том числе мэры всех городов Словении. Страны, входящей в НАТО, между прочим.
Завгаев вспоминает: в Словении, где традиционно хорошее отношение к России, в самом начале его работы были неприятные инциденты — вандалы своротили надгробия, исписали краской, из часовни украли железные детали — явно на металлолом. Местные власти разводили руками: а что мы можем? К каждой могиле охрану не поставишь. Так же говорили и в Польше, когда в 2017 году захоронение советских солдат в Варшаве изрисовали свастиками. Как рассказал мне российский дипломат, работающий в польской столице, мытьё, ремонт и очистка советских памятников и кладбищ после их осквернения всегда проводятся за счёт бюджета государства. И польские власти пусть неохотно, но приводят всё в порядок. В администрации Берлина проинформировали: проблемы с мемориальным комплексом в Трептов-парке тоже случаются — год назад там залили машинным маслом скульптуру «Скорбящая мать». Однако непосредственно кладбище патрулируется полицией, оборудовано видеокамерами, потому подобные преступления редки. Завгаев подтверждает: едва посольство РФ взяло памятники и могилы в Словении под постоянное наблюдение, нападения мародёров и вандалов там прекратились.
«Черепа нет, уже сложнее»
Каждый год всплывает и другой сложный вопрос: что делать с внезапно найденными останками солдат РККА? «Вот в Венгрии прокладывают дорогу, — рассказывает исследователь советских захоронений Андрей Оголюк, живущий в Будапеште. — И вдруг внезапно натыкаются на скелеты. Останавливают работы, начинается сортировка — если черепа нет (куски костей фрагментарны, раскиданы далеко друг от друга), это уже полноценными останками не считается, должна быть голова. Разбираются: так, вот тут пуговицы со звёздочкой, а тут со свастикой — наверное, рукопашная была. Сначала работает венгерское министерство обороны, выясняет — это немцы, советские солдаты, румыны или венгры. Если скелеты „голые“, никаких опознавательных знаков, их почти наверняка запишут как венгерские. Далее отправляют сообщения по странам, и в дело уже вступают Россия, Германия и так далее. Иногда на согласование уходит по нескольку месяцев: надо не только узнать, кто по национальности погибшие военные, но и постараться установить фамилию, дать знать родственникам».
В феврале 45-го в Будапеште шли сражения за каждый дом — всего в Венгрии похоронены 112 тысяч бойцов Красной армии. Иногда убитых хоронили, едва присыпав мёрзлой землёй, втыкали в холмик табличку со звездой и шли наступать дальше. Путаница неизбежна — ведь на стороне РККА тоже воевали венгры-коммунисты (они могли быть в советской форме). Потому кости перебирают, исследуют медленно и тщательно: уходят месяцы, а то и годы.
— В Словении был только один бой с участием наших войск, в самом конце войны — 26–27 апреля 1945 года Красная армия форсировала реку Мура, — рассказывает Доку Завгаев. — Наступали под пулемётным и артиллерийским огнём, высоту взять не удалось, пришлось отступить... По примерным подсчётам и записям в церковных книгах, погибло до 2000 бойцов РККА. Но это не всё. В сентябре 1941 года в Мариборе в здании таможни устроили нацистский концлагерь для советских пленных. К марту из 5400 человек, завезённых в этот лагерь, в живых осталось только 147. То есть людей попросту уничтожали. В 1942 году туда привезли ещё 2800 пленных, и их судьба неизвестна. При малейшей возможности из таких лагерей бежали. Я хочу особенно отметить мужество и героизм, патриотизм наших людей в тяжёлой ситуации. С ними не было заградотрядов и политруков. Они не пытались затеряться, а искали возможность продолжения вооружённой борьбы — находясь на чужой, оккупированной территории, без знания языка, как по минному полю, пробирались к югославским партизанам. Впоследствии из них сформировали «русский батальон» и бросали его на самые тяжёлые участки фронта. Поиском их останков и преданием земле, выяснением имён целенаправленно и занимается коллектив посольства РФ в Словении.
