Китайские чиновники, задержанные за мздоимство, регулярно появляются на полосах мировых СМИ. Значит ли это, что проблема столь остро стоит в Поднебесной?
Последний такой инфоповод случился пару дней назад, когда был задержан заммэра Пекина Гао Пэн. Продвигал нужных людей по служебной лестнице, отдавал выгодные строительные контракты прикормленным компаниям, «получал взятки сексуальными услугами, жадно стремился к наслаждениям и преследовал вульгарные интересы», — список обвинений внушительный.
Специальный орган
С расхитителями социалистической собственности и взяточниками в Китае боролись всегда, но именно при Си Цзиньпине на них обратили особо пристальное внимание.
«До него это всё было некая профанация. Партия понимала, что она находится в состоянии борьбы с коррупцией, но решительных действий не было. Си Цзиньпин эту систему поменял полностью. При нём в 2018 году в результате внесения поправок в конституцию появился уникальный орган — Государственный контрольный комитет (ГКК), — рассказал aif.ru руководитель Центра политических исследований и прогнозов Института Китая и современной Азии РАН, кандидат юридических наук Павел Трощинский. — Этот правоохранительный орган стоит выше суда и прокуратуры. Он вправе возбуждать уголовные дела по коррупционным статьям, проводить необходимые процессуальные действия, в том числе арест, блокировку счетов и так далее. Он сегодня — на острие борьбы с коррупцией».
Помимо этого, Пекин пристально следит и за этической составляющей. «Этим занимается Центральная комиссия по поверке дисциплины Коммунистической партии Китая, ЦКПД. Разделение такое. Если чиновника ловят где-нибудь в какой-нибудь гостинице с любовницей, то нарушением партийной дисциплины занимается партия. Но за чей счёт он там в пятизвёздочной гостинице отдыхает, откуда у него столько денег — этим уже будет заниматься ГКК. Явно же незадекларированные доходы», — пояснил Трощинский.
Тигры, мухи и лисы
Бороться с коррупционерами Си начал сразу после прихода к власти. В 2012 году он выделил три основных категории врагов на этом фронте: тигры, мухи и лисы.
«Тигр — это хозяин леса, госчиновник, крупный коррупционер. Лес — это госимущество. Тебе верили его в управление, а ты этот лес разбазариваешь. Назойливые мухи — мелкие коррупционеры на уровне врачей, полицейских, местных чиновников. С ними борются так же, как и с крупными. Лисы — это, как правило, родственники чиновников, которые сбегают с неправедно нажитым имуществом за границу. Лис в китайской историографии — это оборотень, женщина либо мужчина, питающийся энергией, как правило, сексуальной. Самыми главными соками, вытягивая их из партнёра для того, чтобы продолжать существовать. Так же и финансовые оборотни вытягивают из государства самое лучшее. Убегают за границу, а чиновник сидит „голый“. Их в Китае так и называют — „голый чиновник“. Нет на нём никаких коррупционных доходов, потому что все они находятся в руках беглых родственников или любовниц», — поделился деталями Трощинский.
Стучи в чатик
Тем не менее регулярные сообщения об арестованных мздоимцах не означают, что эта беда повсеместно пронизала Китай. С подачи Си СМИ начали публично рассказывать о рутинной работе правоохранителей.
«Обычные китайские граждане с коррупцией сейчас практически не сталкиваются. Так же, как и не сталкиваются, например, зарубежные инвесторы для того, чтобы получить какую-то лицензию, разрешение. Чаще всего эта беда появляется в „распиле“ государственных денег или в неподобающем поведении партийных чиновников, которые начинают слишком сильно шиковать, нарушая партийную дисциплину», — отметил в беседе с aif.ru директор Института стран Азии и Африки МГУ Алексей Маслов.
«Сегодня можно сказать, что в Китае госворов почти нет. И всё это, кстати говоря, было достигнуто не столько мерами по устрашению, как многие раньше говорили, „расстрелами на площадях“. Это было достигнуто путём системы кросс-проверок, когда различные партийные чиновники постоянно проверяли друг друга. К тому же в Китае работает система электронных сообщений друг о друге и система социального рейтинга, которая в том числе предназначена и для сообщений о коррупционерах. Система максимальной социальной нетерпимости коррупции себя оправдала себя», — резюмировал эксперт.
