В XVII в. оно называлось Земским собором, в начале ХХв. — Учредительным собранием. Но если собор 1613 года положил конец Смутному времени, то «учредиловка» 1918-го проработала всего один день и привела страну к Гражданской войне.
Кроме психов и царей
Выборы в Учредительное собрание были провозглашены вскоре после Февральской революции. Однако события в России развивались столь стремительно, что избирательная кампания началась лишь после революции Октябрьской, 12 (25) ноября 1917 года. Выборы проходили в течение нескольких недель, а в некоторых регионах, например на Кубани, закончились уже после того, как Учредительное собрание приказало долго жить. Это были первые в истории России всеобщие выборы на основе прямого, равного и тайного голосования, в которых участвовали граждане с 20-летнего возраста. Вход на участки был заказан только душевнобольным, глухонемым, осуждённым за тяжкие преступления, злонамеренным банкротам, дезертирам и членам дома Романовых.
Идея созыва Учредительного собрания как «хозяина земли Русской» была очень популярна в народе. И не случайно. «Временное правительство носило столь «непостоянное» название именно потому, что должно было сложить свои полномочия перед Учредительным собранием, — говорит доктор исторических наук Альберт Ненароков. — То же самое после Октября обещали и большевики. Все партии, в том числе социал-демократы, всерьёз готовились к ним. Большевики, уже взявшие власть, — тоже. И это несмотря на то, что понимали: ждать им от Учредительного собрания нечего».
Народ действительно «подвёл» большевиков. Если в крупных городах они спорили за первое место с конституционными демократами (кадетами), то социалисты-революционеры (эсеры) однозначно лидировали в деревне. В результате из 715 депутатов «учредиловки» эсеров оказалось 412 человек (57,6%), большевиков — 183 (25,6%), меньшевиков — 17, кадетов — 16.
Второй переворот
В обстановке всеобщего народного ликования Учредительное собрание открылось 5 (18) января 1918 г. в Таврическом дворце. Председателем (244 голоса против 151) избрали эсера Виктора Чернова, который во вступительной речи взял быка за рога: контролируемые большевиками Советы, как классовые организации, «не должны претендовать на замещение Учредительного собрания».
Большевики и поддержавшие их в вопросе о Cоветах левые эсеры восприняли речь Чернова как открытую конфронтацию. Они попросили сделать перерыв для фракционных совещаний, но в зал уже не вернулись. В отсутствие кворума Чернов отменил декреты II съезда Советов рабочих и солдатских депутатов, но было уже поздно. Совнарком, контролировавший обстановку в Петрограде, принял решение о роспуске Учредительного собрания. Дальнейшее хорошо известно: в ночь с 5 на 6 января матрос-анархист Анатолий Железняков под предлогом того, что «караул устал», предложил депутатам покинуть зал заседания. «Большевики разогнали Учредительное собрание не в отместку за то, что оно не поддержало декреты советской власти, — продолжает А. Ненароков. — На самом деле его «вина» была в том, что Учредительное собрание отказалось признать Советы как форму власти. На том основании, что форму власти в новой России должно было провозгласить само Учредительное собрание. По сути, разгон Учредительного собрания был ещё один антидемократический переворот (после октябрьского. — Ред.), окончательно поставивший крест на завоеваниях Февральской революции».
10 (23) января в том же Таврическом дворце открылся III съезд Советов. С его трибуны тот же Железняков хвастался, как разгонял «трусливое Учредительное собрание». А Лев Троцкий сказал: «Мы нисколько не скрываем… что нарушили формальное право. Мы не скрываем также и того факта, что мы употребили насилие, но мы сделали это в целях борьбы против всякого насилия, мы сделали это в борьбе за торжество величайших идеалов».
Роспуск Учредительного собрания принёс совершенно иные плоды, чем те, на которые рассчитывал «демон революции». В России началась Гражданская война. Вопреки распространённому заблуждению проходила она не столько между монархистами и большевиками, сколько между сторонниками «учредиловки» и её противниками. Например, Роман Гуль, автор классической белогвардейской книги «Ледяной поход», записался в Добровольческую армию Деникина именно после разгона Учредительного собрания. А ведь до этого он причислял себя к социалистам…