Старушка и свежие цветы
Завгаев считает: следует теснее взаимодействовать с местными жителями, ветеранами, органами власти, общественными организациями — это даёт огромный массив информации о событиях тех лет. Он вспоминает, как в Мариборе к нему подошёл старик и сказал: «В этом концлагере по 100 человек за день умирали, я знаю человека, который их хоронил». Оказалось, тела красноармейцев отвозил за пределы города и закапывал военнопленный британец, эмигрировавший после войны в Австралию. К сожалению, с ним не удалось связаться — он уже умер. Но сыновья англичанина передали карту с пометками от руки, где должны быть закопаны останки бойцов Красной армии. За последние годы в Словении удалось установить 3000 имён погибших советских солдат, открыть 28 монументов и памятных знаков.
Постоянно идут поиски останков красноармейцев и в Венгрии, причём в раскопках на добровольной основе участвуют и венгерские отряды. «Венгрия воевала на стороне Гитлера, — объясняет поисковик Общества военной и культурной истории Андрей Оголюк. — Но при этом отношение к погибшим советским воинам у неё сохраняется уважительное. Тут дело ещё и в том, что у венгров существует культ покойных, к мёртвым относятся с почитанием. Я знаю случай: в одной деревне старая женщина ухаживала за небольшим кладбищем бойцов Красной армии, приносила на могилы свежие цветы. Она говорила — многие венгерские солдаты похоронены в России, я надеюсь, кто-то смотрит и за ними тоже. К счастью, это не Польша, по большей части здесь практически проблем не бывает».
«Польша поступает глупо»
Определённо важно отношение к мемориалам и жителей страны. В 2014 году немецкие бульварные газеты Bild и B.Z. подали петицию в бундестаг ФРГ, требуя убрать советские танки, стоящие на постаментах в берлинском районе Тиргартен как «символ милитаризма и военной угрозы России». Реакция и депутатов, и общественности оказалась резко отрицательной — берлинцы вышли с пикетами протестуя. Да, их было немного, но они всё же были. По мнению историка Йорга Ганценмюллера, «подобное действие смертельно оскорбило бы скорбящих по жертвам СССР во Второй мировой войне, это не разрядит обстановку, а ещё больше осложнит её». 75-летний пенсионер Хайнц Каммер, прогуливаясь со мной по мемориальному Трептов-парку в Берлине, замечает — он живёт неподалёку и, если позволяет время, приносит к памятнику несколько красных гвоздик. «Польша поступает довольно глупо, — считает он. — Вот Германия полностью осознаёт: есть договор между двумя странами — мы обязаны реставрировать, ремонтировать, сохранять могилы советских солдат. И у нас не жалеют на это денег. Да, армия СССР установила здесь коммунистический режим, но немцы помнят — их избавили от чудовищной, кровавой нацистской диктатуры. Освободители были простыми солдатами, отдавшими жизни за нашу свободу от Гитлера. И это должны помнить в каждой стране».
Нужно закончить войну
Холодный весенний ветер колышет лепестки цветов на могилах солдат на Варшавском кладбище. Мой прадед тоже похоронен в Польше — он ушёл на фронт добровольцем в 43-м и погиб 13 февраля 45-го. Он не был коммунистом или политруком: обычный русский мужик, воевавший за Родину. Вот это и забывают польские политики, пытаясь убрать все монументы освободителям страны как «память о коммунистическом наследии». Да и давайте будем честными сами с собой — нам нужно следить за памятниками в Восточной Европе лучше, внимательнее, чтобы те не ржавели в одиночестве. И не опускать руки — продолжать раскопки, выяснять имена героев, чьи кости до сих пор раскиданы по всей Европе. Ведь пока не похоронен последний солдат Великой Отечественной — война не будет закончена.
