В этот раз я хотел бы поделиться своими мыслями о православной аскетике, о той стороне христианства, которая для многих ассоциируется именно с постом, молитвой и уединением.
Что такое аскетика?
Невозможно говорить о Православии вне контекста аскетизма, вне контекста аскетического понимания христианской жизни. Это понимание достаточно целостно, оно опирается на антропологию (учение о человеке), в которой человек рассматривается как он есть в своем греховном, отпавшем от Бога состоянии. Подробнее об этом можно посмотреть в некоторых из прошлых заметок (О православной педагогике и Зачем Бог поделил нас на мужчин и женщин). Да, человек - образ Божий, да, он призван к теснейшему единению с Богом (даже говорят обОжению), но грех и зло являются препятствиями к этому. Греховность - не только поступки, слова, мысли. Для христиан это прежде всего некая вросшая в человека тяга ко злу, некая, можно сказать, греховная болезнь, охватившая наше естество.
Грехи укоренившиеся, по сути, ставшие зависимостью, именуются страстями. Страсти требуют удовлетворения и почти не подчиняются волевому усилию, во всяком случае, личного произволения в борьбе с ними недостаточно. Слово страсть в православном лексиконе носит сугубо негативный смысл.
В своей теоретической части православная аскетика представляет собой целый комплекс воззрений, многогранно раскрывающих тему греховности и противостояния, борьбы с ней. Человеческие грехи разделены на роды, виды, подвиды и т.д. Построены целые «генеалогические» таблицы и «деревья», показывающие корни и взаимосвязи страстей и грехов. Всему злому противопоставлены добрые дела и добродетели, ради которых надо трудиться, понести своего рода подвиги. Добродетели по мере «выздоровления» должны занимать все большее место в жизни христианина и через это приближать его к Богу.
Чтобы понять, о чем идет речь более конкретно, приведу типичные названия глав из книг по аскетике (ставших за столетия хрестоматийными): об отречении от жития мирского; об уклонении от мира; о памяти смерти; о многоглаголании и молчании; об унынии и лености; о любезном для всех и лукавом владыке чреве; о нестяжании; о сне; о молитве и псалмопении; о безумной гордости; о кротости, простоте и незлобии; о рассуждении помыслов и страстей, и добродетелей; о том, что никогда ни в чем не должно верить самим себе и надеяться на самих себя; о хранении ума от бесполезного многоведения; о порядке, в котором следует нам побеждать свои страсти; об управлении и добром пользовании внешними чувствами; о том, как управлять языком; о кознях врага (дьявола) против тех, которые вступили на добрый путь; о благодарении Бога; о преданности в волю Божию; о том, чтобы не судить ближнего и т.д и т.п.
Особенность христианской аскетики в подчиненности тому факту, что Иисус Христос – Спаситель от греха и вечной смерти. Христиане уверены, что от греха и от зла человек может быть избавлен, исцелен только Господом Иисусом Христом в ответ на личную веру, личное доверие и на стремление исполнять Его заповеди. Избавление от греха для христиан не самоцель, смысл христианства в единении со Христом, отдавшем за людей свою жизнь. Аскетика - это лишь одно из средств в достижении целей христианской жизни.
Аскетика сегодня
Из популярной православной литературы многие переняли такую модель церковной жизни, где центральное место занимает именно аскетика. В этом случае под аскетикой понимается некоторый особый образ жизни, состоящий исключительно из духовно-душевно-телесных упражнений (размышления, рассуждения, молитва, воздержание чувств и воображений, истощение физиологии и т.д.). Такая аскетика противопоставляется «мирской жизни», и жизнь христианина уподобляется полету на воздушном шаре. Сам шар, влекущий вверх, — это аскетика, а балласт, тянущий вниз, — «мирская жизнь».
Я далек от мысли, что отсутствует сам факт греховности человека. Я как христианин убежден, что совершенно необходимо бороться со злом и с грехами. Но говоря об аскетике сегодня, я вижу две проблемы. Во-первых, многие обманываются красотой, стройностью православного аскетического учения, противопоставляя аскетику «мирской жизни» и рассматривая ее как наиболее приоритетную по отношению к другим сторонам церковной жизни, даже к Евхаристии. Во-вторых, аскетика в своем традиционном виде, как она представлена в классических трудах прошлого, в наши дни остается большей частью теоретическим книжным знанием и представлена в немалой степени умозрительными советами и рекомендациями. В итоге слишком часто православные уверены, что книги по аскетике и есть жизнь, тогда как они большей частью - осмысление прошлого. Порой проповедники «классической» аскетики напоминают Дон Кихота. Они так же, как и известный рыцарь, оценивают реальность через призму прочитанного и уверены, что жизнь окружающих людей «без остатка» раскладывается строго «по тексту», что окружающая жизнь является линейным прямым продолжением книжных повествований.
Однако при чтении книги про Дон Кихота мы вполне нормально относимся к неадекватности, порой нелепости, а порой и абсурдности поступков странствующего рыцаря. Мы понимаем, что книга не о фактах, а о другом. Читающие в итоге все же задумываются над чем-то важным для них, учатся чему-то хорошему, порой делают для себя глубокие личные выводы, им и в голову не приходит буквально подражать Дон Кихоту, слепо повторять его подвиги или исполнять все его советы. Может быть своим сравнением я вызову критику, но это сравнение важно для меня. Я думаю, православная аскетика сегодня - это отнюдь не подражание древним формам и не буквальное исполнение древних советов и уж тем более не отстраненность от жизни, не противопоставленность всему и вся. Главное в том, что через труд (а значит, своего рода аскетику) с помощью Божьей вера христиан призвана формировать эту мирскую повседневную жизнь, вера должна стать самой тканью этой жизни.
