Имя 54-летней Беназир Бхутто можно найти даже в Книге рекордов Гиннесса — она является первой женщиной в мире, возглавившей исламское государство. С тех пор мадам Беназир (дочь казнённого военными экс-премьера Зульфика-ра Али Бхутто) дважды становилась премьер-министром Пакистана — и столько же раз её свергали, обвиняя в коррупции. Последние 8 лет Бхутто жила в изгнании, однако недавно вернулась в страну. Её возвращение ознаменовалось массой терактов и скандалов с президентом Мушаррафом на фоне усиливающегося влияния исламистов. Обозреватель «АиФ» встретился с Беназир в Дубае, куда она прилетела с частным визитом.
«Талибы хотят атомную бомбу»
— Госпожа Бхутто, популярность радикального ислама в Пакистане растёт как на дрожжах: сотни людей погибли от взрывов террористов-самоубийц. А ведь ваша страна обладает ядерным оружием. Существует ли вероятность, что атомная бомба окажется в руках фанатиков?
— Должна вам сказать: взрывы смертников и демонстрации в поддержку «Талибана» очень круто смотрятся по ТВ. Но многие члены семей лидеров исламистских партий живут в США (на земле их основного врага, которого они клеймят в ужасных выражениях), а на выборах эти партии получают не более десяти процентов. Люди не желают голосовать за сумасшедших.
— Может быть, это потому, что военные в Пакистане умеют «обеспечивать» нужные результаты на избирательных участках?
— Это тоже не исключено, однако популярность бен Ладена у нас всё же преувеличена. Безусловно, ежедневно найдётся хотя бы один смертник, готовый взорвать себя во имя идеалов «Аль-Каиды», но их не миллионы. Но для безопасности ядерных арсеналов следует убрать из государственных органов явных поклонников «Талибана». Ведь учёный, создавший пакистанскую атомную бомбу, доктор Абдул Кадыр Хан, признавался в своих симпатиях к исламистам, а три сотрудника из его ядерной лаборатории арестованы за сотрудничество с талибскими командирами. Страшно подумать, что произойдёт, если кому-то удастся продать террористам ядерные материалы. Надеюсь, власти принимают нужные меры и утечки не случится.
— Бен Ладен находится в Пакистане?
— Я не могу сказать с полной уверенностью. Но военные не контролируют огромные районы на границе с Афганистаном, и боевики «Талибана» ведут себя в этих местах, как хозяева. Бен Ладен действительно может жить там под охраной в домике с садом, а власти боятся арестовать его. Все только делают вид, что ловят Усаму, — в реальности этим никто не занимается.
— Говорят, вы тоже сотрудничали с «Талибаном»: он поначалу обеспечивал охрану бизнеса вашего мужа в Афганистане.
— Это «чёрный пиар». Военные сами погрязли в коррупции, поэтому обвиняют других. Вор всегда кричит: «Держи вора!» Да, я общалась с талибскими полевыми командирами и считаю это нормальным, в политике следует быть гибким. Я предупреждала американцев, когда они вошли в Афганистан: афганцев нужно не бить по голове, а договариваться, поскольку они очень сложные люди. Меня никто не послушал, в результате талибы теперь контролируют половину страны, а иностранные войска заперты на своих базах. Ну и кому от этого лучше? Ещё в 1989 году я говорила: надо принять мирный план СССР, в случае его успеха не появился бы никакой «Талибан». Но боевики мечтали войти в Кабул, а их советники из американских и пакистанских спецслужб делали всё, чтобы это случилось. Через 12 лет такая политика обрушила небоскрёбы в Нью-Йорке.
«Меня взрывают из-за популярности»
— Но все-таки, и вас, и вашего мужа, и членов вашей семьи неоднократно обвиняли во взятках, а уровень коррупции, когда вы работали премьер-министром, был попросту уникальным. Вы согласны с этим?
— Нет. Уголовные дела против меня и моих родственников сфабрикованы. Военные делали всё, чтобы не допустить установления демократии в стране, поэтому пытались меня дискредитировать. Конечно, мой муж построил нам новый дом, но он успешный бизнесмен и может себе это позволить.
— Да, у нас такое тоже случается: супруг высокого политика становится успешным бизнесменом и ему сразу страшно везёт во всех делах. — Ко мне это совершенно не относится.
— В день приезда в Пакистан смертник взорвал ваш кортеж — погибло 150 человек.
Был ли в таком случае смысл в вашем возвращении из долгого изгнания?
— Я скорблю по погибшим, но, конечно, я должна была вернуться и привести людей под знамя демократии, у меня самый высокий рейтинг в стране как у политика. Правление генералов ничего хорошего не принесёт, нынешняя ситуация это доказывает.
— Вы уже дважды были премьером, и ничего хорошего это тоже не принесло — экономика не выросла, уровень жизни не изменился.
— Мне просто не дали сделать то, что я хочу.
— Все так говорят.
— Многие пакистанцы считают иначе, они благодарят меня за реформы. Например, я сделала дешёвой телефонную связь, отстаивала права женщин.
— Нелегко быть женщиной в стране, где популярен радикальный ислам?
— Основные беды из-за того, что многие люди трактуют Коран так, как они хотят. Мой отец был против того, чтобы я носила паранджу, и спасибо ему за это. Некоторые мусульманские радикалы уверены: женщина должна сидеть дома и ничего больше не делать. Неправда. Например, одна из жён пророка Мухаммеда занималась бизнесом, и никто ей в этом не препятствовал.
— После того как вы и оппозиционный политик Наваз Шариф вернулись, началось следующее: вы ссоритесь друг с другом, президент Мушарраф ругается с вами обоими, а боевики «Талибана» пытаются каждого из вас убить. Это какая-то неправильная демократия.
— Другой нет. Ещё раз подчёркиваю: Пакистан до такого состояния довели военные, во время моего премьерства страна вообще не знала, что такое террорист-самоубийца. Если мы не проведём в январе свободные выборы, будет ещё хуже. Я уверена: нынешнее положение можно исправить.
— Это верно, что вашего возвращения в Пакистан требовали США?
— Да, и это нормально, если американцы задействуют дипломатические рычаги для восстановления демократии. Всё мировое сообщество должно было требовать ликвидации военного режима после захвата им власти.
— Пока что демократия не восстановилась, зато с вашим приездом стало ещё «веселее». Теперь вы крайне редко появляетесь на улице и только с толпой охраны, опасаясь новых нападений террористов-смертников.
— Что поделаешь. Я привыкла к покушениям на свою жизнь. Ещё 15 лет назад никому не известный тогда Усама бен Ладен приказал своему близкому помощнику, Рамзи Юсефу, убить меня. Я всегда кому-то мешала, но это не повод уходить из политики. На меня охотятся — значит, я популярна.
Группа Tokio Hotel: «Однажды мы поспорили между собой на девушку» 
Альваро Хиль-Роблес: «Закон об НКО – большая ошибка Путина» 
Юрий Стоянов: для России стабильность - это отсутствие резких движений 
Борис Ноткин: Наша журналистика своё слово ещё проквакает 
