В то время, когда новый кабинет министров ещё не порадовал нас яркими самопрезентациями, один из его членов отдувается за всех. Это, конечно же, Владимир Мединский.
Новый министр культуры не на шутку задался вопросом переименовать улицы, названные именами революционеров-террористов и цареубийц, в улицы с именами их жертв. То есть сам он, конечно, не настаивает, но власти Москвы задуматься просит. Доколе у нас будет станция «Войковская», улицы Желябова и Халтуринская? Предложение на замену у министра есть – сделать «революционные» улицами великого князя Сергея Александровича Романова и его супруги святой преподобномученицы Елизаветы Федоровны.
Тут, правда, выходит нестыковка. Во-первых, Елизавета Фёдоровна погибла под Алапаевском, на следующий день после расстрела царской семьи. К лику святых её причислили одной из немногих – после убийства мужа она приняла монашество. То есть называть её именем придётся не то станцию метро, не то весь район. Как это сделать, не совсем понятно, как не понятно, почему из всей расстрелянной царской семьи почтить названием какого-либо городского объекта следует только одну Елизавету Фёдоровну.
Есть, правда, альтернативное предложение – «Войковскую» назвать в «Ковердинской», по имени Бориса Коверды, застрелившего Войкова в Варшаве 7 июня 1927 года. Заинтересует министра такой ход?..
Во-вторых, великого князя не убивали ни Желябин, ни Халтурин, ни Войков. Он погиб от бомбы Ивана Каяева, улицы имени которого в Москве нет. Зато она есть в Краснодаре, Вичуге Ивановской области, Павловском и Сергиевом посадах, Красноуральске, Санкт-Петербурге и т.д. Но властям этих городов Владимир Мединский ничего не советует.
Выдвигая свою инициативу, министр упомянул, что брат Александра Третьего, губернатор Москвы великий князь Сергей Александрович Романов был первым председателем Палестинского общества. Но, в отличие от многих историков и известного сексолога Игоря Кона, конечно, не упоминает о том, что Сергей Александрович вёл «открыто гомосексуальный образ жизни». По свидетельству историка В. Балязина, семейная жизнь Сергея Александровича и Елизаветы Фёдоровны «…не задалась, хотя Елизавета Фёдоровна тщательно скрывала это, не признаваясь даже своим дармштадтским родственникам. Причиной этого, в частности, было пристрастие Сергея Александровича к особам другого пола».
Не поймите неправильно. Цели как-то принизить трагичность судьбы великого князя в силу его предполагаемой ориентации нет. Н,о учитывая события последнего месяца с участием гомосексуальных и православных активистов, есть вопрос к министру культуры: кандидатуры на переименование согласованы там, где надо, или это экспромт? А то вдруг потом снова придётся переименовывать…
В свою очередь, ни Андрей Желябов, ни Степан Халтурин пальцем не тронули московского губернатора и его супругу. Первый был организатором, второй – исполнителем взрыва в Зимнем Дворце в феврале 1880 года. Во время этого неудачного покушения на Александра II погибло 11 человек. Все они были героями русско-турецкой войны и в императорский дворец попали в качестве награды за отличную службу. Министр не предлагает назвать их именами улицы (того же Халтурина, которых в России 60). Скорее всего, он эти имена даже и не помнит. Но мне захотелось (справедливость, так справедливость) восстановить полную картину. Вот эти герои, которых никто не лоббирует: фельдфебель Кирилл Дмитриев, унтер-офицер Ефим Белонин, горнист Иван Антонов, ефрейторы Тихон Феоктистов и Борис Лелецкий, рядовые Фёдор Соловьёв, Владимир Шукшин, Данила Сенин, Ардалион Захаров, Григорий Журавлёв, Семён Кошелев.
Кстати, Ленин ставил Желябова в один ряд с такими великими революционерами, как Робеспьер и Гарибальди. Уже не очень хорошая рекомендация, не правда ли? Кстати, улицы Джузеппе Гарибальди и, заодно, город имени Пальмиро Тольятти тоже будем переименовывать? Или оставим, потому что их руки недостаточно окровавлены, а нам надо сначала с нашими бомбометателями разобраться? Кстати, вы помните, что до 1964 года Тольятти назывался Ставрополем, а Ставрополь, который Ставрополь сейчас, – Ставрополем-Кавказским. Это я к тому, что если наш энергичный министр культуры затеет масштабную компанию переименований, возникнет цепная реакция, и менять названия придётся даже там, где кровавые террористы и цареубийцы и рядом не стояли.
Не знаю, сказали ли ему.
Может, и нет, потому что сегодня Владимир Ростиславович выступил ещё с одной яркой инициативой – торжественно похоронить Ленина (а вместе с ним – и долгую историю уникальной науки, развитой в последние 100 лет исключительно советскими и российскими биохимиками, - бальзамирование. Но это же детали!). Зюганов тут же назвал Мединского провокатором. Но, на мой взгляд, главная провокация заключалась не в том, чтобы похоронить, а в том, что потом сделать с высвободившимся историческим помещением…
Идеи есть, не волнуйтесь. В мавзолее министр организовал бы «востребованный музей» с «дорогими билетами».
Спасибо, не ресторан с террасой. Вот, в самом деле, - спасибо.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции
Журналист еженедельника «Аргументы и Факты» |
Елена Зелинская: Хлеб по водам 
Николай II, он же «кровавый», он же «страстотерпец», он же просто «Ники» 
Походная жена. За что Пётр I полюбил немецкую простушку? 
Жертва русофобии. Великий Иван Третий, о котором мы так мало знаем 
Ликвидация России: кто тайно руководил Лениным во время революции? 