Духовная жизнь, жизнь с Богом всегда происходит «здесь и сейчас». Одинаково мешают и апелляции к прошлому, и мечтания о будущем. Момент, в котором каждый человек сейчас стоит перед Богом и другими людьми, и есть самый важный. В основе аскетики лежит личная вера в Бога, лежат личные отношения с Ним и с окружающими людьми. Это похоже на отношения родителей и детей. Норма в том, что и дети, и родители дороги друг другу сами по себе, вне контекста их нужд и действий. Аскетика сегодня — это в том числе тренировка себя, чтобы быть с людьми и с Богом не ради себя и своей выгоды, а ради них, ради совместной встречи. Каждый живет сразу «набело», никто не «пишет» черновик, который возможно исправить.
Сегодня важная составляющая аскетики в том, чтобы быть правдивыми, каждому быть самим собой. Порой для православных христиан аскетика — это исполнение традиционных предписаний ради подражания образу «православного», ради соответствия некоей модели «правильного поведения». Духовная жизнь невозможна без честности о себе, без правдивости перед Богом и перед людьми. Речь о том, что надо различать обучение и имитацию. Бесполезно копировать чью-то жизнь, пусть и очень авторитетного святого, бесполезно бездумно механически выполнять чьи-то предписания. Каждый христиан призван быть собой и жить по своей вере. Думаю, что для современности важно отстраниться от общего духа соперничества. Важно осознавать, что нет единой «дороги на небо», где христиане непременно соревнуются, где один - впереди, другой - сзади. Есть личные пути христиан. Вера каждого уникальна, ибо она основана на отношениях с Личным Живым Богом. Путь христианской жизни у каждого так же уникален.
Безусловно, между человеком и Богом стоят преграды, это не только грехи, но и страхи, и наши проблемы, и наши нужды. И все же главное в духовной жизни - не борьба, не расчистка, а новая жизнь, зарождающаяся, цветущая и приносящая духовные плоды – это жизнь с Богом.
Аскетика и психология
О психологии я как-то писал. Не буду повторяться. Схожесть психологии и аскетики, как я это понимаю, в том, что обе они — «помогающие профессии». И та и другая своими средствами помогает до некоторой степени справиться с чем-то плохим, к примеру с гневливостью, дает возможность «держаться на плаву», но не исцеляет от «недугов». Исцеляет Христос по вере и благодаря единению с Ним. Принципиальная разница в том, что в психологии самой по себе шкала нравственных ценностей и некий идеал задаются самим пациентом (или реже терапевтом), а значит, могут меняться. В аскетике и идеал и ценности заданы Евангелием, заданы априори и неизменно.
Мне близок тот взгляд, что уподобляет аскетику спорту. Она представляет собой своего рода труд, упражнения, расписания, тренировки, испытания, а порой даже и некоторое соперничество. Исходя из этой аналогии, аскетика в своем формальном общеизвестном виде - это труд впрок, что ли. Может быть, что-то пригодится. Может быть, благодаря постам кто-то перестанет злиться, а кому-то регулярная молитва поможет преодолеть зависть. Аскетика, как и спорт, полезна и нужна, но трудно сказать, что она дает конкретному человеку. Аскетический труд прежде всего, и в этом его сила, задает общий здоровый ритм и тон христианской жизни.
Аскетическое учение настаивает, что нужно бороться даже с мелочами, даже с плохими мыслями. Но на деле стать столь «чистым» своим трудом невозможно, нереально. В итоге слишком часто христианами приобретается постоянное бесперспективное чувство вины. И тут кроются важные вопросы для современных христиан, дополняющие поднятую ранее тему про исповедь. А действительно ли бытовые огрехи, дурные мысли стоят столько внимания и сил? Действительно ли стоит постоянно напоминать себе и священнику, что каждый из нас всю сознательную жизнь гневается, обижается, ленится? Порой представляется, что повседневность эффективнее оценивать не из «теории», где все греховно, а по совести, по тому, что беспокоит и мешает жить.
Может быть, стоит работать с конкретными грехами (обидой или гневом на кого-то, завистью по отношению к кому-то), начиная с простой минимизации последствий, продолжая поиском простых и очевидных причин происходящего и т.д. Психология достаточно эффективно помогает справиться с тем, что реально мешает жить. И это очень важно, ибо тогда правильно расходуются силы и время, а оставшиеся ресурсы отдаются тем делам и людям, которым и должны быть отданы. И при этом нет постоянного общего чувства вины, оно вполне конкретно в зависимости от проступков, и на это чувство вины может быть выработан конкретный отклик. Кому-то психология приносит больше пользы, нежели аскетические упражнения, но есть, конечно, и те, кто преуспел в традиционной церковной жизни.
Важной особенностью психологии стали групповые встречи. Православная аскетическая традиция не дает нам аналогов. В группе все на равных, есть правила, каждый призван быть самим собой, говорить от себя и отвечать за свои слова и дела. В группе сама ситуация учит, начиная с самых простых правил дисциплины. Именно в группе происходит встреча и общение «здесь и сейчас» «по правде», есть понимание и поддержка, каждый может стать нужным и важным для других. Для нашего времени встречи в группе могут стать серьезным аскетическим «инструментом», это может быть даже трудом ради Христа.
