Этот альянс, помноженный на страдательную во всех смыслах этого слова участь, сделал реальные черты этой гранд-дамы несущественными, она выше благодаря Владимиру Высоцкому. Благодаря ему же Марина Влади стала считаться порождением нашего контекста — душевного и критического, идейного и безыдейного.
Когда альянс не по ее вине оборвался, она наслушалась гадостей и уехала более-менее красиво, боясь стать кем-то вроде Фирса из «Вишневого сада», которого забыли в заколоченном доме.
«Лестничным умом» крепкие людишки начали выть, что это она принесла Беду, отняла у нас Маэстро.
Минуя все смыслы нашего нервического бытия, я понимал, что эту красивую женщину ревновали к Владимиру Высоцкому, который — наше все, и что ее будут ревновать до края дней. И что она уже сама — чуть-чуть Высоцкий. Можно быть старой и больной для многих вещей, но только не для пожизненного титула Музы Высоцкого.
Фанатично любя Высоцкого, с годами даже записные критики ее прониклись к ней пиететом: это ж кем, КАКОЙ надо быть, чтоб покорить, влюбить в себя самого Высоцкого?!
Все эти дни, когда разразилась эта душераздирающая история с «кончиной» и «воскрешением» Марины Влади, я думал, может ли эта счастливая женщина, которая была озарена такой любовью, что нам и не снилось, вот так, просто, оставить нас? Теоретически, типун на язык, может. А так — нет. Просто не имеет права.
Небеса тоже любят счастливых. Но это не Брехт уточнял, про это Высоцкий пел.
 |
|
| Отар Кушанашвили Журналист и телеведущий, называет себя «антипублицистом» |
