Огромный сложносочинённый красно-белый комплекс Казанского вокзала - с аккуратными башенками разной формы и размеров - мне всегда казался древнерусским теремом. Говорят, что он ежедневно пропускает через себя 50 тыс. пассажиров. Но почему-то внутри него всегда пустынно. Толпа словно растворяется в бесчисленных закоулках и просторных мраморных палатах этого дома-города, проходя по которым слышишь эхо своих шагов под потолком с лепниной.
Впрочем, детально рассмотреть нутро вокзала в детстве мне никогда не доводилось. Обычно родители вели меня сквозь него, крепко держа за руки с обеих сторон. Видимо, им здание не казалось таким чудесным и пустынным, как мне. А скорее они долго не могли забыть, как я, трёхлетняя, потерялась на Красной площади. Нашли меня, примкнувшую к группе английских туристов, только спустя два часа - в Оружейной палате. Обезумевшей от ужаса тётушке - организатору культурного досуга - меня передал человек в погонах. Она, бедная, долго выспрашивала его, куда ей передать благодарность - в приёмную на Лубянке или, может, есть другие «офисы»... После этого случая родители в общественных местах не отпускали мою руку чуть ли не до совершеннолетия. Возражения не принимались. Мне оставалось лишь рассматривать небо или потолок.
Изучив их бесчисленное множество, я знаю точно, что самый красивый в метро - на станции «Комсомольская». Его украшают восемь мозаичных панно с изображениями русских героев. Глядя на их смальтовые портреты, я прослушала первый в своей жизни краткий курс истории государства Российского. Дождавшись, когда стихнет шум уходящего поезда, папа рассказывал мне о Ледовом побоище Александра Невского, о Куликовской битве Дмитрия Донского, о народном ополчении Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского, о походе через Альпы Александра Суворова и знаменитой фразе Кутузова: «С потерей Москвы не потеряна Россия».
Там же, помню, я призналась, что мраморная внутренность Казанского вокзала и пафосный зал «Комсомольской» мне напоминают Мавзолей Ленина. Папа неожиданно согласился: «Ты права. И здание вокзала, и станция метро, и Мавзолей были построены по проекту одного архитектора - Щусева. И хотя они были спроектированы в разное время, рука автора чувствуется везде. На вопрос: «Что значит - рука автора?» - папа ответил цитатой, кажется, из Брема: «Даже если я пишу о рыбах, я всё равно пишу о себе».
Потом выяснилось, что тот же Щусев спроектировал и здание Центрального телеграфа, напротив которого жил мой дядя, и гостиницу «Москва», расположенную наискосок от родного журфака, и большой Москворецкий мост, который мне частенько приходится переезжать. Со временем я научилась узнавать этот стиль, который в архитектуре зовётся неорусским, где в идеальных пропорциях соседствуют восточная помпезность и затейливые древнерусские мотивы.
А Казанский вокзал, который я, казалось, изучила вдоль и поперёк, неожиданно открылся мне с новой стороны. В Казани, закончив свои командировочные дела, я отправилась на экскурсию в Кремль. И застыла от изумления. В голубом небе над Волгой и древними каменными стенами я вдруг увидела знакомую ажурную семиярусную башенку из красного кирпича. Оказалось, что башня Казанского вокзала в Москве - всего лишь точная копия кремлёвской башни Сююмбике в Казани. А золотой сказочный дракон на башенном шпиле - крылатый змей Зилант - покровитель столицы Татарстана. Жаль, что я уже никогда не расскажу этого папе.
Отар Кушанашвили: Блюсти права нелюди 
Письмо читателя: «Не знаю кто как, а я точно родом из детства...» 
